Химера, дитя Феникса (СИ) - Кузиев Эд - Страница 50

*****

Тем временем со стороны бережка раздались шум и гвалт множества голосов. Посмотрел на разные настроения Люда, которого значительно прибавилось, через стены Ладьи. Настороженность, опаска, радость встречи.

— А вот и гости пожаловали, — произнес Я и захлопнул дневник.

— Борис, глянь, чего там, одним глазком, да готовься к худому.

Молодой дружинник кивнул головой и скоро ушёл наверх. — Топает, будто Бер за малиной, учишь его, учишь тихому шагу, — расстроено произнёс сторож.

— Родной брат? — спросила Адель. Сторож вздрогнул, пристально поглядел на Ведьму.

— С чего ты так решила?

— Кровные узы вижу меж вами двумя. Да и Богдан ваш дальник.

— Воистину ведьма. Да, он мой брат младший, самый непутевый из пятерых. Из-за дурной головы чуть в Ватажники не подался, я его Князю в Дружину и сосватал. И под присмотром, и делом нужным занят. А Степан наш родич, дальний. Но то службе не мешает. А гадать ты можешь?

— Недалече, на пару седмиц вперёд, в пути тяжко, да и на месте Силы нужно быть, али подле него, — ответила ему Ворожея.

— Будем у капища, совет твой нужен по счёт жинки моей.

— Травки попьёт правильные, и будет у вас ребёночек. То не твоя вина, да и сама она мается.

— Прокляли? Заговорили?

— Замёрзла она в одиночестве, а тебя рядом нет. Без тепла ничего не получится. Возьми вольную на три седмицы, прокатитесь на торжок, али на Юг. Как растает твоя Снегурка, так всё и случится.

Громко затопали пара сапог.

— Драккар чёрный с той стороны, большой, вёсел на тридцать, паруса алеют, то одного из Ярлов Корабль, — громко и быстро отчеканил Борис. — Не лютуют, Ушкуйников не задевают. Ставят лагерь с той стороны да обмениваются мелочью, вроде с миром стоят.

— Неприкасаемый на земле, али поднялся? — спросил Я дружинника.

— Не узрел, стемнело уже.

— Пойдём, Адель, подышим перед сном. До ночи никто не сунется. Хотели бы напасть, уже сделали бы, — обратился к Деве и поднялся на ноги.

— Нам чего делать? С тобой идтить? — спросил молодой вой.

— Не нужно, лишнее это. Мы недолго, а возню на палубе хорошо слышно.

— Ежели чего — свистни иволгой, мы придём скоро.

— Я не знаю, что это за птица, у нас таких нет. Только вороньё и клёсты, пичуги и филины. — Дела-а-а-а…

Ночью с воды тянуло холодом и запахом тины, вспомнились вечера, что мы ждали папеньку с охоты у края болота. Было страшно наблюдать за бурлящей водой, что травила своими пузырями воздух и редкую рыбу. Братья храбрились и пугали меня, иногда, дабы повеселиться, сталкивали со скользкого бережка в топь. В те моменты мне казалось, что из воды прыгнет какая-либо тварь и закончит мои мучения. Однажды Я, стоя по пояс в воде, устав терпеть тычки палками и смех, развернулся и шагнул в глубину, проходя, сказав, что пусть объяснят маменьке, почему Я утоп. С тех пор меня уже не пытались толкать в болото. Как они кинулись за мной следом и вытянули на бережок. Столько братской любви и заботы мне больше не доводилось получать. Потом сидели мокрые и дулись друг на друга, вспоминая, чья была идея. А когда показывалась фигура отца, идущего по гати, груженного добычей, мы выскакивали и бежали ему навстречу принять груз. Замёрзшие, но счастливые оттого, что он вернулся. Зимой нас уже не пускали его встречать. Встряхнув голову от воспоминаний, я огляделся. На берегу горели костры, люд готовил отвары и нехитрую снедь. Переговариваясь меж собой и передавая курдюки с хмелем. Роман ходил по лагерю, следил за порядком и дабы Люд не перебрал с бражкой. И увидел Драккар, он смотрелся, как хищная рыба. Резкие и острые очертания, низкая посадка и отсутствие кормы, иначе — большая вёсельная лодка под парусным ходом. Рядом с ней стоял Ярл и незнакомый мне Муж. Я их не видел, но чуял, как будущий обед, что рассыпается по лоханкам, как предстоящую трепку от маменьки за протёртые штаны. Как неизбежный кашель с мокротой сестрички от неплотно прикрытой двери, что вот-вот пустит сквозняк и сырость в контейнер. Стоя на палубе большой Ладьи, Я чуял неизбежную встречу с убийцей и то, что мой путь кончится не сегодня и не здесь, потому был спокоен. Адель поёжилась, чем привлекла моё дыхание. Приобняв её, мы так и спустились в трюм. Твёрдо наказав Деве забраться подальше на тюки, вынул подарок Мирко и всматривался в детали ножа.

Через долгое ожидание сходни слегка заскрипели под тяжестью тела, дружинники напряглись и потянули медленно сабли из ножен. Лампадку по уму поставили ближе ко входу, дабы освещать проём, сами же оставались в дальнем тёмном углу. На лестнице показались две сгорбленные фигуры. Наткнувшись на яркий свет, притихли и стали прислушиваться. Один скинул куртку с себя и метнул на лампадку. Борис с братом тотчас вскочили и выставили вперёд оружие. Нежданные гости переглянулись и, одновременно присев на колено, метнули стрелки из самострелов. Добрая бронька дружинников защищала грудь и руки. Стрелки же попали им по ногам, причинив незначительный урон. Борька кинулся вперёд, раскручивая саблю для удара, но через пару шагов запнулся и упал. Следом грохнулся на доски и его брат.

Я вышел вперёд, держа нож пред собой.

— Слюна вертов, как Я разумею.

Парочка воев медленно обходили меня по сторонам.

— Верное знание. Откуда этот нож у тебя? — Низким скрипучим голосом произнёс тот, что крался справа.

— Подарок от друга.

— Такие ножи дарят редко, а нож Я узнал. Он из городища, хозяина Мариком зовут.

— Мирко, — поправил Я убийцу.

— Здоровый парень с сажень ростом, и шрам на всё лицо? — Проверял мои слова собеседник.

— Сажень? Ну если ему горб вытянуть, да ногу залечить, то с локтя не хватит до указанного роста.

— Всё сходится, горбун из Городища. Задал ты нам задачку. С одной стороны, мы заказ взяли, с другой — против правил пойти не можем. Придётся как-то решать.

— К Ярлу не пойду, обещал Ваське Кривому до Князя дойти. Помогу окажу, потом свободен от Слова, что умирающему под Последнюю Волю дал, — твёрдо развеял сомнения убийц.

— Васька сгинул? Думал, он всех нас переживёт, — удивился хриплый.

— Хорош болтать, пора и честь знать. Уходим. Ты этот нож береги, спасёт не раз ещё. Мирко если увидешь, а в том Я не сомневаюсь, скажи — с него заклад на южан. Он поймёт, — отозвался второй, не сводя глаз с ножа. Мгновение, и их след простыл.

Убедившись, что гости ушли, оттянул с трудом воев на тряпьё, выдернул стрелки и перевязал ранки, а сам поджёг лампадку об кресало и вернулся к Адель.

— Да встретишь ты полный рассвет… — пожелал Я Ведьме перед сном.

— Да освятит твой путь Всемогущий, — отозвалась Дева.

Утром ворвался Богдан, увидев спящих дружинников, принялся орать.

— Десятник, их усыпили. К обедне ближе только очнутся. Потому толкать их безнадёжно.

— Ты жив, как Я гляжу. Не знаю, какая тебя рука ведёт, но вокруг тебя опасно находиться.

Ещё шесть дней шла Ладья по кривой и длинной реке Иртыш. Дабы не смущать ушкуйников, мы почти не выходили из трюма, лишь по нужде, принять пищу да ночью размять затёкшие ноги. Но каждый наш выход оканчивался расспросами и просьбами. Повар подарил Адель весло с узорной ручкой за помощь с больными ногами, чем несказанно её обрадовал. Меня уговорили поохотиться на чертей и белорыбицу, дабы выгодно сторговаться в Китеж-граде. Чем ближе конец нашего путешествия, тем радостнее становились лица мореманов и дружинников.

Стук молотов и визг пил было слышно за несколько вёрст. Крики чаек и шумная работа причала. А с приближением появлялись детали и мелкие штрихи. Всё необычно и радовало глаз, как возведены стены и блестят крыши свежевозведённых зданий, как оборудован причал, на рейде которого стояли корабли и лодки. Особо выделялся детинец и Кремль. Несмотря на обилие домов и строений, в Граде было много зелени. Ну, здравствуй и расти, Китеж-град.

Глава 21. Ночной охотник

На палубу высыпали все мореманы, жадно глядя на пристань, кто-то выглядывал ближников или родню, кто-то заказчиков груза. Мы причалили, но сходни никто не спускал, тяжёлое ожидание закончилось бранными слова Стеньки.