Сон в летнюю ночь (СИ) - Лазарева Элеонора - Страница 37

А пока я готовилась принять корону, то есть, к этому готовились все и я в первую очередь: шились наряды, приводили в порядок апартаменты и кабинет императора после того взрыва, писались указы и распространялись манифесты о снижении налогов и повышении денежного содержания в армии и полиции со стражей. Впрочем, как и везде, в любом мире и в любое время, когда уходит один властитель и на смену его приходит другой. За время подготовки меня посетили все министры, руководители воинских служб и императорской канцелярии, военачальники и представители фискальных и финансовых служб. Еще не началось представление и вручение верительных грамот, но уже настраивались послы и их владыки к новому протоколу, к встрече с императрицей. Это было ново и необычно для всякого, кто сейчас готовился вместе со мной.

Уже после объявления глашатаев на площадях и рынках, после информации в кристаллах связи по всей империи прокатилась волна любопытства и интереса к новой правительнице. Кое-что успели сообщить и по «кухонному радио» прямо из дворца, кое-что додумывали сами и несли свои и чужие сплетни и слухи по всей столице и ее окрестностям. Все ждали перемен. И были вознаграждены, так как перемены были наилучшими за столь долгое правление прежнего императора. Было много свободы, демократичности, доступности. Даже в королевский дворец, чем и воспользовался на правах друзей и родственника Аквил и дядя. Они появились первыми и сразу же начали свои притязания, как жених и как сородич. Гавр посоветовал пресечь сразу же и дать понять, что они здесь только гости, как и все остальные, кто пожелал присутствовать на коронации. Что я сделала и на все желания более близкого положения, ответила решительным отказом.

— Я пока не императрица, Аквил, — смеялась я, когда тот называл меня ваше величество и пытался поцеловать пальцы, — и ни к чему такие церемонии. Но прошу не предъявлять на меня права. Вы сами знаете, как все зыбко пока, и чем все может закончиться как для меня, так и для вас. Не забывайте этого.

Он бледнел и заикался, вспоминая предыдущих кандидатов и их печальную участь. Дядя же наоборот пыхтел и пытался доказать, что в объединении всех наших сил мы будем сильны даже для убийц, действовавших инкогнито. Но я была непреклонна и требовала от них быть как все. Они хоть и не соглашались, но вынуждены были исполнять мои повеления.

— Вот чем хороша имперская власть, — хмыкала я, глядя на их согнутые в поклоне спины, — могу приказать, и они тот час повинуются любому моему капризу.

А пока я вникала в государственные дела под руководством и подсказками членов созданного Госсовета и рассуждений Гавра. Было очень непросто и зачастую даже жутко от полного непонимания не то что законов, непонимания принятия необходимых решений по тому или иному вопросу. Все это вводило порой в ступор и болело сердце. У меня опускались руки и если бы не Гавр с его постоянными разъяснениями и советами, то я бы вероятнее всего отказалась от трона. Я никогда не верила, что «кухарка может управлять государством», как писал некогда один из вождей социалистического государства. А я была та самая, которая хоть и имела высшее образование и некий жизненный опыт, но для маленькой территории, а вот целой империей просто нонсенс.

— Куда «со свиным рылом в калашный ряд», — удрученной хмыкала я, сидя над очередным указом или отчетностью министров и военачальников. Ни в том, ни в другом я была несведуща. И хотя очень не желала вмешательства «моей» группы в дела государства, приходилось терпеть и слушать их слова и доводы. И так во всем, вплоть до личных и даже интимных вопросов. То есть, уже сейчас они советовали мне присматриваться к мужскому полу, дабы выбрать себе мужа-консорта и начать свою непосредственную обязанность — рождение наследника.

— А вот это, пожалуйста, к Галане, — раздражалась я, слушая приглушенные разговоры придворных советчиков.

Гавр был зА мое рассуждение, смогла я все-таки его уговорить подождать.

— Мало ли что может случиться, — уверяла я его, — все так зыбко и так тревожно. Какое рожать! Как бы не свалиться с того самого трона! Забыл, как расправились с прежним императором? Я же пока согласно киваю, но это не говорит, что буду так поступать. Посмотрим, во что выльется их опека. Суета вокруг мне жутко не нравится. Нет единовластия, а это чревато государственным переворотом. Даже еще не было коронации. Самое время для такого действа.

Но часы бежали быстро и вот уже разосланы приглашения, готовы распорядители и даже продуман наряд новой правительницы.

— «Представление начинается, господа присяжные заседатели!» — кривилась я под руками слуг и грустной Серины, когда меня одевали, причесывали, украшали драгоценностями.

Окруженная охраной, а также своими людьми, я спускалась по центральной лестнице заполненной народом. Слуги, гости, воины и стража рукоплескали новой правительнице. Шум стоял приличный, даже кое-где пытались прорвать оцепление, но было все предусмотрено моими людьми, и я не боялась за беспорядки уже на дворцовой площади.

Подали золоченую карету, и я вошла в нее пока некоронованной. Всё мне предстоит еще впереди: место мистического алтаря, клятвы и присяги, принятия короны и даже пролития крови. Так уж повелось — обязательное скрепление власти собственной кровью. Все мне рассказали устроители, и позже объяснил Гавр.

— Ладно, — морщилась я, — все равно кровь не моя, Галанина. Ей и ответ держать. Жаль девочку, но что поделать, видно такова ее судьба. А может она-то как раз и будет рада с ее-то характером: мало за что отвечать, балы и развлечения на высшем уровне, галантные кавалеры, и даже замужество по своему вкусу. Все остальное в империи сделают те, кто решился на эту авантюру. А кукла готова. Только что делать, если этой куклой мне придется остаться? Ах, ладно, подумаю об этом завтра, — хмыкнула я, вспоминая знаменитые слова героини романа.

А сейчас мы выезжали с дворцовой площади на простор улиц столицы.

Глава 28

Погода стояла прекрасная. Светило солнце, золотились деревья, кусты и газоны, пахло осенней свежестью, и в сердце закрадывалась мысль о возможности счастья.

А вокруг бесновался народ. Толпы людей вышли встретить и приветствовать свою императрицу. И хотя по кромкам проезда стояла стража, все равно то там, то сям прорывались отчаянные головы, чтобы подбежать к самым дверцам императорской кареты для того, чтобы хоть глазком посмотреть на новую правительницу и потом быть центром рассказа среди своих друзей и слушателей в барах, кафе и тавернах. Их схватывали, отталкивали, загоняли опять в толпу, но разве можно запереть человеческое любопытство. Тем более, после стольких событий, как плохих, так и хороших. Весь путь был устлан букетами, ветками с желтыми листьями, и даже венками. Не только тротуары, но и выходящие на улицу балконы и крыши были усыпаны кричащим народом. И оттуда сыпались цветы и даже в вазонах. Страже приходилось несладко. Они отмахивались от раззадоренных горожан, гостей и просто любопытных, и еще им приходилось четко следить, чтобы ни один горшок, не дай Боже! не задел не только императрицу, даже саму карету. С этим они справлялись резво и жестко, ведь за всем этим стоял мой Кабор, Контик и даже Ник, который сидел напротив меня в карете и зорко следил за открытыми окнами. Я выглядывала время от времени и махала рукой своим подданным. На это они взрывались еще большим гулом и овациями.

Но все же кортеж, наконец, остановился у жертвенного места, где и должен стояться обряд. Высокая лестница с магическим алтарем наверху поражала своим колоссальным видом. Меня предупреждали и даже показывали ее, но, все же, увидев такое сооружение, я ахнула:

— И мне туда придется взобраться? А смогу ли? Как бы не опозориться.

Но потом, вспомнив, что телом я не своим владею, а молодым, усмехнулась печально и начала свое восхождение. И это было не столь затруднительно, как показалось на первый взгляд. Делая шаг за шагом, я все больше понимала, что магия тут присутствует в полной мере: мои ноги сами несли, и лестница показалась мне всего в один пролет моих прежних «хрущевок». Так что, я оказалась наверху, рядом с группой лиц монашеского вида: все в белых одеждах, с конусообразными головными уборами, с прорезями для глаз, подпоясанные веревками с кистями. Руки в широких рукавах в таких же перчатках. Они стояли стеной, отделяя взгляд от стоящей внизу волнующейся публики. Передо мной стоял монолит с письменами, и наверху лежала корона империи, переливаясь радугой под лучами солнца. Один из служащих подал мне кинжал. Я взяла его и полоснула по ладони. Было не больно, и я зря боялась этого действа. Кровь полилась и я, согнув ладонь, посмотрела на окружение с вопросом, что дальше. Тот же служка показал на алтарь и махнул рукой. Я мазанула по камню окровавленной ладонью и тут же она впиталась в него. Монах кивнул головой и вернулся к своему окружению. Вышел следующий и взялся за корону. Показал рукой, что надо преклонить колени. Я встала перед ним, и он надел на меня тяжелый венец, поверх тонкого покрывала, которое ранее было прикреплено к волосам. Потом еще один подал мне в руки длинный меч и показал, что надо повернуться к народу. Они расступились, и я увидела, как у подножья притихла толпа граждан. Все ждали моего решения. Я подняла меч и резко махнула им на две стороны и потом поставила его между ног, опершись на рукоятку обеими руками. Сверкнула молния, и загудел воздух, как звук от набата. Верховные приняли меня и узаконили мою власть.