Конкуренты (ЛП) - Киланд Ви - Страница 14

— Не забывай о втором пункте нашего договора.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь.

«Договор? Я обращаюсь к нему по имени, ужинаю с ним раз в неделю и… Ах, вот он о чем».

— Почему тебя волнует моя прическа?

— Мне нравится смотреть на твою шею. Кожа там кремовая.

Я открыла рот и закрыла. Его слова казались искренними. Я знала, как с ним ссориться, как обсуждать бизнес, но не понимала, как реагировать на комплименты.

— Не говори такие глупости, — проворчала я.

— Почему нет?

— Просто не надо.

Мне было легче общаться с Уэстоном на деловые темы, и я решила переключиться на них.

— Я договорилась о встречи со вторым подрядчиком завтра на девять утра.

— А я договорился встретиться завтра в восемь со своим. Уверен, ты захочешь отменить свою встречу после того, как мы встретимся с Джимом Брайтоном.

— Я подожду, пока мы не встретимся с ними обоими. В отличии от тебя, я хочу сначала рассмотреть все варианты, вне зависимости от того, кто пригласил подрядчика.

Уэстон положил свою салфетку на стол, встал и протянул мне руку.

— Потанцуй со мной.

— Я уже сказала: я не танцую.

— Один танец.

— Нет.

— Назови мне хоть одну причину, и я от тебя отстану.

— Это непрофессионально. У нас бизнес-ужин, а не свидание.

— Я бы не назвал бизнесом то, что делал с тобой своими пальцами, однако ты не жаловалась, что это непрофессионально. И раз уж на то пошло: то как ты ушла тогда, не показывает тебя с лучшей стороны.

В этот момент к нам подошел официант с нашими напитками.

Уэстон все также стоял и ждал меня.

Я ответила ему, когда мы снова остались наедине.

— Да, я делала глупости, но это все в прошлом. Начиная с этого момента я бы хотела, чтобы мы с тобой вели себя по деловому.

Уэстон долго смотрел на меня, а потом молча, без возражений, сел обратно за стол. Он продолжал водить по своей нижней губе большим пальцем туда и обратно, пока все также рассматривал меня. Через минуту, он весь засветился — еще немного, и у него появился бы нимб над головой, — и тихо засмеялся.

— Ты думаешь, что если будешь со мной дружелюбна, то сможешь сопротивляться моему члену.

Я заерзала на стуле.

— Ты можешь выражаться культурнее?

— Что я такого сказал? — он казался по-настоящему удивленным.

Я наклонилась вперед и прошептала.

— Член. Тебе обязательно было говорить это вслух?

Он ухмыльнулся.

— Прости, я не расслышал. Повтори еще раз.

Я прищурилась.

— Ты меня прекрасно услышал.

Теперь Уэстон наклонился вперед и зашептал:

— Возможно. Но мне очень нравится, когда ты произносишь: «Член».

Мимо как раз проходил консьерж, и покосился на нас с усмешкой.

— Можешь потише?

Очевидно, он не мог.

— Ты стесняешься обсуждать мой член или все члены в принципе?

Я закатила глаза.

— Тебе что двенадцать?

— Может быть, — он пожал плечами. — Но я тебя раскусил. Ты думаешь, нет стресса — нет секса.

— Нет, не думаю, — солгала я. — Я просто хочу сохранить те крохи профессионализма, которые между нами еще остались, несмотря на ужасное начало наших отношений.

Уэстон взял со стола хлебную палочку.

— А мне такое начало понравилось.

— Это неважно, с этого момента все будет по-моему.

Он откусил кусочек палочки и указал ею на меня.

— Посмотрим.

Во время ужина я как-то умудрилась вернуть русло нашего разговора в бизнес.

— Со мной был Лен, глава обслуживания, когда я днем показывала объемы работы подрядчику, — сказала я, пока мы ждали чек. — Он ушел до твоего прихода, но я рада, что пригласила его. Он объяснил Трэвису и Сэму моменты с электрическими и противопожарными системами, то, что уже было сделано прошлым подрядчиком, о чем я не знала. Я попросила его присоединиться к нам завтра. Думаю, ты тоже должен пригласить его на встречу к восьми утра.

— Хорошо, так и сделаю.

Разговор о встрече с подрядчиком напомнил мне о том, как сильно Уэстон опоздал на нее. Раз мы сейчас были в отличном настроении, я решила спросить его об этом.

— Кстати, почему ты так опоздал на встречу? Ты так и не назвал причину, хотя заранее предупреждал об этом.

Глаза Уэстона забегали, пока не наткнулись на мои и он отвернулся.

— Ты права, не называл.

— Неважно, — я вздохнула. — Просто не веди дела за моей спиной, как ты это сделал с профсоюзом.

— Это не проблема.

«Графиня» была в пяти кварталах от ресторана, поэтому обратно мы шли вместе. На пути мы прошли мимо бара с названием «Кэролайн». Я посмотрела на Уэстона, увидеть, заметил ли он. Он смотрел пустым взглядом на вывеску бара, потом на меня. Было странно просто промолчать и пойти дальше.

— Я слышала о твоей сестре, мне очень жаль, — тихо сказала я.

— Спасибо, — кивнул он.

Кэролайн Локвуд была на два года старше Уэстона, но в школе опережала нас лишь на класс из-за своих частых прогулов. Она с детства болела лейкемией. Я знала лишь о том, что есть разные категории этой болезни и никогда не узнавала подробности о ее состоянии, но в школе она всегда выглядела очень уставшей и худой. Нам было восемнадцать, сразу после выпуска, когда все заговорили о том, что ей пересадят почку. Семья и друзья были так счастливы за нее. Но где-то лет пять назад, когда я жила в Лондоне, Кэролайн скончалась.

Уэстон остановился у входа в «Графиню», посмотрел на красивый фасад и улыбнулся.

— Кэролайн здесь бы понравилось. Она изучала архитектуру в Нью-Йоркском университете и получила работу в Обществе сохранения исторического наследия Нью-Йорка. Она считала своим личным долгом сохранение старинных зданий этого города.

— Я не знала об этом.

Не отводя взгляд, он лишь кивнул.

— Она обожала Рождество, считала своей работой украшать все на два месяца в году. Если бы она была с нами, здесь, мы бы уже вовсю планировали декорации для «Графини» на праздники.

— Вообще-то, я немного знаю о том, как проводят Рождество в «Графине». Это, кстати, связано с нашими семьями. Когда я изучала историю отеля, наткнулась на старые фотографии огромной новогодней елки прямо в лобби. Потом я прочитала несколько сотен отзывов от постелей, которые приезжали в «Графиню» в декабре, и часто натыкалась на недовольные, что нет рождественский украшений и уж тем более елки. Я спросила Луиса об этом и оказалось, что когда наши дедушки еще были в хороших отношениях, была традиция наряжать отель на праздники. Они вдвоем шли в лес и выбирали самое большое дерево, которое только могли найти. А елку украшали втроем с мисс Коупленд. После событий 1962-го года они разошлись, и традиция прекратилась. Грэйс особенно нравилось елка в лобби, но декорации приносили болезненные воспоминания о прошлом, поэтому на праздники отель перестали украшать. Она винила себя в том, что наши дедушки разругались, и надеялась, что когда-нибудь они помирятся и смогут вернуть эту традицию.

— Серьезно?

Я кивнула.

— Ага. В этом отеле не празднуют Рождество уже не один десяток лет.

Уэстон какое-то время молчал и все также продолжал смотреть на фасад отеля.

— Думаю, у меня есть что-то общее с Грэйс.

— Ты о чем?

— Я не покупал елку и тем более не тратил время на декорации со смерти Кэролайн. Когда мы были детьми, мы могли часами украшать дом. Повзрослев, она заставляла меня приезжать к ней второго ноября, на ее день рождения и тратить целый день на украшения. Она специально звала меня на свое день рождения, чтобы я не мог отказать ей.

Я улыбнулась.

— Мне нравится то, как вы были близки. Я помню еще со школы, что вы всегда шли вместе домой и смеялись. Из-за вас я хотела себе брата или сестру.

Уэстон посмотрел на меня с теплой улыбкой.

— Тебе Спенсера мало?

Я засмеялась.

— Предостаточно. Мы не были близки. А учитывая обстоятельства, у меня не было шанса нормально с ним познакомиться.

Уэстон задумался о чем-то на минуту.