Исаак Лакедем - Дюма Александр - Страница 41

Никодим ничего не ответил, и все же, поскольку он был человеком почтенным и справедливым, его голос возымел действие: все разошлись по домам, так и не решив, что делать с Иисусом.

При всем том Христос заметил стражников. Заранее избрав временем своей гибели предстоящую Пасху, он пока что предпочел покинуть город и вышел из него по той дороге, на которой случайно оказался.

Однако толпы народа следовали за ним повсюду, а он продолжал исполнять святое дело: исцелил слепорожденного, поведал своим верным притчу о добром пастыре, предрек, что фарисеи так и умрут во грехе…

Когда он так бродил по дорогам, исцеляя и возвещая о грядущем, его нашел посланец, покрытый дорожной пылью.

— Я из Вифании; меня прислали Магдалина и сестра ее Марфа, — сказал он. — Они велели передать, что брат их Лазарь очень болен.

— Я понял тебя, — отвечал Иисус. — Но нечего торопиться: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее сын Божий.

И посланный возвратился домой.

Христос же провел еще несколько дней в том месте, где и был, и лишь после этого обратился к ученикам:

— А теперь пойдем повидать Лазаря!

Это никого не удивило: все знали, что он питал к этому семейству особую любовь. Он же добавил:

— Лазарь, друг наш, уснул, но я иду разбудить его.

Ученики последовали за ним, не уразумев, о чем он говорил; вообще все они, кроме Петра, редко выспрашивали его о смысле сказанного им, зная по опыту, что темные места его речей обычно проясняются сами собой.

И потому они воскликнули, сочтя, что учитель упомянул об обычном сне:

— Господи, если он уснул, то выздоровеет. Но Иисус сказал:

— Лазарь умер!

Ученики удивились, что он позволил умереть человеку, которого называл своим другом.

— Идемте, идемте, — позвал их Христос. — Все свершилось по воле Божией, чтобы те, кто еще сомневается, отринули все сомнения.

И все же некоторые из них не решались, говоря:

— Учитель! Давно ли иудеи искали побить тебя камнями, а ты опять идешь в Иерусалим!

Но тут Фома обратился к остальным:

— Отправимся с учителем, чтобы разделить судьбу его, и если он умрет, умрем с ним!

Иисус с нежностью взглянул на него и промолвил:

— После сих слов, Фома, ты прощен заранее, даже если когда-нибудь усомнишься.

И все отправились в Вифанию.

По дороге Иисус встретил Марфу. Вне себя от горя, она шла навстречу великому утешителю.

— О! — ломая руки, зарыдала она, едва завидев Христа. — Господи, если бы ты был здесь, не умер бы брат мой! Почему же тебя не было здесь, почему не пришел ты, когда я просила?

Иисус отвечал:

— Не плачь, Марфа, твой брат воскреснет!

— Да, — не переставала причитать Марфа, — я знаю: это будет в день воскресения всех мертвых.

Но Иисус движением руки прервал ее и провозгласил:

— Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек. Веришь ли сему?

— Господи! — вскричала несчастная. — Я верю, что ты Христос, сын Божий, грядущий в мир ради искупления нашего!

После этого она побежала в дом, отозвала плачущую Магдалину, сидевшую в кругу множества друзей, пришедших из Иерусалима, чтобы утешить сестер, и тихо прошептала:

— Учитель здесь и зовет тебя.

Тотчас лицо Магдалины осветилось радостью, слезы иссякли; она встала, не говоря ни слова, бросилась к двери и выбежала навстречу Иисусу.

Ведь если даже Марфа уповала на всесилие Спасителя, то вера бедной грешницы была еще глубже и сильней!

Ибо на смену земным утехам пришла единственная любовь — любовь небесная.

Вот почему она бросилась навстречу сыну Божьему, и ее очистившееся сердце обгоняло ее на белоснежных крыльях голубки.

А иудеи, которые были с Магдалиной в доме и утешали ее, видя, что она поспешно встала и вышла, пошли за ней, говоря друг другу:

— Бедняжка, она пошла на гроб Лазаря — плакать там. Но Магдалина не остановилась перед гробницей. Она прошла мимо, лишь склонившись на миг там, где лежал возлюбленный брат, и в этом жесте горю сопутствовала надежда.

Иудеи же продолжали следовать за ней.

Вскоре они увидели на дороге довольно большое скопление людей, впереди которых шел некто со спокойным лицом и твердой поступью.

Признав в нем Христа, Магдалина остановилась и, в смирении своем не решаясь подойти ближе, пала на колени, простерла к нему руки, и выкрикнула со всей страстностью, на какую было способно ее сердце, столь часто сгоравшее в огне земных желаний:

— Господи, Господи! Если бы ты был здесь, не умер бы брат мой!

И как гласит Евангелие, «Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, сам восскорбел духом и возмутился».

— Где вы положили возлюбленного брата вашего? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Пойдем, Господи! — вскричала Магдалина. — Я покажу тебе его гробницу.

Иисус последовал за ней. На глазах у него выступили слезы.

А иудеи, указывая на него, говорили между собой:

— Смотри, как он любил его! Не мог ли сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?

А другие отвечали:

— Почему же не пришел он, когда его просили? Исцеляющий слепых и параличных, он несомненно и этого исцелил бы.

Так, скорбя, они дошли до пещеры, заваленной камнем. Марфа на коленях ожидала их.

И Иисус спросил:

— Здесь ли похоронен мой друг Лазарь?

— Здесь, под этим камнем, — ответила Марфа.

У Магдалины же от горя и трепетной надежды так сжалось сердце, что она едва могла говорить: из уст ее вырывались обрывки фраз, из груди — хрипы вместо вздохов.

С необычайной нежностью Иисус оглядел обеих женщин и приказал присутствующим:

— Отнимите камень!

— Но, Господи, уже смердит, — жалобно проговорила Марфа. — Ибо четыре дня, как он во гробе!

И тут, подняв руку, Христос воззвал:

— Камень могильный, отворись сам!.. Лазарь, иди вон!

И камень поднялся, словно бы отброшенная рукой покойника, и стал виден Лазарь в саване, обвитый поверх его погребальными пеленами, закрывавшими все тело и часть лица.

Покойный встал, и ужас всех, кто это видел, еще не успел смениться радостью, когда Иисус повелел:

— Развяжите его, пусть идет.

Марфа и Магдалина бросились срывать с Лазаря саван и пелены, восклицая:

— Слава Всевышнему!.. Слава Господу Иисусу!.. Чудо! И Лазарь еще глуховатым, едва оттаявшим от могильного холода голосом, вторил им:

— Слава Всевышнему!.. Слава Господу Иисусу!.. Чудо! Как и обещал Иисус, мертвый воскрес.

Никогда ранее Христос не совершал более явного, невероятного чуда при столь большом стечении народа.

Понятно, что видевшие все это, не владея собой, пустились бегом в Иерусалим, рассказывая о том, что им открылось, и крича:

— Слава Создателю! На этот раз Мессия явился нам! Сам же Иисус удалился к границе пустыни в город Ефраим, а Магдалине, Марфе и особенно вновь обретшему жизнь брату их, пытавшимся удержать его в Вифании, отвечал:

— Мой час еще не настал: я еще вернусь разделить с вами прощальную трапезу, это случится на будущую Пасху.

И он быстро пошел в сторону пустыни и вскоре исчез из глаз.

VI. ГОРЕ ТЕБЕ, ИЕРУСАЛИМ!

Слух о чуде разнесся не только по Иерусалиму, но и за его пределами. Чтобы увидеть Лазаря, притронуться к нему, люди приходили из Гефсимании, Анафофа, Вефиля, Силоама, Гаваона, Эммауса, Вифлеема, Хеврона и даже Самарии. Многие очевидцы переставали верить глазам и рукам своим — особенно те, кто отдал ему последний скорбный долг. Они не уставали повторять:

— Мы же видели, как он умер! На наших глазах его облачали в саван и пелены! При нас его хоронили!

Но сколь велика была радость простого народа, столь же невероятной стала растерянность фарисеев, против которых в проповедях Христа звучало больше всего обвинений. Смущены и подавлены были также иродиане, обязанные всем тетрарху Ироду. Ирод же, во всем зависимый от римлян, больше всего боялся, как бы новый Иуда Маккавей не освободил единоплеменников от ига чужаков.