Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ашборнский пастор - Дюма Александр - Страница 50


50
Изменить размер шрифта:

Тут я вспомнил о собственном предложении руководить ее занятиями живописью.

– Эх, а я!.. – вырвалось у меня. – О моя Дженни, теперь я понимаю улыбку, с какой ты встретила мое предложение.

– Уильям!..

– А эти фрески, которые я расписывал с такой гордостью в комнате моей супруги… Сейчас я возьму кисть и Щетку и все это сотру!

Я бросился к двери, но Дженни остановила меня:

– Нет, друг мой, нет, ничего ты не сотрешь… Эти фрески – памятник твоей привязанности ко мне, и, выходя отсюда, я стала на колени перед распятием, благодаря Господа за то, что меня так любят, и поцеловала пару белых голубков – символ нашей любви.

У меня вырвался вздох – одновременно и грустный, и радостный.

Грусть его была обращена к моей гордыне, дорогой мой Петрус; я начинаю верить, что гордыня – это демон, которому его повелитель Сатана велел меня погубить.

Я воображал, что знаю все, и вот оказалось, что не я, а Дженни знает о существовании поэта по имени Томас Грей, написавшего чудную элегию.

Я воображал, что владею кистью, и вот молоденькая сельская жительница, скромная и сдержанная, очень просто, очень естественно дает мне урок живописи и смирения.

О гордыня, гордыня! Когда же я от тебя избавлюсь?..

К счастью, у меня не было времени погружаться слишком глубоко в эти размышления, которые могли бы только нарушить мое душевное спокойствие.

В дверь постучали.

Дженни бросилась открывать ее, и не успел я сделать и трех шагов, как вошли ее отец и мать.

Добрый пастор Смит и его супруга пришли поздравить меня с днем рождения.

То был визит, который Дженни ожидала; провизия, запасенная накануне, предназначалась для этого дня, который нам предстояло провести в семейном кругу.

О дорогой мой Петрус! В этот день были минуты, когда мне вспомнилась красноречивая история, рассказанная Геродотом,[264] о тиране Поликрате[265] который, испугавшись собственного счастья, бросил свой перстень в море.

А что я мог бросить в море, чтобы заклясть грозящее мне несчастье и умолить судьбу простить мне мое сегодняшнее счастье?..

Рыба доставила Поликрату его же брошенный в море перстень, и несколько месяцев спустя, для того чтобы его несчастье стало равно его счастью, Поликрата путем предательства схватил Оройт,[266] сатрап Камбиса,[267] и велел распять пленника на кресте.

Боже мой, у всякого человека есть свой Оройт и свой крест!

Есть и у меня. А кто же станет моим Оройтом и на каком мучительном кресте задумано меня распять, чтобы искупить мое счастье?

Через три месяца после моего дня рождения наступал день рождения моей Дженни: ей предстояло войти в ее двадцатый год, и все эти три месяца я искал ей подарок к этой годовщине; мое воображение, обычно плодотворное, на этот раз сплоховало.

К тому же бедная моя Дженни считала себя такой счастливой, что не выражала никаких пожеланий относительно подарка.

И я, таким образом, терялся в догадках, что могло бы быть ей приятно. После длительных раздумий я пришел к выводу, что самое большое удовольствие доставила бы Дженни красивая эпиталама,[268] в которой я восславил бы наше общее счастье.

Сначала мне пришла в голову мысль сочинить ее на латыни, заслуживающей того, чтобы преодолеть связанные с этим трудности, но мне пришлось бы переводить ее на английский, а в переводе эпиталама, конечно, много бы потеряла.

Так что я решил писать просто на обычном английском – на языке Шекспира, Мильтона и Попа.

Для такого человека, как я, пять лет замышлявшего эпическую поэму и три года – трагедию, задача в данном случае казалась такой легкой, что у меня, как я полагал, всегда хватит времени приняться за работу.

В результате только за три дня до знаменательной даты я всерьез занялся сочинением эпиталамы.

Сначала я хотел дать обозрение всех знаменитых бракосочетаний античности начиная с женитьбы Фетиды и Пелея;[269] но, честно говоря, невозможно было сравнивать наши скромные свадьбы с божественными бракосочетаниями, из-за которых началась Троянская война и все вытекающие из нее события – такие, как гибель Агамемнона,[270] странствия Улисса,[271] основание Рима и т. д.[272]

Так что я отставил бракосочетание Фетиды и Пелея и обратился к бракосочетанию Пирифоя и Гипподамии,[273] но оно послужило причиной бедствия столь ужасного, что я, опасаясь дурных предзнаменований, решил поискать какой-нибудь другой текст. И правда, уж меня-то никакой кентавр не мог подтолкнуть к похищению моей Гипподамии: блюда были убраны со стола неповрежденными и возвращены на их привычное место в сундуке г-жи Смит, и не только никакая горящая головешка не погасла в горле какого-нибудь похитителя, но вследствие жаркой погоды огонь вообще вряд ли был разожжен.

Пришлось мне оставить в стороне бракосочетание Пирифоя и Гипподамии так же, как бракосочетание Фетиды и Пелея.

В запасе имелась еще свадьба Перикла и Аспасии,[274] три дня, по словам Плутарха,[275] будоражившая все Афины, поскольку афинянам, этому умному и непостоянному в своих пристрастиях народу, любопытно было видеть, как победитель Кимона;[276] стал супругом куртизанки из Милета; но, хотя в отношении познаний, вкуса, изысканной речи я мог бы, во всяком случае, сравнить себя с дядей Алкивиада[277] хотя если бы представился случай, то при соответствующих обстоятельствах я мог бы так же, как Перикл, воздвигнуть Парфенон[278] и прославить в веках свое имя, я ни в каком отношении, если только не говорить о красоте, не мог бы сравнить мою жену с Аспасией.

Существовало слишком большое различие – различие целиком в пользу Дженни, слава Богу! – в их воспитании и образе жизни.

Так что пришлось мне отказаться от бракосочетания Перикла и Аспасии, как я уже отказался от бракосочетаний Пирифоя и Гипподамии, Фетиды и Пелея.

Но, чтобы сделать обозрение всех этих знаменитых бракосочетаний, мой ум, моя память и моя эрудиция были вовлечены в работу, отнявшую у меня целых два дня, и лишь в начале третьих суток, когда в моем распоряжении оставалось не больше двадцати четырех часов, я решил сочинить что-нибудь не столь сложное – простую песню сердца, бесхитростную благодарность за ту неизменную нежность, доказательства которой моя дорогая Дженни давала мне все эти три месяца.

К несчастью, в ту минуту, когда, продумав план этого небольшого стихотворения, которое уже вследствие его малого объема я рассчитывал сделать шедевром; когда, вдохновленный сначала сюжетом, а затем двумя часами раздумий, я взял наконец перо и написал вверху отличного листа чистой бумаги: «К Дженни!», – пришел школьный учитель и напомнил, что мне надо совершить обряд венчания.

Я по собственному опыту слишком хорошо знал, в каком нетерпении пребывает жених, чтобы заставлять его ждать.

Живо встав из-за стола, я поспешил к церкви, дав себе слово заняться эпиталамой тотчас же по возвращении.

Обряд я совершил как можно быстрее, наверное к великой радости жениха и невесты, и, пока, в соответствии с протестантским обычаем, деревенские парни и девушки ожидали молодых у дверей, с тем чтобы усеять цветами их путь, готовился вернуться домой, терзаемый демоном поэзии, уже нашептывавшем мне на ухо первые строки.

вернуться

264

Геродот из Галикарнаса (ок. 484–425 до н. э.) – древнегреческий историк, «отец истории» по выражению Цицерона; первым в мире создал собственно историческое повествование («История в девяти книгах»); до него существовали либо памятные записки (о войнах, стихийных бедствиях, эпидемиях и т. п.), либо публичные тексты, восхваляющие действия правителей, либо эпические и мифологические сказания. Он также передает множество историй мифологического и фольклорного характера, но дистанцируется от них, предваряя свое повествование словами: «Как говорят …» Рассказ о перстне Поликрата изложен Геродотом в его «Истории» (III, 40–43).

вернуться

265

Поликрат (ум. в 522 г. до н. э.) – тиран острова Самос (с 530 г. до н. э.); ему были присущи эгоизм, энергия, страсть к завоеваниям, стремление к роскоши, а также щедрость, любовь к искусству и науке; он походил одновременно и на персидского деспота, и на греческого философа.

вернуться

266

Оройт (Орет) – древнеперсидский военачальник, сатрап (наместник) Лидии (царства в Малой Азии, покоренного персами); проявлял чрезмерную самостоятельность и неповиновение, чем навлек на себя гнев персидского царя Дария I (правил в 522–486 гг.), преемника Камбиса II, и был убит в 522 г. до н. э.

вернуться

267

Камбис II – царь Персии с 529 по 522 гг. до н. э.; сын и наследник Кира II Великого; в 525 г. до н. э. покорил Египет, совершил поход в Ливию и Нубию; был жесток и деспотичен.

вернуться

268

Эпиталама – свадебная песнь, исполняемая перед брачными покоями.

вернуться

269

Пелей – герой древнегреческой мифологии, царь Фтии в Фессалии; супруг Фетиды и отец Ахилла; после гибели сына и внука Неоптолема был погружен Фетидой на морское дно и жил во дворце ее отца Нерея. Фетида – в древнегреческой мифологии одна из нереид, дочерей морского старца Нерея, добрая, благодетельная богиня, сама испытавшая много горя и оказавшая помощь многим богам и героям, мать Ахилла. Причины брака Фетиды со смертным Пелеем древнегреческие мифы излагают по-разному. По одной из версий, с Фетидой желал соединиться Зевс, но ему было предсказано Прометеем, что сын от этого брака будет сильнее отца, и он отступился. По другой версии, Зевсу это предсказала богиня ночи Нике (Никта). По третьей версии, воспитанная Герой Фетида, не желая причинять зла своей благодетельнице, отвергла домогательства Зевса, и тогда разгневанный отец богов повелел выдать ее замуж за смертного.

вернуться

270

Агамемнон – мифический царь Микен, города на Пелопоннесе, сын Атрея и Аэропы, брат Менелая; когда Парис похитил Елену, жену Менелая, в начавшейся по этой причине войне против Трои Агамемнон встал во главе греческих войск; после покорения Трои он возвратился домой и был убит своей женой Клитемнестрой и ее любовником Эгисфом.

вернуться

271

Улисс – латинская форма имени Одиссея, в греческой мифологии и эпических поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея» одного из главных греческих героев в Троянской войне, отличавшегося не только силой, храбростью, но и мудростью. После войны провел десять лет в странствиях по морям, пока не вернулся на свой родной остров Итака. Согласно античным преданиям, обобщенным в эпической поэме Вергилия «Энеида», Эней, один из героев Троянской войны, родственник и союзник царя Трои, после падения города спасся и много лет странствовал по побережью Средиземного моря; в конце концов он (как, впрочем, и некоторые другие герои Троянской войны) обосновался в Италии, где его потомки Ромул и Рем в 753 г. до н. э. основали Рим.

вернуться

272

Истоки Троянской войны греческая мифология видит, помимо жалоб Геи-Земли на тяготящее ее изобилие людей, в ссоре между Герой, Афродитой и Афиной на свадьбе Пелея и Фетиды из-за яблока, на котором было написано: «Прекраснейшей». Яблоко это подбросила на стол богиня раздора Эрида, не приглашенная на свадьбу (отсюда и возникло выражение «яблоко раздора»), Зевс повелел быть судьей в этом споре троянскому царевичу Парису. Тот присудил первенство Афродите, которая обещала ему в жены самую красивую женщину на свете и помогла похитить Елену, дочь Зевса и жену спартанского царя Менелая. Это похищение и стало поводом к войне.

вернуться

273

Имеется в виду сюжет древнегреческой мифологии: царь лапифов (лапифы – потомки Лапифа, сына Иксиона, племя, жившее в Фессалии и славившееся своей необузданностью; возможно, реально существовавшее догреческое население Эллады) Пирифой пригласил на свою свадьбу с красавицей Гипподамией (дочерью аргосского царя Адраста) родственников лапифов – лесных демонов, полулюдей-полуконей кентавров (по одной версии мифа, их родоначальник Кентавр был единокровным братом Лапифа, подругой – родным), и на этом празднестве произошла кровопролитная битва лапифов и кентавров, пытавшихся похитить присутствовавших на пиру женщин.

вернуться

274

Аспасия (475/465-после 429 до н. э.) – возлюбленная Перикла, мать его сына; высокообразованная и обаятельная женщина родом из Милета, с которым у Афин не было эпигамии (договора о признании законными брачных союзов между гражданами разных государств), поэтому союз Перикла и Аспасии считался простым сожительством и вызвал в Афинах немало толков и многочисленные нападки на супругов.

вернуться

275

Плутарх (ок. 45-ок. 125) – древнегреческий писатель и историк; автор «Сравнительных жизнеописаний» знаменитых греков и римлян. Однако Плутарх, рассказывая о взаимоотношениях Перикла и Аспасии («Перикл», 24), ничего не говорит об их свадьбе.

вернуться

276

Кимон (ок. 510–450 до н. э.) – сын Мильтиада, афинский государственный деятель и стратег, предводитель антиперсидски настроенной аристократии, активный участник борьбы за создание Афинского морского союза, политический противник вождя афинской демократии Перикла, добившегося его изгнания из города в 460 г. до н. э.

Имя Аспасии часто приводится как нарицательное для куртизанок, однако слухи о том, что она занималась ремеслом гетеры, распространяли политические противники Перикла. Правда, Плутарх говорит об этом ее ремесле как о чем-то само собой разумеющемся. Милет – город на юго-западном побережье Малой Азии, заселенный в XI в. до н. э. греческими колонистами; играл большую роль в морской торговле; его жители основали около 80 колоний; наивысшего могущества он достиг ок. 600 г. до н. э.; в 494 г. до н. э. был сожжен персами, но после победы греческого флота в битве при Микале восстановлен; в 387 г. до н. э. оказался под властью персов; в 334 г. до н. э. захвачен Александром Македонским; в эпоху Римской империи снова занимал значительное место в торговых связях и культурной жизни; развалины его лежат в 30 км к юго-востоку от Самоса.

вернуться

277

Алкивиад (ок. 450-ок. 404 до н. э.) – афинский военачальник и политический деятель, честолюбивый и беспринципный политик; вырос в доме своего дяди Перикла; во время Пелопоннесской войны перешел на сторону Спарты, потом вернулся в Афины и одержал несколько побед, но затем, потерпев поражение, снова покинул родину.

вернуться

278

Парфенон – мраморный храм богини-воительницы, покровительницы мудрости Афины Паллады на Акрополе (т. е. верхней укрепленной части города) в Афинах; построен архитекторами Иктином и Калликратом под руководством Фидия в 448–438 гг. до н. э. Эти годы приходятся на время правления Перикла.