Инферно - Браун Дэн - Страница 15

Написанный Данте Алигьери в начале четырнадцатого века «Ад» буквально перевернул средневековые представления о вечных муках. Никогда прежде идея ада не находила столь наглядного и поражающего воображение описания. Своим творением Данте в мгновение ока превратил абстрактную концепцию ада в понятное и пугающее видение – зримое, реальное и незабываемое. Неудивительно, что после выхода поэмы в католические храмы хлынули толпы перепуганных грешников, желающих избежать адских мук, столь красочно описанных Данте.

Боттичелли изобразил ад Данте в виде подземной воронки, где в муках страдают грешники: языки пламени, зловоние серы, нечистоты, чудовища и, наконец, сам Сатана, поджидающий свои жертвы внизу, вызывают неподдельный ужас. Бездна преисподней разделена на уровни – девять кругов ада, – куда попадают грешники по тяжести совершенных ими грехов. Наверху находятся сладострастники, которых истязают ураганом и ударами о скалы, что символизирует их неспособность укротить свои желания. Под ними – обиталище чревоугодников: они лежат, зарывшись лицом в нечистоты, а их рты набиты отходами их неумеренности. Еще ниже находятся еретики, обреченные на вечные муки в пылающих гробах. И чем ниже – тем ужаснее кара.

Семь столетий после его создания творение Данте служило предметом восхищения и источником вдохновения величайших творцов человечества. Его переводили на разные языки, сочиняли вариации на его тему. Видение ада Данте нашло отражение в литературном наследии Лонгфелло, Чосера, Маркса, Мильтона, Бальзака, Борхеса и даже нескольких пап. Монтеверди, Лист, Вагнер, Чайковский, Пуччини, а из современных композиторов – Лорина Маккеннитт, чье творчество особенно нравилось Лэнгдону, сочинили произведения, основанные на этой поэме. Даже современный мир видеоигр и приложений для планшета изобиловал материалами, связанными с ней.

Чтобы приобщить своих студентов к удивительному миру Данте, насыщенному яркими символами, Лэнгдон даже читал специальный курс лекций о неизменной образности созданных им и его последователями произведений.

– Роберт, – окликнула его Сиенна, подходя ближе к стене с изображением. – Взгляните-ка на это! – Она показала на участок в нижней части воронкообразной преисподней.

Там был изображен «Малеболже», что означает «Злые Щели», или «Злопазухи». Так в «Божественной Комедии» назывался восьмой, предпоследний круг ада, разделенный на десять рвов – каждый для своей категории грешников.

Сиенна продолжала еще более взволнованно:

– Видите?! Разве не это было в вашем видении?!

Лэнгдон прищурился, пытаясь разглядеть, что именно привлекло внимание Сиенны, но ничего не увидел. Заряд электричества кончался, и изображение начало тускнеть. Он снова энергично потряс цилиндрик, и картинка вновь ожила и заиграла красками. Чтобы увеличить изображение, Лэнгдон установил необычный проектор на краю стола у противоположной стены и, стоя чуть в стороне, чтобы не загораживать луч, перевел взгляд на картину.

Сиенна снова показала на участок, изображавший восьмой круг ада:

– Видите? Помните, вы говорили, что в ваших галлюцинациях была пара ног, торчавших из земли, с написанной на них буквой «R»? – Она ткнула пальцем в нужное место. – Вот эти ноги!

Лэнгдон много раз видел эту картину и знал, что в десятом ряду Злых Щелей изображены закопанные в землю вниз головой грешники с торчавшими наружу ногами. Но его поразило, что в изображении на стене на одной ноге была выведена грязью буква «R» – в точности как в его видении.

Господи Боже! Лэнгдон еще пристальнее вгляделся в крошечную деталь.

– Этой буквы «R»… на картине Боттичелли нет!

– А вот еще одна буква, – заметила Сиенна, показывая пальцем.

Лэнгдон перевел взгляд на другой ряд Злых Щелей, где буква «E» была нацарапана на лжепророке со свернутой шеей.

Что за черт?! В картину внесены изменения!

Теперь он заметил, что буквы есть на грешниках во всех десяти рядах Злых Щелей. «C» – на обольстителе, которого бесы стегали кнутами… еще одна «R» – на воре, которого жалили змеи… «A» – на взяточнике, которого бесы варили в смоле.

– Этих букв точно нет на картине Боттичелли, – уверенно заявил Лэнгдон. – Изображение изменили с помощью цифровых технологий.

Он вернулся взглядом к картине и стал читать сверху вниз буквы, нацарапанные во всех десяти рядах Злых Щелей.

C… A… T… R… O… V… A… C… E… R

– Catrovacer? – произнес Лэнгдон. – Это итальянский?

Сиенна покачала головой.

– И не латынь. Никогда такого не встречала.

– Может… это подпись?

– Catrovacer? – Она с сомнением покачала головой. – На имя не похоже. Но посмотрите-ка лучше сюда. – Она показала на фигурку в третьем ряду Злых Щелей.

Лэнгдон вгляделся, и по спине у него побежали мурашки. Среди грешников, толпящихся в третьем ряду, имелось изображение культового образа Средневековья – закутанного в плащ человека в маске с длинным клювом и равнодушным взглядом холодных глаз.

Чумная маска.

– А у Боттичелли есть врачеватель чумы? – поинтересовалась Сиенна.

– Однозначно нет! Эту фигуру добавили.

– Боттичелли оставлял автограф на оригинале?

Этого Лэнгдон не помнил, но, взглянув в правый нижний угол, где обычно подписываются художники, понял, почему она спросила. Подписи там не было, но зато вдоль темно-коричневой границы рисунка тянулась строка, выведенная крошечными печатными буквами: «la verità è visibile solo attraverso gli occhi della morte».

Лэнгдон достаточно хорошо знал итальянский, чтобы уловить смысл.

– Истину можно узреть только глазами смерти.

Сиенна согласно кивнула.

– Странно.

Оба замолчали, глядя, как зловещее изображение на стене начало тускнеть. Дантов «Ад», подумал Лэнгдон, вдохновлявший на создание пророческих произведений искусства с 1330 года.

Курс лекций Лэнгдона о Данте обязательно включал раздел о блестящих произведениях изобразительного искусства, созданных под влиянием творения Мастера. Помимо знаменитой «Карты ада» Боттичелли тут и бессмертная скульптура Родена «Три тени у врат ада»… иллюстрации Яна ван дер Страта, где челн Флегия пересекает реку Стикс, заполненную мертвыми телами… похотливые грешники Уильяма Блейка, гонимые вечной бурей… полное причудливого эротизма полотно Уильяма Бугро, на котором Данте и Виргилий наблюдают за схваткой двух обнаженных мужчин… грешные души Франца фон Байроса, изнемогающие под огненным градом… серия эксцентричных гравюр на дереве и акварелей Сальвадора Дали… большая коллекция черно-белых иллюстраций к «Божественной Комедии» Гюстава Доре, где изображено все, от ведущего в ад тоннеля… до крылатого Сатаны.

Судя по всему, Дантов «Ад» оказал влияние не только на самых почитаемых в истории человечества художников. Он вдохновил еще и какого-то субъекта с больной психикой, который с помощью цифровых технологий внес изменения в знаменитый рисунок Боттичелли, добавив в него десять букв, врачевателя чумы и зловещую фразу о том, что истину можно узреть только глазами смерти. А затем этот «художник» упрятал изображение в высокотехнологичный проектор, который поместил в костяной футляр с причудливой резьбой.

Лэнгдон никак не мог взять в толк, кому вообще могло понадобиться создавать этот артефакт, но сейчас ему не давал покоя совсем другой вопрос.

Какого черта он оказался у меня?

Сиенна по-прежнему находилась на кухне рядом с Лэнгдоном, размышляя, что делать дальше, когда с улицы неожиданно донесся рев мощного двигателя. За ним последовал скрип тормозов, хлопнули дверцы. Озадаченная, она подошла к окну и выглянула на улицу.

Внизу стоял черный фургон, от которого отделилась группа мужчин в черной форме с круглой зеленой нашивкой на левом рукаве и с автоматами в руках. Действуя с военной решительностью, они быстро направились к их дому.

Сиенна почувствовала, как кровь застыла у нее в жилах.

– Роберт, я не знаю, кто это, но они нашли нас!