Залив ангелов - Боуэн Риз - Страница 46

— Эта дорога ведет в Сен-Жан-Кап-Ферра, — сообщил Джайлс. — Там много прекрасных вилл и больших денег — Ротшильды и им подобные. А этот старый дьявол, король Леопольд, скупил все, на что только смог наложить лапу. Полагаю, вы с ним уже встречались?

— Нет, — ответила я. — Но королева ужинает с ним нынче вечером.

— Поговаривают, что он омерзительный, — сказал Джайлс. — И к тому же донельзя развращенный. Хорошо, что вам до сих пор удавалось избегать встречи с ним. Но, полагаю, с принцем Уэльским вы встречались?

— О да! — сказала я более выразительно, чем собиралась. — Я встречалась с принцем Уэльским.

— Сочувствую я этому малому, — продолжал Джайлс. — В том смысле, что ему приходится ждать смерти матери и не играть в жизни страны настоящей роли. Но на самом деле, полагаю, со мной та же история. Я не играю вообще никакой роли в жизни. Отец не позволяет мне взять на себя управление поместьем. Думает, что, когда умрет, от поместья ничего не останется. Боюсь, он невысокого мнения обо мне. Похоже, я стал его разочарованием.

— Почему?

— Даже и не знаю толком. Охоте я предпочитаю искусство, ненавидел свою закрытую школу и в регби играл не слишком хорошо. Отец считает меня слабаком. Но это не так. Просто я не такой, как он, вот и все. Он происходит из древнего рода, где все мужчины были довольно агрессивны. На самом деле старший сын и должен быть агрессивным.

— А вы — старший сын?

— Единственный сын и единственный наследник, и я поклялся себе, что никогда не буду никого третировать, даже собственную собаку. Особенно собственную собаку.

Наши глаза встретились, и он улыбнулся. «Он мне нравится, — подумала я. — Он добрый. Мягкий. — А потом напомнила себе: — Это ни к чему не приведет. Просто приятная поездка в коляске погожим днем. И ничего более».

Вместо того чтобы свернуть на дорогу к мысу, мы поехали прямо и спустились к очаровательному заливчику, обрамленному пальмами. Там Джайлс остановил коляску и помахал какому-то околачивающемуся поблизости мальчишке.

— Если присмотришь за лошадью, хорошо заплачу. — Его французский был вовсе не так плох, как он считал.

— Конечно, мсье, — охотно отозвался мальчишка и подошел к лошади.

Джайлс помог мне выйти из коляски, и мы направились в сторону небольшого парка. Вскоре мы вышли к пляжу. Сбоку виднелись еще одна маленькая гавань, каменный причал и безупречный изгиб бледно-желтой.

— Вот видите! — Он показал на все это, потом взял меня за руку и повел вниз по каменным ступеням. — Ничего общего с Ниццей. Там-то пляж ужасный: камни, о которые того и гляди покалечишься, и дно обрывается, стоит только войти в воду. А тут можно стоять или плавать, как душа просит. Вы умеете плавать?

— К сожалению, у меня не было возможности этому научиться, — призналась я.

— Жалко.

Мы пошли по пляжу. Для меня было совершенно внове ощущать, как проваливается под ногами мягкий песок.

— Насколько я понимаю, королева любит купаться при каждой возможности, — проговорил Джайлс. — Удивительно, что она не велит своей свите к ней присоединяться. Согласен, сейчас рановато для купаний, но через месяц или около того вы непременно должны попробовать. Если хотите, я вас научу.

— У меня даже купального костюма нет, — призналась я.

— Уверен, какая-нибудь местная портниха сошьет вам его до апреля. Вам понравится плавать. Весной еще довольно холодно, но хорошо бодрит, а когда погружаешься в соленую воду, начинаешь чувствовать себя куда лучше.

— Вы уже бывали тут, правда? — спросила я.

— Пару раз. Один раз мы снимали виллу в Ментоне, и один раз — в Каннах, но тут, конечно, лучше всего. Отец подумывает купить здесь виллу, и я, естественно, поддерживаю его в этом.

Мы шли вдоль кромки воды. Мелкие волны подкатывали к нашим ногам и тут же снова отступали, но вода в заливе оставалась на удивление спокойной.

— Ваша матушка приехала с вами? — поинтересовалась я.

Его лицо помрачнело.

— Она умерла, когда мне было всего шесть, — ответил он. — Она ждала еще одного ребенка, но не смогла благополучно разрешиться. Мама была нежным, кротким созданием. Ей нравилось сажать меня на колени и читать вслух книжки. Я до сих пор скучаю по ней, разве это не странно?

— Ничего странного в этом нет. Моя мать умерла, когда я была еще ребенком, и я тоже до сих пор по ней скучаю.

— А ваш отец жив?

— Нет, он тоже умер. У меня есть замужняя сестра — и больше никого.

— Ага, значит, вас отдали под покровительство королевы. Очень умно.

Работать в кухне ее величества вряд ли то же самое, что находиться под ее покровительством, поэтому я сочла необходимым сообщить:

— Я, знаете ли, зарабатываю себе на жизнь.

— Конечно же, зарабатываете. Всем известно, что королева — настоящий рабовладелец. Вы же не из тех фрейлин, которых она держит при себе до рассвета?

— Нет, ничего подобного. Это было бы катастрофой, — усмехнулась я. — К десяти часам мне уже хочется спать.

— Не правда ли, наша королева — дама весьма незаурядная? — спросил Джайлс. — Почти восемьдесят лет — а она все так же бодрствует за полночь, распоряжается премьер-министром и крепко держит в руках бразды правления империей. — Тут он поднял взгляд. — Кстати, о браздах: сомневаюсь, что стоит оставлять лошадь на этого мальчишку так надолго.

Когда мы уходили с пляжа, я с тоской оглянулась назад. Наверное, у Джайлса возникли схожие чувства, потому что он сказал:

— Можно попробовать в следующий раз устроить пикник. То есть, конечно, если вы согласитесь на следующий раз.

Я снова заколебалась, а потом вдруг услышала собственный голос:

— Конечно. Я с удовольствием поеду с вами на пикник.

Его лицо вспыхнуло от радости:

— Просто замечательно! Я ужасно рад! Боюсь, большинство моих знакомых барышень находят меня слишком скучным. Я не такой лихой удалец, как остальные молодые люди.

— Ну, я думаю, если говорить о долгосрочной перспективе, лихость может быть утомительной, — заметила я, и он рассмеялся.

— Кстати говоря, в Больё есть дивная маленькая кондитерская. Не желаете перед возвращением попробовать тамошнее пирожное и выпить чашечку кофе — конечно, если вы настаиваете на возвращении?

— Я действительно должна возвращаться. Меня отпустили до вечера, но не дольше.

— Даже несмотря на то, что королева ужинает в гостях?

— Боюсь, что так. С незамужних барышень на королевской службе спрос особый.

— Конечно же. Я понимаю. Но как насчет пирожного?

— От пирожного я бы не отказалась. Морской воздух способствует аппетиту.

Он снова улыбнулся так, словно я сделала ему подарок. Мы вернулись к коляске и поехали в маленький городок. Там Джайлс снова нашел кого-то, чтобы приглядеть за лошадью, и мы свернули на взбирающуюся по холму улочку, которая привела нас к кондитерской. Выбор пирожных и другой выпечки просто ошеломил меня, причем все тут выглядело ужасно замысловатым. Я выбрала продолговатое пирожное в шоколадной глазури, на которой красовались орешки в карамели и шоколадные завитушки.

Джайлс остановился на ромовой бабе.

— А что это? — спросила я.

— Это вроде пончика, только пропитанного ромом. Ужасно вкусно! Вы точно не хотите попробовать?

— Спасибо, я не буду ром средь бела дня, — отказалась я.

— О нет, конечно же! Вы не можете вернуться с запахом алкоголя, не так ли?

— Пожалуй, это была бы не лучшая идея.

Мы смеялись, пока несли наши пирожные к маленькому столику. Потом хозяин кондитерской подал нам по чашке кофе с молоком. Пирожное оказалось восхитительным. Я хотела было попросить рецепт, но потом решила, что это будет невежливо. Глядя на застекленный прилавок, я понимала, как многому мне еще нужно научиться. Приготовить приемлемый десерт я могла, но пока была неспособна как следует его украсить и подать.

«Решено, — подумала я, — тут, во Франции, нужно изучить тонкости кондитерского дела». Пришлось подумать и о том, насколько страстно я предана идее стать настоящим шеф-поваром, действительно ли мне этого хочется. А если, например, у меня появится возможность выйти замуж? Я посмотрела на сидящего напротив Джайлса, который смаковал свою ром-бабу. «Виконтесса Февершем», — мысленно произнесла я, словно пробуя на вкус свое новое имя.