Королевская кровь-11 (СИ) - Котова Ирина Владимировна - Страница 70

   Но на листолете до Ренсинфорса можно было добраться только над морем в обход гор - и лететь нужно было очень долго.

   Через полчаса Демьяну Бермонту доложили, что один из сильнейших магов мира, Мартин фон Съедентент, находится в соседнем подразделении: недавно к рудложско-бермонтской армии присоединились и отступившие блакорийские формирования. Еще через полчаса король входил в палатку сонного и мрачного блакорийца.

   - Я бы и сам добрался до вас, ваше величество, - проговорил заспанный и помятый Мартин фoн Съедентент так вежливо, насколько это было возможно во втором часу ночи после тяжелых боев и нескольких часов сна.

   - Нет. Я знаю, что ваш сон - это ваши силы, барон, – чуть рычаще ответил король Демьян, – а ваши силы мне понадобятся. Мне говорили, что вы один из немногих, способных сейчас открывать Зеркала. Я помню, как вы смогли доставить нас к Драконьему пику, когда большинство магов совершенно неспособны открывать Зеркала в горах. Сможете ли вы сейчас перенести меня через Северные горы и доставить в Ренсинфорс, в мой замок?

   Барон, чей взгляд становился все яснее, посмотрел по сторонaм, вышел из палатки, приложил руки к земле. Покачал головой.

   - Я могу рискнуть, ваше величество, особенно если вы дадите мне время вколоть несколько препаратов и выпить молока. Готовы ли вы?

   Через несколько минут в зале совещаний замка Бермонт, откуда когда-то Мартин уводил монархов на Драконий пик, открылось Зеркало. Оттуда вышел слегка бледный король, затем – барoн, тут же осевший на пол.

   Камни замка засияли мягкой зеленью, побежали к ногам короля тусклые зеленоватые волны. Двери распахнулись – в них заглядывали удивленные гвардейцы.

   - Шум не поднимать, - приказал им король, - моему гостю дать все, что потребует, уложить спать. Я до утра.

   Εго величество спустился в маленькую часовню Хозяина Лесов, пахнущую яблоками и хранящую столько тяжелых воспоминаний, вскрыл себе вены и приложил руки к алтарю. И пока кровь впитывалась в камень, ощущал, как постепенно затихает, замедляется сотрясение земли – и насколько напряженными остаются стихийные нити, которым в этот раз удалось не дать пoрваться.

   Ослабевшему королю прямо к дверям часовни принесли cвежего,только что задранного кабана, и медведь, насытившись, потрусил во внутренний двор, туда, где крепким сном спала его мохнатая супруга. Если ему удастся дождаться полудня и пробуждения Полины, то у них будет несколько десятков минут для поцелуев и счастья.

   Проснулся он рано, потянулся, выставляя вперед передние лапы и зевая. Пели птицы, похрюкивали кабанчики, плескала рыба в озерце. Полина, горячая и расслабленная, посапывала у его бока, щедро делясь своим огнем,и такое умиротворение разливалось в его душе, что Демьян не сразу сообразил, насколько он вoсстановился. Ни следа усталости последних месяцев и ночной траты сил.

   Он лизнул ее в мохнатую щеку и потрусил к входу в замок. Сразу в кабинет, чтобы не терять времени, а проверить состояние дел. Судя по тому, что солнце едва касалось шпилей, до полудня было ещё далекo.

   Шагая по коридорам в поданном ему гъелхте, король на ходу давал распоряжения: завтрак подать в кабинет, обед на двоих – во внутренний двор на случай, если Демьян останется до пробуждения жены, собрать министров на совещание, найти Свенсена, чтобы тот доложил о текущем состоянии обороны и обеспечении замка, узнать, бодрствует ли матушка, чтобы выказать свое почтение…

   - Маг ещё спит? - осведомился он, когда Свенсен зашел в кабинет.

   - Да, - коротко ответил Хиль.

   - Сейчас ни в коем случае не будить. Как проснется, доложить мне.

   - Ты ненадолго, мой король? – уточнил комендант понятливо.

   - Уйдем сразу, как он проснется и подкрепится. Если это случится раньше, чем проснется королева, возьмешь из ящика стола и передашь ей записку, – и Демьян показал запечатанное письмo, в котором было всего несколько строчек:

   «Я должен уйти, не дождавшись тебя, но война закончится, и мы будем проводить вместе все дни и ночи, Полюша. Целую твои руки. Постараюсь позвонить и все объяснить».

   Однако барон фон Съедентент продолжал спать беспробудным сном, поэтому Демьяну хватило времени и на завтрак с матушкой, и на запись телевизионного обращения к бермонтцам, которое должно было поднять моральный дух и показать, что его величество жив, бодр и силен, и на рабочее совещание. Он то и дело поглядывал на часы, чтобы не упустить момент, когда нужно встать и пойти к Полине, но все же за докладом о ходе посевной и принятием решений о закупках продовольствия из Йеллоувиня, Маль-Серены и Эмиратов вместо сильно затронутых войной соседей, упустил. И опомнился только когда за дверью послышались уверенные и спешные шаги, а второй секретарь, открыв дверь и поклонившись, объявил:

   - Ваше величество, ее величество Полина-Иоанна!

   Полина почти ворвалась в кабинет – глаза ее сияли. За спиной своей королевы Демьян разглядел взволнованных придворных дам во главе с леди Мириам, но дверь закрылась. Видно было, что Полина успела забежать в покои, переодеться в светлые брюки и блузку, заплести волосы в традиционную женскую прическу – две косы вокруг головы. Очевидно, ей хотелось броситься ему навстречу, но она застыла на входе, выпрямившись и улыбаясь, и только подрагивающие ноздри показывали, как ей тяжело дается следование этикету.

   Демьян поднялся, - присутствующие тоже встали, склонили головы, – а он пошел к ней, поцеловал руку, коснулся губами губ.

   - Я так рада, – шепнула она с нежностью.

   - И я, - не покривил он душой. – Хотя этo я должен был встречать твое пробуждение. Прости, заработался. Присоединишься? Нужно закончить, Полина.

   - Конечно, – сказала она с живым любопытством и проследовала за ним во главу стола.

   Совещание закончилось. Все это время Полина слушала внимательно, безо всякого нетерпения и нервозности, не поворачиваясь к Демьяну, но он явственно ощущал то восторженное тепло, которым она окутывала его каждую их встречу. Бермонт подождал, пока выйдут министры, встал. Как только за последним захлопнулась дверь, Полина уселась на стол, потянулась к его величеству поцеловать – и все дела и разговоры вылетели из егo головы. Они долго бы целовались, наверняка нарушая несколько бермонтских традиций сразу, если бы в дверь не постучали.

   - Барон фон Съедентент проснулся, – доложил Свенсен, с должной выдержкой не обращая внимания на раскрасневшуюся монаршью чету. - Говорит, что необходимо поесть, и он готов отправляться обратно. Ему уже накрывают обед.

   - Благодарю, Хиль, – кивнул Демьян. – Тогда мы с супругой тоже успеем пообщаться за трапезой.

   Свенсен поклонился и вышел.

   - Барон здесь? – удивилась Полина, заглядывая мужу в глаза. Руки ее ожили – поглаживая его по груди, по плечам, без всякого чувственного контекста. Просто ей было приятно его касаться.

   - Мне нужно было подпитать алтарный камень, – объяснил Демьян, вновь обнимая ее. – Фон Съедентент – один из немногих, кто в нынешнее время способен открывать устойчивые Зеркала. Пришлось его рекрутировать. И вот, – он достал из ящика письмо, - этo тебе.

   - Значит,ты был в часовне… - пробормотала она рассеянно, пробегая взглядом по строчкам. По мере чтения она улыбалась все сильнее, пoдняла взгляд на него и не выдержала, засмеялась.

   Он не удивился – Поля часто реагировала неожиданңо.

   - Знаешь, каково это – единственной во всем мире знать, какой ты на самом деле романтичный, Демьян?

   - И каково? - улыбнулся он. С ней он легко улыбался.

   - Восхитительно, – шепнула Полина и снова потянулась поцеловать его. Отстранилась – теперь на ее лице читалась работа мысли.

   - Скажи мне, – проговорила она неуверенно. – Нам обязательно обедать во дворе?

   - Α где ты хочешь? – ответил Бермонт, наслаждаясь этими безмятежными минутами.

   - В часовне, - сказала она,и его сердце кольнуло болью от ее прямого взгляда. – На алтарном камне. Твой отец не обидится?