Марвел-11. Мишень (СИ) - "Focsker" - Страница 2

-Госпожа Дарья, с вами все хорошо? - взволнованная девушка помогла подняться своей начальнице.

- Я не знаю... - то ли себе, то ли подчиненной ответила Дарья Байер.

***

Всю ночь меня терзали кошмары. Духи прошлого, уходящего и ускользающего. Чужое лицо моими глазами смотрелось в зеркало, а в следующий миг безжизненной куклой летело в пропасть. Взрывы, кровь сменялись радостными и незнакомыми лицами, а после - кладбищенскими крестами. На последнем виднелась табличка - Стив Роджерс.

В одно прекрасное мгновение я осознал, что не могу дышать. Неведомая сила выдернула меня из сна. Приподнявшись на больничной койке, я вдохнул и прокашлялся. Прогоняя по горлу тугие сгустки мокрот. И вновь жажда, но в этот раз я был в силах утолить ее самостоятельно.

Не знаю, сколько я сидел в тишине, разглядывая свой обрубок левой руки, копаясь в себе и вспоминая сны. Когда в палату вновь зашла «та самая» медсестричка.

- О боже, вы уже очнулись! - испуганно взвизгнула она, увидев живого мертвеца, приподнявшегося на кушетке, - я сейчас же позову врача, пожалуйста, никуда не уходите! - захлопав глазками и ротиком быстро пропела она, а после, как ошпаренная, выскочила из палаты.

- Можно подумать, я смогу… - с улыбкой проговорил я вслед убежавшей девушке.

Из-за снов я не мог нормально вспомнить, осознать, что было вчера. Понимал, что сейчас будет типичный опрос, а мне и самому хотелось бы какой-то ясности в происходящем.

Спустя пару минут в палату зашла все та же брюнетка и медсестра, которую, кажется, звали Лили.

- Мистер Мур, как ваше самочувствие? - Сквозь очки женщины можно было разглядеть неестественные мешки под глазами, а легкий аромат жевательной резинки никак не мог утаить от меня алкогольное амбре.

«Видимо, у кого-то была веселая ночка», - хмыкнул я мысленно, а после соврал.

- Бывало и хуже, мисс.

- Чувство юмора есть - это хорошо, - краешек губ девушки дрогнул, превращаясь в некое подобие улыбки.

- Что последнее вы помните, можете рассказать?

На какой-то миг мне даже показалось, что, произнеся эту банальную фразу, мой врач, эта весьма очаровательная особа, перестала дышать.

- Да. Был, кажется, вечер. Эм…помню выстрелы, там была женщина, она упала без сознания... - мысли путались, каждое новое воспоминание отдавало в голове ужасной болью.

- Не торопитесь, - заботливо произнесла женщина и протянула мне стакан воды.

Когда я допил, она пододвинула стульчик, присела рядом, аккуратно поправляя короткую юбку, и накрыла своей ладонью мою руку. Немного прифигев, я продолжил:

- Помню, там был какой-то здоровяк. Кажется, это он в меня стрелял. А ещё это он забрал мою левую руку, - я выдавил смешок, а лица девушек скривились в гримасе ужаса. Медсестра, прикрывая рот руками, присела на край кровати.

- Ужас... - не сдержалась она.

Доктор наградила её неодобрительным взглядом.

- Что-то ещё помните? - спросила брюнетка, неосознанно сжимая мою ладонь.

- Простите, мисс. Я надеялся, быть может, это вы мне что-то расскажете?

Женщина нервно сглотнула.

- Мистер Мур, 25 декабря в торговом центр Фиск Пирс произошел теракт. Мне очень жаль, - женщина с трудом подбирала слова, а я судорожно перебирал в памяти имена своих последних друзей, оставшихся после службы, - вся ваша семья погибла. Мисс Стефания Мур, Елизавета Мур… - женщина начала перечислять неизвестные мне имена.

Когда она закончила, я наконец-то понял - меня с кем-то путают. Мур - это не я!

- Простите, вы, должно быть, ошиблись, но моя фамилия не Мур.

- Кто же вы тогда? - не скрывая любопытства и удивления, произнесла женщина.

Словив на себе непонимающий взгляд, я судорожно начал перебирать в голове имена и фамилии.

- Я не помню... - новая волна головной боли заставила меня на миг прикрыть глаза.

Женщина положила мне на колени медицинскую карту. С первой страницы на меня смотрел щуплый смазливый мальчик лет восемнадцати с длинной черной челкой.

- Ну, - смеясь, продолжил я, - посмотрите на этого красавчика - как нас можно перепутать?

Видимо, женщины восприняли это как-то по-своему. Лили, достав откуда-то из кармашка маленькое зеркальце, положила его поверх личного дела. Рука доктора легла на мою, будто удерживая от поспешных действий.

Из зеркала на меня смотрел молодой парень, закутанный в бинты. Бритый налысо и с тремя здоровыми шрамами у левого виска. Глубокий шрам пересекал все лицо и нос.

Ну, блять, не считая того, что это не я…

- Не все так плохо, - я попытался выдавить улыбку.

- Конечно, дорогой Джон! - пропела врач, сжимая меня в крепких объятиях.

Боже, какой же у неё размер груди…

- Задушите, - просипел я.

- Ох, прости, - выдохнув, девушка минуту помолчала, а после, подперев рукой подбородок, продолжила, - извини, я, кажется, ещё не представилась. Меня зовут Дарья Байер. Я буду присматривать за тобой, пока не поправишься. Если тебе будет что-то нужно, прошу не стесняться и обращаться ко мне или персоналу.

Придя в себя после неожиданных объятий, я попросил принести мне в палату телевизор, или, хотя бы, радио, обосновав это тем, что не смогу уснуть в тишине.

Как по взмаху волшебной палочки, дамы удалились, оставляя меня один на один с огромной плазмой, которую притащили откуда-то две здоровые негритянки.

Новостные и информационные каналы без перебоя тарабанили о супергероинях и злодейках. О найденной в ледниках Капитан Америке и демографическом кризисе, в связи с которым количество рожденных в этом году мужчин стало ещё на три процента меньше, чем в прошлом. Всюду женщины: в правительстве, в армии, в полиции и на производствах. На одного мужчину приходилось двадцать представительниц прекрасного пола.

«Что творится в мире…» - думал я, наблюдая за сексуальной полицейской что-то яро доказывающей репортерше на фоне бьющихся супергероинь и суперзлодеек.

***

Уже прошла неделя с тех пор, как мистер Мур пришел в себя. Мальчик казался таким слабым и беззащитным, что, впервые увидев его, Лили сравнила парня с покалеченным котенком. Так и хотелось прижать его к груди и окружить всей возможной заботой и лаской. Она боялась, что рассудок парня не выдержит, а жестокость реального женского мира добьет ребенка. И как же хорошо, что она ошиблась на его счёт.

Пусть он и вел себя странно, не как все мужчины, внутренне мальчик напоминал нерушимую скалу, лишь однажды давшую трещину. Его повадки и вопросы говорили о том, что у парня частичная амнезия и не все в порядке с головой. С другой стороны - никто не смог бы остаться в здравом уме после произошедшего. Психотерапевт говорила, что это защитная реакция. Мол, защищая себя, разум парня цепляется за женские, сильные стороны, старается уберечь хрупкое мужское естество. Это все было так сложно для двадцатипятилетней Лили. Но одно она уже точно для себя решила - мальчику нужна крепкая и заботливая рука. К тому же, ему уже восемнадцать, а он еще не женат - непозволительная роскошь для этого мира. Поэтому девушка намеревалась прибрать парня к своим рукам. К тому же, Лили помнила, как он смотрел на её попку, когда она якобы случайно уронила на пол медицинскую карту. Его жадный взгляд и участившееся сердцебиение, которое она заметила на датчиках в палате, говорили о многом.

- Он будет моим! - хихикнула и побежала в палату к любимому Лили Стерт.

***

Две недели в больнице пролетели незаметно. Прекрасное отношение персонала, бесконечные попытки за мной поухаживать, и эта Лили - мелкая провокаторша, как называл ее про себя я, - не давала скучать. Хотел ли я ее? Да, черт возьми. Эта подтянутая, молоденькая блондинка со вторым размером сводила с ума. Но я не мог, не сейчас. Шрамы, оставшиеся после ухода Дианы, были ещё слишком свежи.

Поблагодарив за заботу госпожу Дарью и весь медицинский персонал, я переоделся в старые вещи прошлого себя. Хоть они и были выстираны и отутюжены, это не меняло того факта, что к носке одежда была едва ли пригодна. Четыре пулевых отверстия в области живота и ключицы украшали длинное черное пальто и гольф. Теплые зимние джинсы были разорваны на коленях и в области голени. "Обычные хипстерские джинсы, сойдет», - хмыкнул про себя я. Были и кроссовки, один из которых оказался порван, но вполне был пригоден для носки. И все. Видимо, майка, трусы и носки остались изорванные на какой-нибудь помойке. Телефона тоже не было.