Волшебница Вихря (СИ) - Мишарина Галина - Страница 49

Я вздрогнула. Предчувствие снова кольнуло в сердце, но на сей раз куда болезненней. Правда, когда мы через некоторое время добрались до Огненных берегов, любопытство на время заставило меня забыть о всяких тревогах.

Крепость Огней не была похожа на Вихреградье. Её построили из тёмных камней, и на скале куда более высокой, чем наша. Вот уж точно из такой не сбежишь, сиганув в море! Стены здесь были толще, окна уже, и я сразу поняла, почему. Огненные земли граничили с Ведьминым Ненастьем, откуда очень часто к прекрасным плодородным берегам приходили опасные твари и не менее опасная магия.

— Огонь бережёт их, — сказал Влас. — Но всё-таки лучше не заплывать за острова Пустоты без великой надобности. Нас, Вихрей, сгубило любопытство молодости, Слав же всегда был сдержанным в своих открытиях, предпочитая лишь беречь территории.

— У вас не было цели доказать своё бесстрашие.

— Верно, но это не оправдывает моего решения сунуться на запад.

Я погладила его по плечу, и Влас невесело хмыкнул.

— Моя самая серьёзная ошибка, которой никогда не будет оправдания.

— А что же дед?

— Он не сердился. Сказал, что такова моя судьба, и помог принять её. Конечно, мы первое время искали возможность избавиться от проклятия, и многое перепробовали. Бывало, меня зельями травили до синевы и потери дыхания, но зверь прочно сидел внутри, и темнота не подчинялась ни магам, ни драконам. Та же Ратха пробовала справиться с колдовством, но не совладала.

— Получается, ведьма сильнее неё?

— Опытнее в магии, — ответил мужчина. — Особенно в разрушающей. Не всякому дракону дана достаточная для борьбы с тьмой сила, хотя людские проклятия и не могут их коснуться.

— И всё же я не понимаю, почему дракон Памяти не помог тебе.

Влас направил корабль к берегу: мы должны были на день задержаться в замке Огня.

— Он не обязан исправлять мои ошибки. Да, мы с ним близки, насколько это возможно с существом столь древним, но уже тогда он дал мне понять, что я должен всё решить сам.

— И загадал загадку про любовь.

— Именно. Которую я разгадал слишком поздно.

— А если бы понял всё раньше, позволил бы мне любить тебя, проклятого?

— Вряд ли.

Я вздохнула. Можно было не спрашивать об этом. Удивительно, как вообще мне удалось убедить его взять меня с собой! Несмотря на внешнее спокойствие, Влас, как и Элик, переживал самые прочные и сложные страхи внутри себя, предпочитая делиться ими лишь в крайнем случае. Проявлялось это и в том, что мы больше не занимались любовью и почти не целовались. Конечно, я понимала, что воздержание необходимо, да и где уединишься на корабле? Но путешествие давалось мне трудно как раз потому, что не стало нашего прежнего единения. Спасали только долгие объятья перед сном, а ещё короткие, но чувствительные утренние поцелуи.

Вскоре мы причалили, и Влас подал мне руку, помогая спуститься. И я сразу увидела в отдалении большого зверя — кирпично-красного, шипастого, с голубыми льдинками глаз. Он был весь как будто оплавленный, и порой сквозь его кожу вспыхивали потрясающе красивые синие искры.

— Огненный дракон, — прошептала я.

— Именно. Хранитель Раскалённых гор и всего северного побережья. Он живёт вон на той вершине, но часто бывает в крепости.

Зверь уже шёл навстречу Славу, и я удивилась его улыбке.

— Друг мой! — сказал он вожаку Огней.

Слав отозвался странным звуком, и улыбка огненного стала шире. Ну и пасть у него была! Страшенная! Я сразу вспомнила зловонное дыхание туманного дракона, и то, как отмахивалась от него мечом.

— Влас, — между тем сказал зверь, и мужчина поклонился дракону.

Я поспешила сделать то же самое, и огненный склонил голову в ответ.

— Рад встрече, Аррах. Познакомься, это моя супруга, Веда.

— Добрый день, госпожа Вихрей.

— Добрый день, — отозвалась я, смущаясь.

— Ну, пойдёмте в дом, — сказал Слав. — Успеете ещё поговорить за обедом.

От дракона исходил сильный жар, и мне казалось, что он может по-настоящему вспыхнуть в любой момент. Аррах оказался очень разговорчивым, чем живо напомнил мне Ратху. Та тоже не чуралась людского общества, и отлично понимала нашу речь. Мужчины обсуждали какие-то дальние территории, дракон охотно отвечал на вопросы и задавал свои, а я помалкивала. Что толку влезать в разговор, если всё равно ничего не понимаю? Однако когда мы оказались в главном зале, огненный неожиданно начал расспрашивать меня о семье. Ещё никогда не встречала такого любопытного дракона! Вскоре я перестала смущаться, и даже Слав улыбнулся нашей живой, непрерывной беседе.

Аррах не остался на обед — он бы просто не поместился за столом вместе со своим хвостом и шипастыми боками — а потому пришлось проститься до утра, ведь дракон должен был отправиться в путь с нами.

— Как же он доберётся? — любопытно спросила я, когда мы утолили первый голод вкуснейшей рыбной похлёбкой.

— Полетит вслед за кораблём. Огненные драконы, кстати, и плавают хорошо, просто не любят воду как морские. В воде он как бы остывает, и потом долго греется на солнце, или, ещё лучше, на вулкане, в самом жерле.

— Вот это да! А что, здесь где-то есть вулкан?

— Живой. Там, за хребтом. Я потом покажу тебе с верхней башни ограждающее магическое поле. Оно спасает замок от землетрясений.

Я огляделась, отметив, что Огни одеваются почти как мы, разве что туникам предпочитают короткие жилеты. Среди женщин было много рыжих, а вот мужчины почти все были темноволосы.

— Удивительно, как много чудес приютила наша земля, — тихо сказала я. — Как много вокруг красоты и силы. И странно, что кому-то не хватает всего этого для счастья, недостаточно любви и тепла… Зачем ведьмы живут на тех мрачных болотах и скалах? Кто они вообще, эти женщины?

— Колдуньи, чьи судьбы тяжелы и печальны, — нахмурился Влас. — Единственное, что у них есть — это власть. Они грызутся друг с дружкой, пытаясь доказать, кто из них могущественней, и не гнушаются самыми подлыми трюками.

— Но почему там?

— Потому что та область в Драконьем Горле напитана особой силой. Зачем им леса и горы, где прорастает светлая магия? Им здесь нечего брать.

— Кроме людей, — мрачно сказала я. — Которых они считают своей пищей.

Влас поднёс к губам мою руку, нежно подул на маленькую царапину возле большого пальца.

— Мы её пищей не станем, Веда. Никогда. Кстати, ты иголки с нитками взяла, а не вышиваешь. Что так?

— Не поверишь, но мне не хочется. Слишком волнуюсь за предстоящее.

Влас, не стесняясь улыбчивых Огней, усадил меня к себе на колени.

— Я не взял бы тебя, если бы не мог защитить. Даже если всё пойдёт не по плану, ведьма не причинит тебе боли.

— За себя я не переживаю. Мне страшно за тебя, за Слава, за Эрха… За всех вас.

— Отпусти страх, Веда. Обещай, что постараешься думать о хорошем. Нам всем нужны добрые мысли и прежние светлые мечты.

— Хорошо, — улыбнулась я. — Обещаю стараться. Я представлю самый лучший вариант, потому что худший и так уже много раз представляла…

У Огней было принято предлагать гостям самые разные сладости и напитки. Они делали прекрасный шоколад, собирали множество орехов, а из фруктов готовили желе и повидла. Всё это затем превращалось в конфеты и торты, в морсы, соки и густые сладкие похлёбки. Когда это ароматное, многоцветное великолепие с нескольких подносов перестало в меня помещаться, Слав проводил нас в комнату.

— Влас, нам нужно поговорить, — сказал он. — Мои ребята уже собрались.

— Иду. Веда, я скоро.

— Хорошо. Буду ждать, — кивнула я.

Иногда полезно побыть одной, спокойно поразмыслить. Я честно старалась исполнить своё обещание, и в конце концов смогла угомонить дурные чувства. Что бы ведьма ни замышляла, ей не победить любовь. Даже время не могло справиться с истинно сильным чувством, и старость не разрушала его, если оно настоящее.

Я села у окна и достала гребень, подаренный Власом. Мне стало уютно и мирно, и сердце стучало ровно. В замке Огня пахло иначе, более сладко и остро, словно в жгучий перец добавили корицы и цветков ванили, в то время как Вихреградье благоухало нежно — розами, вишнями и мёдом. Мне нравилось думать, что Эльта когда-нибудь поселится здесь, и будет подолгу разговаривать с Аррахом. Ну а мы с Власом, едва вернёмся домой, непременно навестим Ракху и отведаем её чудесных слив, которые она так нахваливала. А если свой сад разбить где-нибудь в горах? Хотя, зачем? В крепости хватало замечательных фруктовых деревьев.