Плата за молчание - Продель Гюнтер - Страница 20

Руководитель следственной комиссии майор Кауф-холд и трое лучших детективов начали с осмотра капитанской каюты. Уормс и старший инженер Эббот показали на следствии в морском ведомстве, что труп капитана Уилмотта еще до пожара был заперт в каюте. Потом уже ни у кого не было времени снова заглянуть в эту каюту и позаботиться о сохранении трупа. Однако какие-то части скелета должны были остаться: бесследно человеческий труп даже в самом сильном огне не исчезает. А по костным останкам, как бы незначительны они ни были, можно было установить, действительно ли Уил-мотт был отравлен. Теперь, когда единственный обладавший специальными познаниями свидетель, доктор де Витт, умер, это доказательство приобрело особое значение.

По грудам пепла, щебня и обломков агенты ФБР добрались до капитанской каюты, дверь которой оказалась неповрежденной, а замок все еще запертым. Один из детективов отмычкой открыл его.

Тут перед вошедшими предстала совершенно неожиданная картина: огонь, не оставивший, казалось, на судне живого места, почти не затронул капитанской каюты. Как ни необъяснимо это было, факт оставался фактом: мебель лишь слегка обгорела. Очевидно, из-за отсутствия доступа кислорода огонь погас. Впрочем, сотрудников ФБР не интересовало сейчас объяснение этого загадочного явления - им нужен был труп капитана. Уормс показал, что вместе с врачом уложил его на койку, однако аккуратно застеленная койка была пуста. Майор Кауф-холд заглянул в ванную, тоже не пострадавшую от пожара. Трупа не было и здесь. При тщательнейшем многочасовом осмотре судна не удалось обнаружить никаких следов покойного капитана.

Число загадок, непроницаемой завесой окружавших трагедию «Морро Касл», все увеличивалось. Правда, возникновение огня удалось частично объяснить. В салоне туристского класса, с которого начался пожар, эксперты обнаружили остатки медного цилиндра со следами какого-то химического вещества. Лабораторные исследования позволили затем восстановить картину поджога. Преступник присоединил к штепсельной розетке металлический цилиндр с вмонтированной в него спиралью. Когда эта спираль достаточно разогрелась, произошла химическая реакция, в результате которой и возник пожар.

Следственная комиссия, естественно, заключила, что поджигатель обладал познаниями в технике и химии. Известное подозрение пало, таким образом, на старшего инженера Эббота, который к тому же из-за халатного отношения к своим служебным обязанностям и недостойного поведения с пассажирами был не в ладах с капитаном Уилмоттом и знал, что по окончании плавания будет списан с корабля. Эббот присутствовал и при том, как судовой врач нашел отравленного капитана и спрятал рюмки с изобличающими преступника отпечатками пальцев. Затем Эббот исчез и появился снова только тогда, когда пожар был уже в разгаре. Следовательно, у него было достаточно времени, чтобы учинить поджог и расправиться с врачом. Может быть, убийство миллионерши Кэтлин Моррисон и хищение ее драгоценностей также было делом его рук.

Хотя Эббот решительно отрицал свою вину и не было свидетелей, которые видели бы его в салоне туристского класса, в апартаментах миллионерши или поблизости от судового врача, его алиби было весьма шатким. Сам он утверждал, что перепил на балу, после чего улегся спать в своей каюте. Только когда на судне была объявлена тревога в связи с пожаром, он проснулся и, потеряв от страха самообладание, думал лишь о том, как спасти свою жизнь. Никто не верил россказням Эббота, но и опровергнуть их никто не мог.

В круг подозреваемых попал и Уормс, ставший вследствие гибели Уилмотта капитаном. Занявшийся проверкой его личности детектив установил, что Уормс по уши залез в долги и что срок подписанного им векселя на 10 000 долларов истекал к моменту возвращения «Морро Касл» из плавания. Уормсу, как и Эбботу, было известно, что на борту находятся очень богатые пассажиры. Может быть, он пытался похитить драгоценности Кэтлин Моррисон и был застигнут ею на месте преступления?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уормс, как и Эббот, присутствовал при том, как доктор де Витт обнаружил отравленного капитана, и знал, что врач спрятал рюмки с отпечатками пальцев. Подозрение против Уормса усиливалось еще и тем обстоятельством, что он имел специальность электрика.

Рулевой хотя и подтвердил, что во время пожара Уормс находился на капитанском мостике, но не мог с абсолютной уверенностью сказать, не оставлял ли тот на несколько минут своего поста.

Третье подозрение возникло, когда выяснилось, что старший радист Роджерс в свободное время мастерил маленькие отопительные приборы для аквариумов - аппараты из листовой меди со спиралями, присоединяемыми к штепсельной розетке. Доказать свое алиби Роджерс не мог. 7 сентября он должен был заступить на ночную вахту в 22 часа, а появился в радиорубке только в третьем часу ночи. В протоколе его показания относительно всего этого времени выглядели так: «Примерно до двадцати часов я сидел в офицерской кают-компании и писал письма, затем читал. Позднее я отправился к себе, лег спать и проспал вахту, так как до того мне пришлось отдежурить 14 часов: третий радист накануне вечером попал в лазарет в связи с приступом аппендицита. Разбудил меня только сигнал тревоги. Поднявшись на палубу, я стал помогать пассажирам усаживаться в спасательные шлюпки и наблюдал за порядком. Поэтому я не смог сразу явиться в радиорубку. Мне думалось, что чрезвычайные обстоятельства оправдывают такую задержку».

Подозрительных моментов и у Роджерса оставалось предостаточно, однако доказательств не было и здесь.

Два других загадочных события, случившиеся уже после того, как остов судна прибило к молу Асбери-Пар-ка, объяснились самым неожиданным образом.

Агенты ФБР занялись было розысками таинственного незнакомца, который в асбестовом костюме и противогазе первым поднялся на «Морро Касл», но тут из Центрального разведывательного управления поступило распоряжение прекратить это дело, так как «не в интересах правительства США выяснять, кто этот человек и что он делал на судне».

Только в наши дни, когда тайна, окутывавшая историю «Морро Касл», несколько прояснилась, стала понятна роль, впрочем второстепенная, которую играл в ней «незнакомец». Каюты части пассажиров «Морро Касл», по политическим или военным соображениям представлявшихся американскому правительству подозрительными, были оборудованы подслушивающим устройством. Так как не было известно, насколько огонь разрушил эту аппаратуру, ЦРУ послало своего агента устранить оставшиеся следы.

Выяснились также обстоятельства, касающиеся застреленного матроса и офицера, в пистолете которого недоставало двух патронов. Пассажиры, попавшие после своего спасения в больницу и потому допрошенные не сразу, позднее показали, что видели, как офицер застрелил матроса, который в момент эвакуации занялся мародерством. Сам офицер был затем смыт с палубы волной и утонул. Здесь, таким образом, разгадка была проста.

Все остальное, однако, продолжало оставаться неясным. Репортеры прилежно заполняли газетные полосы всевозможными домыслами и предположениями, следствие же, проводимое ФБР, полностью зашло в тупик. Взволнованную публику несколько успокоили судебным процессом против капитана Уормса и старшего инженера Эббота.

Обвинение против Уормса состояло из шести пунктов:

1) Он не обеспечил выполнения офицерами и матро

сами противопожарных предписаний морского устава.

2) Своевременно не выяснил размеров пожара.

3) Своевременно не остановил корабль.

4) Не обеспечил надлежащего порядка эвакуации

пассажиров.

5) Не подал вовремя сигнала SOS.

6) Оставил спасательные шлюпки без руководства.

Уормс был приговорен к двум годам тюремного заключения. Старшего инженера Эббота приговорили к четырем годам тюремного, заключения за то, что он «из трусости покинул свой пост в машинном отделении и, не приняв никаких мер к спасению пассажиров, одним из первых оставил горящий корабль».