Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 28

— Вы ведь давно с Ши Мэем знаете друг друга? — Ваньнин вздохнул. — Он очень хороший человек.

Мо Жань бросил на Ваньнина пристальный взгляд, судорожно пытаясь понять, что именно его учитель пытается сейчас до него донести.

— Меня не интересует Ши Мэй, — наконец, тихо проговорил он. — То, что произошло в машине в тот вечер, было нелепостью.

— Но вы ведь так давно общаетесь, — не отступал Ваньнин.

«Откуда, мать его, ему известно, сколько мы общаемся?!»

Мо Жань вцепился в руль еще крепче, продолжая пялиться на дорогу. Он старался не думать о том, что Ваньнину может нравиться Ши Минцзин, но непрошенные мысли так и лезли в голову.

— У Ши Мэя есть любимый человек, — наконец, сказал он, чувствуя мрачное удовлетворение.

Ваньнин же истрактовал его слова по-своему. Он с весьма странным выражением лица произнес:

— Любить кого-то, зная, что твои чувства безответны — больно и глупо. Иногда лучше прекратить всякое общение чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни…

«Твою мать!!!..»

— Я не влюблен в Ши Мэя, — перебил Мо Жань резко. — Никогда не был влюблен.

— Да. Хорошо, я понял, — Чу Ваньнин покачал головой, давая понять, что разговор исчерпан.

— Я серьезно, — Мо Жань затормозил у ворот Ваньнина. Они наконец приехали.

Балетмейстер воспользовался ключом, позволяя подъехать прямо к своему дому — и этот небольшой жест неожиданно умилил до этого мрачного Мо Жаня. Его параноидально настороженный Чу пустил его внутрь без раздумий?! Это было поистине удивительно.

Но что было еще более шокирующим — так это прозвучавшие в неожиданно воцарившейся тишине слова балетмейстера.

Он неловко спросил:

— Может… ты не хочешь… ?

— Не хочу — что? — растерялся Мо Жань, уставившись на человека перед собой во все глаза. В голове возникали самые разнообразные идеи, о чем мог спрашивать его Ваньнин после «свидания». Ни одна, впрочем, не была приличной.

— Я думал, что… ох, забудь, — Ваньнин, кажется, был смущен. Он дернул ручку двери, собираясь выйти.

— Что бы ты ни предложил, я хочу это, — быстро бросил Мо Жань, впиваясь глазами в резко распрямившуюся спину мужчины, который застыл на месте.

Повернувшись к Мо Жаню, Ваньнин удивленно уставился на него, как если бы не до конца понял смысла услышанного.

— Я хотел позвать тебя выпить чаю, — наконец, выдавил он. — Ты сегодня выступал в клубе, но совсем ничего не пил и не ел — а потом еще и сразу же повез меня обратно…

— О, я с удовольствием выпью чай, — кивнул Мо Жань, чувствуя, что еще немного — и сойдет с ума от противоречивых чувств. Этот холодный, отстраненный человек действительно проявлял заботу?..

«Он подумал о том, что я голоден?.. Серьезно?!»

Этот момент следовало запечатлеть в веках.

— Почему сидишь? — окликнул его Ваньнин, который уже выбрался из машины и стоял у двери, излучая ауру безразличия. — Передумал?

Мо Жань не заставил себя ждать. Он буквально выпрыгнул на крыльцо дома балетмейстера, как если бы боялся, что тот вдруг отзовет приглашение.

Ваньнин удовлетворенно вздохнул, увидев, что Мо Жань все-таки вышел из машины, а затем быстро набрал код сигнализации — и внезапно нахмурился, глядя куда-то вниз, на дверь.

Неожиданно его лицо сделалось неестественно бледным, и он отступил на шаг. Вид у него был такой, словно он вдруг столкнулся лицом к лицу с призраком.

Мо Жань, ни о чем не подозревая, расслабленно поинтересовался:

— Ключ заело? Мне помочь?

— …, — Ваньнин смерил его испепеляющим взглядом, а затем сухо процедил. — Тебе сейчас лучше… уйти.

Мо Жань едва не отшатнулся от такого резкого тона. В одну секунду его балетмейстер снова отгородился от него ледяной стеной — настолько непроницаемой, что невольно становилось не по себе.

«Да что бл*ть произошло?! — выругался Мо Жань мысленно. — Не мог же я налажать за эти несколько секунд, что торчал в машине?!»

Внезапно он заметил, что руки балетмейстера дрожат, как если бы его колотило изнутри. Он прищурился, пытаясь разглядеть, что именно привело Ваньнина в такое состояние, но было темно, так что он не мог ничего увидеть.

Молниеносно приняв решение, он вцепился в запястье Чу пальцами, не давая тому вырваться.

— Ты расскажешь мне, что происходит, прямо сейчас.

Ваньнин, казалось, был настолько потрясен, что даже не сразу осознал, кто перед ним. Зато то, что его схватили, он расценил как нападение. Резким движением он потянул Мо Жаня на себя, используя инерцию для того, чтобы нанести юноше удар коленом в живот.

Мо Жань успел уклониться в последний момент, но ему пришлось выпустить руку балетмейстера, который оказался удивительно проворен несмотря на свое весьма изящное телосложение.

— Ваньнин!!! — позвал он, пытаясь достучаться до мужчины. — Что происходит?!!..

Словно только сейчас придя в себя, балетмейстер Чу медленно моргнул, а затем в ужасе отпрянул от Мо Жаня еще на пару шагов, отчаянно увеличивая дистанцию.

— Пошёл вон, — прошипел он, но в его голосе сквозил страх. Он был напуган — и совершенно очевидно было, что испугало его что-то, что он заметил, подойдя к двери. Мо Жань, приняв решение не отступать, подошел на то место, где только что стоял балетмейстер прежде чем в нем произошли все эти странные перемены, и задумчиво прищурился.

На замке входной двери не было следов взлома, а панель системы сигнализации выглядела совершенно обычно. Он опустил взгляд ниже, на ручку — и неожиданно увидел тонкую, словно паутинка, леску, закрепленную двумя кусочками скотча. Вот только эта леска была разорвана — так что ее куски теперь хаотично болтались на ветру…

Мо Жань перевел задумчивый взгляд на Ваньнина. Он не собирался сейчас задаваться вопросом, почему балетмейстер был настолько озабочен возможностью, что кто-то проникнет в его дом в его отсутствие, что прибегал к подобным ухищрениям. Он даже не хотел думать об этом — как и о том, почему Ваньнин так хорошо знал приемы самообороны (на самом деле, Мо Жаню просто повезло застать Чу утром в парке врасплох — иначе бы Ваньнин наверняка подтер им пол).

Куда сильнее его беспокоил вопрос, кто вломился в дом балетмейстера. Зачем кому-то это вообще делать?..

— Мо Вэйюй… — Ваньнин скрестил руки на груди. — Если ты сейчас не уберешься, я вызову копов.

— Я никуда не уйду. — Мо Жань вздохнул, глядя балетмейстеру в глаза. — Хватит меня пытаться прогнать — со мной это больше не работает. Я не позволю тебе войти в дом одному, поэтому я совершенно точно остаюсь.

Ваньнин прищурился, открыл рот, собираясь что-то сказать — но затем тут же закрыл, заметив, что Мо Жань, не прикасаясь к дверной ручке, просто толкает дверь, и та открывается. Его дом был не заперт…

— Постой! — прошипел Ваньнин, бросаясь к Мо Жаню, пока тот не успел войти внутрь. — Там все еще кто-то может быть! Я… все равно собираюсь сейчас вызвать полицию. Уходи.

— ...И сколько после вызова ты будешь ждать патрульных? А если человек, ворвавшийся в твой дом, нападет на тебя? — Мо Жань был непреклонен. — Полицию нужно вызвать, но я остаюсь с тобой. Доверься мне...

— Тебе?.. — Ваньнин скривился, словно Мо Жань оскорбил его подобным заявлением. — В смысле, человеку, который даже имя свое скрывает?..

Мо Жань моргнул. Он даже поначалу подумал, что ослышался — но нет. Ваньнин смотрел на него с ледяным, совершенно жестким выражением лица. Было неизвестно, как давно он обо всем догадался — но явно говорил об этом сейчас с расчетом на то, что Мо Жань должен после этих слов, поджав хвост, сбежать…

— Ваньнин… учитель... — Мо Жань вздохнул. — Вызывай копов. Я не сдвинусь с места.

Ваньнина не пришлось упрашивать дважды. Он оставил экстренный вызов, коротко объяснив ситуацию, а затем мрачно уставился перед собой, не зная, что делать дальше.

Его обвинение в нечестности Мо Жаня вырвалось само собой — раньше, чем он успел сообразить, что говорит. Это было грубо с его стороны — и абсолютно бесполезно в итоге, потому что даже таким образом ему не удалось спровадить этого настырного юношу.