Квартира на улице Мира (СИ) - "FicFest" - Страница 2

— Ладно, увидимся, — буркнул он на прощанье, бросив на соседа хмурый взгляд.

— Ма, ща всë уберу, не кричи на весь подъезд, — попросил мальчишка, скрывшись за тонкой дверью.

Серый в задумчивости посмотрел на замызганную филëнку, похожую на вход в бомжатник, и затушил окурок о внутреннюю стенку «Нескафе».

***

К вечеру Серый уже жалел, что подписался на всю эту историю с ремонтом. Жил бы себе как обычно. Блюющий унитаз поправить — и нормально… Но строители уже разгромили всë, включая белого друга, так что отступать некуда.

Жить у Тëтьтани уже не хотелось, отвык. В гостинице, если в нормальной, накладно. Тем более там постоянно чемоданное настроение, как в турецком отеле. Вроде живëшь нормально, а о собранные шмотки постоянно запинаешься. Искать другую квартиру лень. Да и нахрена он тогда тут взъëбывал, как бешеная Золушка?

Серый вздохнул. В принципе, если настроить телик и закупиться пельмешáми, то месяц можно и потерпеть. Опять же, доставку еды никто не отменял. Зато потом босиком по тëплым полам можно шлëпать. Кайф! Только вот прокля́тый ящик не сменил гнев на милость и по-прежнему держал оборону, демонстрируя помехи.

Нужно бы доехать до Тëтьтани — там в коробках его вещи из квартиры. Надо забрать нормальный телевизор и соньку с дисками заодно. Глядишь, повеселее станет. Но не сегодня. Сегодня — максимум доехать до ближайшей «Пятёрочки» или «Магнита», схватить что-то лëгкое для ужина и завтрака и рухнуть спать.

С небольшой одышкой заперев на четвëртый этаж белые пакеты «с чем-то лëгким для ужина и завтрака», Серый выгрузил на кухонный стол чай, сахар, соль, любимые сушки с маком, банку кофе, хлеб, сыр, колбасу, масло, йогурты, несколько упаковок пельменей, связку яблок, кочан капусты, которому суждено завянуть и сгнить со временем, губки и моющее для посуды, стиральный порошок, двенадцать рулонов туалетной бумаги в склейке и нахрена-то фольгу для запекания. Тëтьтаня частенько раньше просила еë купить, видимо, сработал инстинкт. Или просто кидал в тележку всë, что в теории пригодится, а, волоча ноги на четвëртый этаж, проклинал свою запасливость.

Разобрав покупки, Серый вышел в подъезд и приветливо кивнул уже смолящему папироску Саньку. Дым его дешëвых сигарет успешно заглушал напоминание о кошках.

— Чë, как? Обживаешься?

— Вроде того. Осталось телевизор отремонтировать. Не хочет, зараза, работать. Одни помехи. А я вроде привык, чтобы он фоном всегда шуршал. Скучно в тишине, — Серый глубоко затянулся, мечтая упасть на синтетический диван и вырубиться на ближайшую неделю.

— Хочешь, гляну? Наверняка с антенной проблема. На крыше недавно новую поставили, там по-другому подключать надо.

— Ну если ты не занят, — Серый равнодушно пожал плечами. Спать хотелось больше, чем отремонтировать телевизор. — Искать-то тебя не будут?

— Не. Мать на работе. Отчим пока спит бухой. Не до меня, — шмыгнул носом Санëк и тяжëлым взглядом посмотрел на дверь родного дома.

Они поднялись к Серому, и парень сразу залез в заднюю панель «Витязя», развернув пластмассовый корпус.

— Чай будешь?

— Давай! Тут дел на пять секунд, как я и говорил! Ща я вот это вот сюда и…

— … в Москве завтра промозглая ветреная погода с ливневыми дождями. Атмосферное давление упадёт до 733 миллиметров ртутного столба… — как ни в чём не бывало забормотала диктор.

— Ништяк! Спасибо, Саш! Теперь не умру от одиночества. Пойдём на кухню, отметим рюмкой чая.

Парень вздрогнул от непривычно-шипящего звучания своего имени, но постарался не показать вида.

— Слушай, у меня только сахар и баранки. С маком. Ещë бутеров могу порубить, если хочешь. Чем богаты… Так чем, говоришь, ты занимаешься? Учишься?

— Ага. В двенадцатом ПТУ. На повара, второй курс, — парень с громким хлюпаньем отхлебнул обжигающий чай.

— Хорошее дело. А сколько тебе лет?

— Се… Двадцать два, — не моргнув глазом соврал Санька.

— М-м… Сразу после девятого?

— Чë? А, ну да. Конечно.

— Значит, двоечник? Хронический. Точнее, второгодник?

— Чëй-та? Нормально я учусь. Мне нравится. И преподы хвалят, — искренне оскорбился мальчишка. На дне серых глаз промелькнула обида. Наверное, не так много в жизни подростка из неблагополучной семьи поводов для гордости.

— Двадцать два. Второй курс. После девятого. Считай сам, — ухмыльнулся Сергей, смотря в озадаченные глаза.

— Кхм… Ладно, семнадцать. Почти восемнадцать уже! — сделал одолжение и признался Санька, спрятав глаза за чашкой с ромашками. — А тебе?

— Тридцать два года. Рост метр восемьдесят два. Вес девяносто семь кэгэ. Брюнет. Знак Зодиака — Дева. В прошлом твëрдый троечник. В настоящем владею небольшой конторкой по установке стеклопакетов. Занимаюсь спортом. Из вредных привычек — курение. Не женат, детей нет, — шутливо отрапортовал Серый бодрым тоном и внутренне офигел, какую хрень он сморозил. Да и зачем вообще ляпнул про семейное положение и детей?

— А-а… Ясно. А чего не женат? — булькнул в кружку мальчишка.

— Ну, как-то не сложилось, — развёл руками Серый. Настоящую причину он предпочитал не афишировать.

— Ясно. Ладно, пойду я. Этот, когда просыпается с похмелоса, орать любит. Не хочу слушать лишний раз, — Санëк залпом допил остывающий чай, дëрнув несколько раз кадыком, и побрëл на выход, ссутулив плечи.

***

Серый вполне себе обжился на новом месте. И хотя он по-прежнему регулярно звонил строителям, которые делали ремонт в его квартире, на улицу Мира он возвращался уже без напряга.

Спустя пару дней после переезда, Серый всё-таки притащил соньку с плоским телевизором. Открыв багажник серой «двенашки», он думал, как умудриться утащить и технику, и кастрюлю с борщом, которую упаковала Тëтьтаня, в один раз. Откуда-то сбоку вынырнул Санëк и без вопросов вытянул руки, предлагая помощь.

В тот вечер они подключили приставку, поиграли в пятую «Resident Evil», и Санëк чуть не писал кипятком от восторга, размахивая джойстиком, хоть и старался казаться взрослым и крутым. А по сути был неизбалованным, закомплексованным ребëнком.

После они смачно навернули борща со сметаной и свежим чëрным хлебом с липкой горелой корочкой. И даже посыпали всë ароматным укропом, который Тëтьтаня заботливо накрошила в банку. Санëк так рьяно орудовал ложкой, уплетая вторую тарелку, что Серого посетила нехорошая догадка.

— Саш, а родители твои чем занимаются?

— Да как у всех. Ничем особенным. Мать периодически уборщица на крытом рынке, а хахаль еë сторож в гаражах, тут недалеко. А чë?

— Нет, ничего, — Серый и раньше понимал, что Санька из неблагополучной семьи, но как-то не думал, что он может голодать. Ну, может, и не голодать, но сидеть на пустых макаронах тоже правильным питанием не назовёшь. Вряд ли на зарплаты уборщицы и сторожа можно позволить себе что-то большее, особенно после регулярной покупки ханки. Вон как мальчик, изголодавшийся по нормальной еде, заливает мясной борщ, только и успевает глотать!

Горло перехватило. Серый всегда жалел таких. С детства, размазывая по моське слëзы и сопли, тащил домой блохастых котят и щенят, голубей всяких со сломанными крыльями. А в школе за бóтанов и задротов заступался, ну, тех, что сидят на задних партах и молчат, когда их местные зубоскалы пинают морально, а иногда и физически. И даже беспризорникам, побирающимся возле магазинов, которых охрана отогнать не успела, норовил сунуть батон хлеба и связку сосисок. И надеялся, что еда хоть иногда доходит до голодных ртов, а не обменивается на водяру. Хотелось верить в лучшее, несмотря ни на что.

***

Как-то так получилось, что с Санькой они по несколько раз за вечер встречались в подъездной «курилке» и трындели ни о чëм. Утром Серый уезжал на работу, возвращался вечером и, когда выходил на перекур, уже знал, что сейчас услышит скрип хлипкой дверки с третьего этажа.

Эти встречи стали неким логичным завершением дня. Вот как на ночь свет выключают, оставляя лишь работающий телевизор, так и Серый привык видеть своего соседа несколько раз за вечер перед тем, как отойти ко сну, уткнувшись в телик, телефон или ковëр на стене.