Конкуренты (ЛП) - Киланд Ви - Страница 21

— Эй, Соф?

Я посмотрела на Уэстона.

Он усмехнулся.

— Шекспир написал, что прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки, а я скажу, что воссоединение слаще и ты прямо сейчас можешь почувствовать его на языке.

Глава 12

Уэстон

— Вчера у нас не хватило времени, и я рада, что вы решили прийти еще и сегодня. Давай продолжим с того, на чем остановились. Как прошел вечер? — спросила доктор Халперн.

— Я не пил и не делал глупостей, если вы об этом. Вы ведь включите это в еженедельный отчет для моего деда?

Сам-то я считал, что глупость в глазах смотрящего. Например, кто-то посчитает глупостью спать с врагом, но, по-моему, наша связь с Софией была просто феноменальной.

— Вашему дедушке я отправляю отчеты раз в неделю о вашем прогрессе и стабильности психического здоровья. Я знаю, вы подписали отказ от конфиденциальности, но это лишь условность. Вы должны понимать, что раскрывать подробности наших бесед я не могу с точки зрения закона, да и без него не стала бы. В отчетах я указываю, продолжаете ли вы прогрессировать и есть ли риск срыва.

Вообще-то, об этом я не знал. Я бы, не читая, подписал любую чушь, которую мне подсунул старик, лишь бы он согласился дать мне еще один шанс. Я больше спорил о еженедельных анализах мочи, нежели посещениях мозгоправа. Когда ради работы я согласился на условия деда, то думал: «Рассказывать шарлатану какую-то чушь раз в неделю, часто видеться со своим наставником, посещать встречи анонимных алкоголиков, чтобы вернуть уважение старика — это легко». Я не рассчитывал на то, что мне придется серьезно разговаривать с доктор Халперн.

— Как вам работается с Софией? В наш прошлый разговор я сделала вывод, что она напоминает вам о сложном этапе в жизни.

Может, первоначально София и напоминала мне Кэролайн, но точно не последние пару дней. По факту, я мог думать только о Софии, стоящей передо мной на коленях прошлой ночью. Сегодня утром я чуть не стал диабетиком — в жизни столько сахара не клал в кофе. Обычно мне хватает двух пакетиков, но этим утром я положил больше. Я отвлекся, смотря, как София покупает кофе и не мог выкинуть из головы звук, с которым она проглатывала мой член все глубже себе в горло. Это было что-то среднее между мурлыканием и стоном, и каждый раз, как я думал об этом, мои яйца напрягались. Даже сейчас мне понадобилось незаметно поправить брюки.

— Работа с Софией оказалась… интересной.

— Да? Почему так?

Я посмотрел на доктора Халперн.

— Вы точно не можете пересказывать это деду?

— Точно. Я докладываю только о вашем психическом состоянии.

Я сделал глубокий вдох.

— Хорошо. Ну, я и София… мы нашли продуктивный способ тратить нашу энергию, что вырабатывается от неприязни друг к другу.

Доктор Халперн сделала какие-то заметки у себя в блокноте.

Интересно, она прямо написала: «Трахается с врагом»?

Закончив, она положила руки себе на колени.

— Значит, у вас с Софией сложились личные отношения?

— Можно сказать и так.

— Она знает о твоей истории?

— Вам придется уточнить, док, о какой именно истории? Что я переспал с половиной танцовщиц Вегаса? Что я алкоголик? Что моя семья готова выкинуть меня, если я не исправлюсь? Или что у меня есть нянька, которая раз в неделю докладывает обо всем моему деду?

Мне нравилось то, что доктор Халперн всегда была спокойна — даже мой сарказм не выводили ее из равновесия. Она всегда отвечала без осуждения.

— Я говорила о проблемах с алкоголем.

Я покачал головой.

— Нет, она не знает.

— Вы переживаете, что для нее это будет проблемой, поэтому не говорите?

— У нас не настолько близкие отношения.

— Часто бывает, что неблизкие отношения перерастают в близкие, а также бывает, что секреты раскрываются в неподходящий момент. И тогда человек, от которого что-то утаивали, чувствует себя преданным.

— Поверьте, наши с Софией отношения не перерастут во что-то большее.

— Почему?

— Она хорошая женщина, такой тип предпочитает встречаться со страдающим драматургом, а не бывшим алкоголиком, который подвел свою семью и не может вспомнить половины имен женщин, с которыми переспал.

— Когда вы говорите о том, что подвели свою семью, вы имеете в виду, что алкоголь повлиял на вашу работу? Или речь о Кэролайн?

— Обо всем.

Доктор Халперн взяла дорогой ее сердцу блокнот и снова что-то записала.

— А если я захочу на них взглянуть?

— На мои записи?

Я кивнул.

— Вы так часто пишите и мне любопытно.

Доктор Халперн улыбнулась. И снова положила руки себе на колени.

— Если вас это так волнует, ты вы можете посмотреть. Но вряд ли мои записи объяснят, почему я записала именно это и почему это важно для вашей реабилитации. Как насчет такого: если вам интересно — спросите и я скажу, что записала и почему.

— Хорошо… Что вы записали, когда я сказал о том, что подвел свою семью?

Она прочитала запись и взглянула на меня.

— Я написала: «Необоснованно винит себя за смерть Кэролайн», причина, почему я это написала — судьба вашей сестры напрямую связана с вашим психическим здоровьем.

Я покачал головой.

— Вы ошибаетесь.

— Хотите сказать, смерть сестры не связана с вашими проблемами?

— О, нет, я не об этом. Ее смерть еще как связана с моими проблемами. Вы написали: «необоснованно винит», но у меня есть все основания винить себя.

_______

Раз вторая половина дня у меня вышла непродуктивной, я решил закончить на этом рабочий день и найти себе что-нибудь перекусить. В половине восьмого я закрыл офис и вышел в коридор. Освещение здесь после семи вечера включалось по датчикам движения, и, судя по тому, что свет зажегся не сразу, другие кабинеты уже были пусты. София наверное уже тоже ушла, решил я, но проходя мимо ее офиса, что-то зацепило мой взгляд, и я решил заглянуть.

— Ты еще здесь?

Свет в ее офисе сразу включился. Видимо, она не двигалась так долго, что сенсоры не сработали.

— Ты заснула?

Было заметно, как София пытается сфокусироваться.

— Нет, я просто задумалась и даже не заметила, что выключился свет.

«Мне это знакомо».

Я кивнул.

— Я сделал несколько звонков, чтобы разузнать про твоего подрядчика. Давай работать с Болтонами.

— О, отлично. Я как раз хотела тебя спросить об этом. Трэвис звонил мне сегодня.

Услышав, что эта сволочь ей звонила, я чуть не передумал насчет работы с ними.

— Во сколько он звонил?

— Не знаю, часов в одиннадцать. А что?

— Почему ты мне не сказала?

Губы Софии сжались, а мои расплылись в улыбке.

— Опять меня избегаешь?

— Просто была занята, Уэстон. Хоть раз ты можешь поверить в то, что это не о тебе?

— Да, когда это действительно не обо мне.

София закатила глаза.

— Должно быть тяжело держать на плечах эго таких размеров.

Я рассмеялся и кивнул в сторону лифта.

— Я собирался сходить перекусить. Ты уже ужинала?

Она покачала головой.

— Присоединишься?

София прикусила губу.

— У меня еще много работы.

— Я не прошу твоей руки и сердца, Фифи. Коллеги могут сходить поужинать. Если тебе так проще, то мы можем говорить во время еды о работе. Я сегодня общался с профсоюзом, можем обсудить это.

Она сомневалась, но потом вздохнула.

— Хорошо.

Я покачал головой.

— Какая жертва. За такое тебе положено место в раю.

София попыталась спрятать улыбку, но у нее не получилось.

— Мне надо сначала в уборную. Увидимся внизу.

— Хорошо. Я понимаю, если боишься остаться со мной наедине в лифте. — Я подмигнул. — Я займу нам столик в «Прайме».

___________

— Ты скучаешь по Лондону? — я спросил, взяв свою воду.

Официант подал меню вин, и София была занята его изучением.

Она подняла глаза и вздохнула.

— И да, и нет. А ты скучаешь по Вегасу?

— Совершенно нет. Я и Вегас — вещи несовместимые.