Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд - Страница 9

— Может, позже. Пока хочу есть.

— Давай, я ночью приду с бражкой или, если останется, настоящего пива принесу, могу вина слить, но за это можно руки лишиться. — Начала предлагать варианты смущенная рыжеволосая дева.

— Я пошлю за тобой, когда придёт время. ЕДЫ. Мне. ДАЙ. — чеканя слова, добил её.

— Как ты не понимаешь, я должна высказать свое уважение. Просто мне это важно, — жалобно канючила она.

Цветной спектр залился стыдом и страхом, но не передо мной. Я сразу вспомнил слова Ивана и уроки Мирко.

— Кто тебя послал? — в лоб спросил рыжую. Наблюдая, как меняется её отношение ко мне. Испуг, недоверие, страх, неприязнь.

— Что такое с тобой, да любой нормальный вой этого желает, у меня от них отбоя нет. Больно важный стал, с Храмовником пообщался, в обморок упал, как баба перед водной крысой. Теперича нос вертит, — разъярилась Забава.

Как говорил Папенька: бабу, если понесло, только понос да гром остановить может. Потому, сынко, молча ешь, а как поешь, спать идтить треба. Иногда, кроме перегара, крепких словечек и лукового смрада, изо рта Богарда выходило что-то поистине важное. Советам нужно прислушиваться, взяв ложку и миску, начал наворачивать похлебку. Мясная, с перловкой, с неизвестной мне душистой травой и клубнями. Вкуснее этого только сушённое мясо куслицы. Переломив травяную лепешку, вспомнил Тарана, Яму и Олега. Тарелка опустела, и Я перехватил овощ. Крупный, с кулак взрослого мужа, чёрного цвета, на вкус кисловатый и водянистый.

— Ты меня слушаешь вообще? Да кто ты такой…

Семечки в овоще крупные, как у тыквицы, но не такие жёсткие. Вкус поначалу казался терпким, но далее раскрывался сладостью. Нужно бы узнать название. Пить мне не хотелось. Потому, отодвинув от себя ложку, смахнул крошки с покрывала.

— Прости меня, пожалуйста. Что ты хочешь, только скажи…

Ну вот, поели, теперь можно и поспать. Повернувшись на бок и накрыв ухо рукой, чтобы не слышать плач, Я провалился в дивный сон.

Уже ночью ко мне зашёл Мирко с лампадкой в руках. Сжигаемый жир пах горкло и сильно коптил, сев на стул, легонько потрепал меня по плечу. Проснувшись, хотел было спросить Горбуна, но он прикрыл мне рот рукой. Достав дощечку и вытянув фитиль, принялся чертить буквицы.

"Как ты болит где, ходить можешь". Убедившись, что Я прочёл, указал пальцем: молчи. Протянул мне Клин. "Хорошо, болят только глаза и грудь немного. Сейчас попробую".

Откинув покрывало, только сейчас понял, что был полностью нагой. Мирко ощерился, что в бликах пламени выглядело угрожающе, но второе зрение показывало, что он просто смеётся. Я всё чаще доверял именно Таланту и заметил, что стал чётко определять эмоции.

Мирко протянул мне комплект одежды, что Я всю дорогу до городища нёс с собой, и даже короткие штаны, каких Я так стеснялся. Быстро одевшись, глянул на горбуна. Убийца хитро улыбался, Я требовательно протянул руку. Немного расстроенно ослабил кисть с тростью, передал мне обувь. Коричневые, из мягкой кожи сапожки, на маленькой подошве с утягивающими ремнями и крупными застежками из кости. Примерив, покрутил ногу на пяточке, любуясь обновкой. Оправившись, поглядел на своего спутника. Тот, приложив палец к губам, потянул меня тёмными коридорами по известному ему одному пути.

Дойдя до очередного перекрёстка, мы резко повернули налево и зашли в неприметную дверь. Зайдя внутрь, горбун сноровисто задвигал ящиками, освобождая проход; у дальней стены отодвинул тряпку, указал на нишу в стене. Подсадив меня в неё, знаком показал слушать внимательно, а сам сел на ящик и стал терпеливо ждать. Через долгое ожидание раздался условный стук по дереву. Я превратился в слух, пытаясь уловить звуки. Раздался скрежет отодвигаемой задвижки, затем твёрдый голос, очень мне знакомый.

— Подожди за дверью и проследи, чтобы нас не подслушали, потом проводишь гостя. А ты проходи.

— Малец не принял угощение. — Голос был тихий и вкрадчивый.

— Отчего же? Подарок был плох или пожалели капель в воду?

— Сам выбирал. Сиротка Забава — ладная девка, да и накапал я изрядно, мертвый бы поднялся.

— Ты меня огорчаешь. Может, кто надоумил его, или мы поздно зашли?

— После пробуждения, окромя его выводка, никого не было, горбуна срочно вызвали в лагерь, восстанавливать повреждения. Там неусыпно был наш человек, никто не входил.

— Жаль, идея привязать Светоча через бабу была хороша. Убийца, что сквозь расстояния может убрать помеху без следов. О таком мы могли бы только мечтать. Сильно укрепились бы. Кто его куратор?

— Олег Сладкоречивый. Та ещё сволочь, вцепился в парня, как клещец, без топора не оторвешь. А отнять силой мы не можем. Олег — герой Пустоши, да и любому может голову своим мёдом заморочить.

— Как он его пользовать хочет? Ещё одного Мирко сделать? Калека, которого продавали десять раз, а он всё не тонул и не горел.

— Думаю, он хочет забрать химеру. Потому и отряд его такой сложный. Ветеран, три героя, хм, уже четыре. Выводок тоже хорош, перемолотили под сотню выродков, потеряв с два десятка. Да под такого командира любой святой отец поход сформирует.

— Высоко метит, химер почти не осталось. Значит так, мальца тяни через учителей, дай лучших. Можешь посадить его на гушку, только через воду трави, так следов меньше. Седмица у нас есть, а там чего-нибудь ещё примыслим. Свободен.

— Повинуюсь, Пастор.

— Хотя, стой. Забаву прибереги, подарок Крестителю сделаем. Он любит моложавых.

— Да прибудет с нами Свет.

— Иди уже.

Мирко резко встал и помог мне спуститься, подойдя к двери, долго прислушивался. Тихонько открыв дверь, нырнул в темноту, и через короткое время махнул мне из-за двери рукой. Я, находясь под впечатлением от того, что услышал, шёл следом, не разбирая дороги. Всё враги, а те, что друзья, враги вдвойне. Набатом стучало в висках. Только возле кровати пришёл в себя. Всё это время горбун терпеливо ждал.

— Ты знал про то, что тебя предали? — хриплым голосом прошептал Я.

Положительный кивок.

— И что это Олег?

Ещё один кивок.

— Отчего же ты с ним? Почему не ушёл или не отомстил?

Мирко схватил дощечку и быстро написал. Затем зажёг лампаду от огнива.

"ЖДУ ХОРОШЕГО ДНЯ А ТЫ МОЙ ХОРОШИЙ РАССВЕТ".

Затерев надпись, начертал ещё одну, скоро выводя буквицы.

"НИКОМУ НЕ ВЕРЬ ИЗВИНИ, НО ТЫ МОЙ ШАНС".

"МНЕ ЖАЛЬ".

Оставив меня наедине со своими мыслями, немой исчез в темноте.

Быстро раздевшись, Я свернулся калачиком и хотел заплакать от досады, но видно, все слезы Я пролил сегодня уже на годы вперёд.

Значит, Я для них просто средство, инструмент. Покорная овца, что ведут на закланье. Простое жертвоприношение во имя власти, а не Храма или Люда.

Глава 4. Основы мира

Утром мне вежливо постучались в дверь. Оторопев от неожиданности, Я быстро соскочил с кровати, напялил одежду и подобрал отросшие волосы под тесьму. Открыв дверь, увидел служку с ворохом одежды. Удивился не только Я, глядя на широко раскрытые глаза молоденькой девушки, увидел в них восхищение и недоумение одновременно. Быстро опустив глаза в пол, незнакомка протараторила явно заученный текст, потому как сложные слова она произносила с особой тщательностью.

— Милостью Святой Церкви и знанием о крайней нужде в чистой и достойной одежде для героя, святой отец Пастор пре-под-но-сит Вам эти необходимые в обиходе вещи, с надеждой на скорую ау-ди-енцию. Потом Я должна поклониться и вручить вещи. Ой, извините, Светоч Путеводный Босик. Не извольте злиться — мне наказали вас одеть к торжеству.

— Спасибо за участие, но как видишь, Я одет и обут.

— Как же так, мне поручили важное дело, а Я опять все испортила, — более не сдерживая слез, произнесла служка.

Втянув её в комнату и усадив на кровать, Я принялся её успокаивать. Проревев первый испуг, незнакомка вскочила, низко поклонилась.

— Не дело девочкам восседать в комнате молодого господина. Наша матрона говорит, что так и до греха недалече.