Конкуренты (ЛП) - Киланд Ви - Страница 26

Я моргнула.

Он повторил, но грубее, выделяя каждое слово:

— Снимай. Трусики.

Я покрылась мурашками.

Мне нужно проверить голову. Хороший, красивый мужчина сейчас ждал меня наверху в баре, но вместо того, чтобы вернуться к нему, я в темном подвале с мужчиной, который только что назвал меня вещью.

Дрожащими руками я залезла под юбку, подцепила трусики, стянула вниз и демонстративно через них перешагнула.

Глаза у Уэстона заблестели. Он подошел к ближайшей стиральной машине и включил.

— Подними юбку. — Он облизнул нижнюю губу и окинул меня взглядом

— Что?

— Подними юбку и оголи задницу.

Я засомневалась, но была так возбуждена, что сделала, как Уэстон сказал.

«Как же неловко стоять перед ним полуголой».

Уэстон приподнял меня за талию, отнес к включенной стиральной машине и осторожно усадил.

— Раздвинь ноги.

Я немного их приоткрыла.

Уэстон покачал головой.

— Шире. Оседлайте ее.

В этот момент пустая машина завибрировала и начала трястись, грозясь скинуть меня.

Уэстон понял, что я беспокоюсь и улыбнулся.

— Все нормально. Пустая стиральная машина во время отжима тебя не сбросит, так что раздвинь ноги.

Страннее этого я в жизни ничего не делала, и тем не менее, я оседлать машину, свесив ноги по бокам.

— А теперь наклонись вперед. — Уэстон улыбнулся.

Я ухватилась за передний край стиральной машины и перенесла свой вес с задницы на бедра. Разгоряченную чувствительную кожу между бедер охладил металл, а потом до меня дошло, почему Уэстон хотел, чтобы я наклонился вперед.

«О Боже… Ух ты!»

От удовольствия мне сносило голову. Казалось, я держу вибратор между ног, только лучше. Впервые в жизни я могла почувствовать, как срабатывают сразу все восемь тысяч нервных окончаний одновременно. У меня отвисла челюсть, на коже выступил пот.

Уэстон не сводил с меня глаз. Я чувствовала, как сильно он хочет меня даже на расстоянии.

Я была уверена, что вся эта затея лишь краткая прелюдия, но затем он отошел в дальнем конце прачечной и забрался на сломанную машинку.

— Что… ты делаешь? — Из-за вибрации между ног я с трудом могла связать несколько слов.

Уэстон потянулся к потолку и начал поправлять плитки, которые отодвинул сантехник.

— Чиню потолок.

— Сейчас? — взвизгнула я.

Уэстон усмехнулся.

— Поверьте, нам обоим нужно несколько минут. Тебе, чтобы завестись посильнее, а мне, чтобы остыть и не кончить, сразу же, как окажусь в тебе. К тому же мне очень надо стереть из твоей головы мысли о том придурке из бара.

Спорить я не могла, поэтому просто закрыла глаза и наслаждалась поездкой. Через несколько минут я почувствовала на шее горячее дыхание Уэстона.

— Мы все еще играем по твоим правилам?

Этот вопрос сбил меня с толку, потому что именно Уэстон устанавливал правила любой игры, в которую мы играли.

Он, должно быть, видел недоумение в моем взгляде.

— Никаких поцелуев. Только сзади, — пояснил он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

Мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал, но интуиция подсказывала, что это плохая идея.

Сглотнув, я кивнула.

Уэстон недовольно поджал губы и скрежетнул зубами, потом кивнул, снял меня со стиральной машины и поставил на ноги.

— Повернись и обопрись о машинку.

Моя юбка сползла вниз, поэтому Уэстон задрал ее до талии.

Звук расстегивающегося ремня, раскрывающейся молнии и шуршание обертки презерватива, отозвались сладкой ноющей болью внизу живота. Уэстон наклонился, прижимаясь грудью к моей спине, прикусил мочку моего уха и прорычал:

— Тупые гребаные правила. Тебе лучше держаться крепче.

_______________

Помните, как вы впервые пришли домой после вечеринки, и обнаружили, что ваши родители еще не спят и ждут в гостиной? Вы не знали, что лучше: сбежать в свою комнату или остаться и попытаться вести себя, как ни в чем не бывало, рискуя, что они учуют запах алкоголя?

Именно так я чувствовала себя, возвращаясь в бар, хотя мне двадцать девять, а не пятнадцать, а Скарлетт — моя лучшая подруга, а не родители.

«Меня не было больше часа, и, возможно, она уже ушла…»

Скарлетт была в баре и, к моей радости, одна. Она стояла спиной, поэтому у меня было время пригладить волосы и постараться вести себя нормально.

— Я так виновата. Это заняло больше времени, чем я ожидала.

Скарлетт отмахнулась от меня.

— Без проблем. Наши друзья ушли пять минут назад. Так что у меня была хорошая компания.

Я устроился на свободном сиденье рядом с ней и немного расслабился.

Может, пронесет.

— Ты, наверное, проголодалась?

— У меня была… — Скарлетт замолчала, вперилась в меня взглядом, а потом округлила глаза. — О Боже. Ты только что трахалась с тем высоким красавцем, от которого шибало тестостероном.

Я хотела бы все отрицать, но…

Скарлетт захлопала в ладоши.

— Его глаза метали гром и молнии, и я уже хотела идти за тобой. Хорошо, что не пошла, а то бы увидела, как он использует свой праведный гнев во благо.

Я закрыл лицо руками и покачал головой.

— Кажется, я теряю рассудок.

— Ну, я тоже была бы не прочь потерять свой. Есть ли шанс, что у твоего мужчины есть для меня рассерженный друг? — Скарлетт улыбнулась.

Подошел бармен.

— Могу я принести вам еще водки с клюквенным соком, мисс Стерлинг?

Алкоголь был именно тем, что нужно, но я не успела ответить: Скарлетт заговорила первой.

— Шон, любовь моя, есть ли шанс уговорить тебя дать нам бутылку вина, которое я пью, бутылку водки и немного клюквы? Я давно не видела свою лучшую подругу, и думаю, нам не помешало бы переодеться в пижамы и воспользоваться обслуживанием номеров.

Шон улыбнулся и кивнул.

— У меня есть идея получше. Вы, дамы, поднимайтесь наверх, а я пришлю вам все необходимое.

Скарлетт перегнулась через барную стойку и поцеловала Шона в щеку, оставив след своей фирменной красной помады.

— Я люблю Америку. Спасибо, дорогой.

Я поблагодарила Шона и вытащил из сумочки пятьдесят долларов.

— Пожалуйста, пусть доставят в мой номер.

— Все уже оплачено. Джентльмены оставили свой счет открытым. Вся ваша еда и напитки за их счет.

Теперь я чувствовала себя паршиво. Тем не менее, мы со Скарлетт поднялись наверх и через пятнадцать минут она постучала в мою дверь в пижаме с героями «Утиных историй».

Я усмехнулся, когда она вошла в мой номер.

— Я никогда не пойму, как женщина, которая ненавидит телевизор и одевается, как модель, настолько одержима этой пижамой.

— Ты просто завидуешь. — Скарлетт устроилась на кушетке.

В номер доставили поднос с бутылкой вина, двумя серебряными шейкерами, непочатой бутылкой водки «Тито» и полной бутылкой клюквенного сока, а также закуски: орехи, крендельки, сыра и крекеры.

Скарлетт забросила себе в рот несколько кешью и разлила наши напитки по стаканам.

— Скажи на милость, почему ты не жила в одном из своих отелей в Лондоне? Потому что я, конечно, могу привыкнуть к такой жизни. Особенно, если рядом красавчик, который может позаботится о… трубах.

Я взяла свой стакан, села, поджав ноги, напротив Скарлетт, и отпила.

— Поверь, такая жизнь только кажется гламурной, а на самом деле она довольно быстро превращается в очень одинокое существование.

— Да? Когда ты вошла в бар, после… э-э… починки труб, то не выглядел очень одинокой. Серьезно, Соф, вы с Лиамом ни раз ночевали в нашем доме. Я не припомню, чтобы ты когда-нибудь выглядела так, когда спала с этим занудой.

— Это потому, что секс с Лиамом никогда не был так хорош, как секс с Уэстоном. — Я вздохнул.

— Я на седьмом небе от счастья за тебя. Это именно то, что тебе нужно. — Скарлетт улыбнулась.

Я приподняла бровь.

— Тискаться с заклятым врагом моей семьи, пытаясь придумать, как вытеснить его из управления отелем?

— Во-первых… тискаться? Я знаю, что ты американка, но насколько мне известно, тебе не семьдесят лет, так что давай проявим должное уважение к происходящему и назовем правильно — трахаться. А во-вторых, это у твоего дедушки зуб на их семью, а не у тебя, верно? Разгневанный Адонис когда-нибудь делал что-нибудь лично тебе? Кроме, как я предполагаю, впечатляющих оргазмов?