Тайна эльвернитов (СИ) - Лебедева Ива - Страница 59

Адиль:

Я зависла, всего на секундочку. Все же непривычно, когда кто-то сидит в ногах и оттуда пытается подсказывать. Но мне Мийхайсь уже поведал, как тут мужчины делают политику. М-да… и мой быстро научился.

— Госпожа Клаусийлия, возможно, вам будет интересно. Мой муж вспомнил, что в момент похищения преступники упоминали некий… центр. На Элькроссе. Возможно, начало наших неприятностей именно оттуда?

— Хм, — на меня посмотрели с интересом, и не тем, странным, а живым и серьезным. — Элькросс? Необычное место, давно я там не бывала. Надо наведаться, — и моя собеседница усмехнулась зло и ехидно. Не завидую я тем, кого она собирается навестить с таким выражением лица. — Спасибо, дорогая. Обязательно воспользуюсь твоей информацией. Кстати, вот мой номер, — синеглазая змеюка легонько толкнула по полированной столешнице в мою сторону простой белый бумажный квадратик. — Позвони мне, когда вернешься домой. Я попрошу племянницу выделить тебе немного времени, если ты по-прежнему будешь гореть желанием поговорить со своим другом лично.

Уффф… не зря мама меня учила в покер играть. Мне удалось не подпрыгнуть в кресле, не завизжать от радости, и даже не расплыться в улыбке до ушей. Вежливо кивнула, благодарно приподняла уголки губ — мы такие светские дамы, куда бы деться… гюрза в сиропе. Но она дала мне шанс, и за это ей, действительно, спасибо. Понятно, что не бесплатно — подачка за "Элькросс", но какой же Шади молодец, что так вовремя об этом напомнил!

Пока мы летели обратно в поместье Айрин, я успокоилась. Желание поточить когти о физиономию одной мерзкой змеи… вру, двух змей, одной мерзкой и одной гадской, почти прошло. Ладно… у меня других забот полно.

Вот сейчас прилетим, и перед тем, как собирать вещи, надо сделать два дела. А то наобещала Мийхайсю, некрасиво будет, если обману. Но, прежде чем рекламировать курноса будущей жене, мне надо прорекламировать свою компанию по рекламе одному ни с того ни с сего ревнивому спутнику.

Добравшись до комнаты, я дождалась, пока Шади сядет на кровать, и приступила к просветительской деятельности:

— Слушай, у меня тут одно дело в доме осталось, надо его закончить до отлета, — вот же, шешен амы, не знаю я, как парням объяснять, что я другого парня собираюсь замуж пристраивать.

— Не всех перецеловала еще? — ехидно поинтересовался доморощенный ревнивец.

— Не всех, — немного сумрачно согласилась я. Не нравится мне его вулкан ревности, совсем не нравится! С чего он эту моду завел?

— Ну так иди, доцеловывай, я тут подожду, — ага, это вредное насекомое теперь пытается продемонстрировать пренебрежение, а сам вон как напрягся.

Я вздохнула, взяла стул, подтащила к кровати и устроилась на нем верхом, напротив вреднюки.

— Знаешь, это очень странно и не слишком приятно. Ты относишься ко мне, как к девице легкого поведения, которую все время надо контролировать, как бы в чужую постель не нырнула. С чего бы? Я дала повод? Я что-то обещала и не выполнила?

Ну чего ему надо?! Я ему кто, в конце концов? Жена? То есть да, жена, но это же понарошку. И я честно играю по правилам: не строю никому глазки, не верчу хвостом перед другими парнями. Некрасиво в такой ситуации. Да у меня в жизни не было привычки кокетничать со всеми подряд! И Саян это прекрасно понимал. Он мне таких сцен никогда не устраивал, хотя имел полное право. Он мне доверяет…

— Слушай, ты меня поставила в известность о том, что у тебя есть дело, спасибо. Я тебе ответил: "Хорошо, иди, делай", — Шадид тоже успокоился, даже ехидство из голоса пропало. — Ты почему-то недовольна. Объясни мне, что ты хочешь от меня услышать? Не ходи? Так я тебе запрещать ничего не могу, — ага, не запрещает он, только глазами сверкает так, словно всех убьет прямо сейчас.

— То есть если бы мог, то запретил бы, что ли?! И вообще, будешь смотреть на меня осуждающе, если я заговорю с любым посторонним мужчиной, будешь психовать и обижаться, может, еще паранджу на меня оденешь и на женской половине запрешь? Чтобы уж точно никого не целовала?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Насчет паранджи я думал, — хмыкнул Шади. — Кстати, смотреть осуждающе мне тоже никто запретить не может.

Тут он нахмурился, долго-долго меня изучал, изображая осуждающий взгляд, наверное, потом устроился на кровати поудобнее и спокойно поинтересовался:

— Мой планшет с фильмами так и остался в гостинице?

Угу, то есть разговор окончен, как я полагаю. Вот зараза. Ну и чего, продолжать упираться рогом? Только поругаемся, причем зря. От таких споров ничего не изменится.

— Нет, все наши вещи привезли сюда в первый же день, — я встала и пошла к шкафу, откуда и извлекла тот самый планшет. Нет, шешен амы, все же я не смогу просто так уйти. Надо до конца рассказать, а то как бы хуже не вышло.

— Шади, я же не просто так этот разговор начала. Не хочу, чтобы ты от кого-то что-то узнал и неправильно понял, мы все же доверяем друг другу, я надеюсь. Я тут неделю, пока тебя искали, сходила с ума, а мне пытались помешать это сделать. Чтобы совсем не свихнулась, приставили ко мне очень смешного мальчишку, — нет, ну шайтану точно таблеток от ревности надо, и побольше… или пинка дать. Вдруг поможет. Услышал про "мальчишку" и тут же рожу скорчил, умереть не встать. Скептицизм в квадрате. Но я же упрямая, решила объяснить, значит, объясню, даже если он, как страус, голову под подушку спрячет. — Его зовут Мийхайсь, и он влюблен в подругу своей старшей сестры. А та на него внимания не обращает, потому что он — не обученный наложник, а нормальный электрик… Короче, я обещала ему помочь.

— Обучить, как наложника? — ехидно-заинтересованно спросил вредина, и в глазах промелькнуло что-то такое… ага, сейчас!

— Тьфу на тебя. Если кто кого и может обучить, так это он меня. Просто мне надо встретиться с этой девушкой и как бы невзначай похвастаться, как мне хорошо "игралось" в Мийхайся. Шешен амы! Вот сказала тебе и сама понимаю, что актриса из меня, как из дыни фигуристка. Не поверит, как думаешь?

— Да, даже я не верю, — заржал Шади. — Давай попробуй поубедительнее!

— Тьфу на тебя еще раз… не умею я врать. Как дура ходила с ним в эту комнату их… жуткую. А как только подумаю, что начну рассказывать посторонней женщине, что я с ее предполагаемым мужем… этими штуками… — шешен амы, я УЖЕ покраснела, как помидор, а что будет, когда придется это не представлять, а делать?!

— Ну, судя по твоему лицу, ты, по крайней мере, в воображении предполагаемого мужа этими "штуками" развлекала, — хмыкнул Шади. — Так что я уже начинаю верить.

А-а-а, зачем он это сказал?! Я же сразу вспомнила, что "эти штуки" в воображении примеряла вовсе не к курносику, и даже не к Саяну, а к этому паршивому, бесстыжему шайтану! А-а-а, я сейчас просто сгорю на месте!

— Что?! Не в воображении? — Шадид, широко распахнув глаза, уставился на меня чуть ли не с ужасом.

Я отчаянно замотала головой, потом закивала, потом запуталась:

— Нет! То есть… не трогала я их!

Шадид поерзал на кровати, косясь на меня с задумчивым подозрением:

— А кто трогал?

— Никому не расскажешь? — вот теперь я вдруг поняла, что имел в виду Мийхайсь, когда бормотал мне венговские правила снятия вины. То есть фигушки я кому дам себя наказывать, но признаться хотелось нестерпимо!

— Ты меня пугаешь, — Шади даже замер, уставившись на меня со странной смесью страха и любопытства.

— Сама боюсь, — я снова оседлала стул и положила подбородок на скрещенные на его спинке руки. — Ладно, только никому! Мне и так вспомнить стыдно… Я нечаянно подглядела, как Айрин… наказывала своего брата.

Только что жутко заинтересованное лицо Шадида закаменело. Ну вот… но я же, и правда, не нарочно… шешен амы, лучше бы молчала, нашла друга для откровенных разговоров.

— Как дура последняя, сразу не вышла, а потом поздно стало, — действительно, досада на себя взяла, не только за подглядывания, но и за болтливость. Так мне стало вдруг неуютно, неловко, захотелось укутаться в одеяло и спрятаться под ним от всех взглядов. Но на одеяле сидит шайтан, и вряд ли он мне его отдаст.