Осталось девять жизней - Телегин Андрей - Страница 11

«Беги! Беги! Беги!»

Увидел впереди свет. Свет в окне. Он манил подобно путеводной звезде. Жалкий и тусклый, но спасительный и заманчивый. Бросился прямо к нему, видя, что в окнах зажигается все больше огней. Все становится как раньше, и это осознание заставило поднажать еще.

С криком выскочил из переулка и сшиб с ног пухлого мужика в рваных штанах и грязной рубахе без рукавов. С незнакомца слетел сандалий и шлепнулся в паре метров. Мужик тут же вскочил и вытаращился на меня, как на врага народа.

– Ну давай! – крикнул он, потрясая кулаками.

Тяжело дыша, я мог лишь смотреть в переулок, но там не было никого. Ни одного монаха, словно они поняли, что меня не догнать и разошлись. И если монахи пропали, то мужик в драной одежде и одной сандалии был вполне настоящим. А еще он явно желал смахнуться раз на раз.

– Извини, я случайно, – говорю ему и быстро ухожу.

– Я тут не для того нищего отыгрываю, чтобы в меня врезалась всякая мразь! – кричали мне вслед, но я лишь прибавил шагу.

Таверна «Исход» выглядела так же, как и обычное здание, только была чуть больше. Еще одно отличие от остальных домов – это символ над дверью в виде скрещенных кирки и молота в плетеном круге. Если сфокусировать зрение на символе, над ним появлялась дрожащая красноватая надпись: Таверна «Исход».

Чтобы найти это место, пришлось опросить шестерых незнакомцев, четверо из которых послали подальше, один направил совсем в другую сторону, а последнему я поверил скорее от отчаяния, и он не обманул. Вот оно, место, что я искал. Место, где меня ждали. Надеюсь.

Дверь в таверну имела обычную прямоугольную форму, но открывалась по типу раздвижных японских дверей. Главное различие было в весе. Отодвинуть дверь таверны оказалось не так легко, как могло показаться вначале, но я справился. Было бы смешно, если бы я не сумел открыть дверь.

Переступив порог, попал в просторный зал, освещенный все теми же желтоватыми огнями, дрожащими в металлических чашах, висящих на цепях, прикрепленных к потолку. Чаши висели на высоте в пару метров, так что человек среднего роста мог задеть такую разве что рукой. В своем новом облике я был значительно выше обычного, поэтому мог задеть чашу макушкой, если побрезгую пригнуть голову.

За черными поблескивающими столами сидела разномастная публика. Сквозь шум голосов было непонятно ничего. Я мог различить только отдельные слова тех, мимо кого протискивался вглубь помещения. Взглядом искал Валситара, но безуспешно. На небольшой угловой сцене босоногий парнишка бренчал на круглой штуке, напоминающей бублик со струнами. Инструмент висел на ремне, перекинутом наискось. Словно рюкзак повесили задом наперед. Пустые глаза юного музыканта скользили по галдящим посетителям, но всем и каждому было плевать на пацана и его музыку. Едва слышную, к слову.

Посетители пили, ругались, общались, толкались и что-то друг у друга выясняли. Вроде ничего необычного, но мне тут же показалось, что местный люд делает все вышеперечисленное как-то картинно, словно играет на скрытую камеру.

Вспомнились слова толстяка, которого я сбил. Мужик кричал, что отыгрывает нищего. Ключевое слово» отыгрывает». Важно ли это? Если да, то посетители таверны тогда тоже просто играют посетителей таверны.

«Криперы, блять», – мелькнуло в голове.

Стал проходить дальше в зал, стараясь ни с кем не говорить и не встречаться взглядом. Болтовня вокруг продолжалась, несмотря на мое появление, и я считал это хорошим знаком. В каких-нибудь вестернах, когда герой входит в салун, разговоры затихают, и посетители начинают недобро рассматривать гостя. Здесь же всем оказалось поровну на очередного посетителя.

В другом углу, рядом с массивной барной стойкой, увидел лестницу и решил подняться. Разговаривать с трактирщиком не стал, потому что коренастый мужик со здоровенной черной бородой, торчащей во все стороны, показался мне не самым приветливым собеседником. Он больше напоминал грома рудокопа, чем добродушного хозяина, предлагающего путнику кружечку пивка.

Я почти успел добраться до лестницы. Почти. На мое плечо опустилась тяжелая рука. Тут же обернулся и увидел нагло наморщенную рожу, по которой мгновенно захотелось заехать. Когда видишь такое лицо, понимаешь, что сейчас начнутся попытки за что-нибудь предъявить.

Передо мной стоял полноватый мужик с жиденькими пепельными волосенками, убранными назад, чтобы хоть как-то перекрыть плешивую макушку. Глазки маленькие, наглые, темные. Взгляд оценивающий. Рожа небритая, отожранная. Мужик носил доспехи стража. Большой палец свободной руки заправлен за металлическую пластину на брюхе, словно за бронежилет.

– Явился, – тихо, еле слышно, сказал незнакомец. – Айда за мной.

Огляделся на всякий случай, но никто на меня даже не смотрел. Мужик в доспехах стража вразвалку потопал к столу, что стоял в паре метров. За столом сидело двое неопрятных девиц, одна из которых налегала на темный напиток, в металлической кружке. Взгляд у нее плыл, а видок был измученный. Серые нечесаные космы свисали с головы, иногда попадая в кружку с напитком.

Вторая мадам сидела ровно, как отличница на уроке. Лицо неподвижное, взгляд сосредоточен. Руки на столе, ладонями вниз. Пальцы подрагивали.

Обе девушки носили примерно то же рванье, что и я. Ноги у обеих босые и грязные. Штаны, оборванные у колен и грубые рубахи. Женщины напоминали каторжниц. Да и я тоже напоминал.

Пухловатый стражник тяжело опустился на свободный стул и довольно выдохнул. Посмотрел на меня и жестом пригласил присоединиться, вот только сесть оказалось некуда, а свободных стульев больше не осталось. Пришлось стоять, опершись на край стола.

– Ну что, – стражник обвел нас троих взглядом. – Все три должника в сборе. Можно и о деле поговорить, а?

До меня тут же дошло – это моя группа, с которой отправлюсь на квест. Два должника и стражник, осужденный за трусость. Отличная компания. Замечательная, если я правильно понял. К слову, думал, что женщин в группе не будет. Не то чтобы это было проблемой. Я ведь в игре, а в играх пол зачастую роли не играет и раздавать можно за кого угодно, если руки прямые. Вроде как.

– Что в кружке? – кивнул на напиток, что потягивала Серовласка. Захотелось промочить горло.

Вопрос чисто безобидный, но стражник посмотрел на меня злобно, словно я его оскорбил.

– Не лезь вперед батьки! Так, вроде, у вас говорят, не?

Я убрал руки от стола и выпрямился, приготовившись защищаться, но пухлый остался сидеть.

– Значит так, – продолжил стражник, и мне пришлось нагнуться, потому что мужик говорил тихо, и его слова попросту тонули в окружающем шуме. – Дело у нас серьезное, но мы геройствовать не станем, ясно?

Отличница, как я ее прозвал, тут же кивнула, а Серовласка прищурилась и присмотрелась к стражнику, словно не веря, что он настоящий. Мне же захотелось уйти, потому что все сильнее росло дурное предчувствие. Осмотрелся, испытав приступ легкой дурноты. Душный воздух в таверне наполняли запахи дыма, выпивки и потной одежды. Тут же вспомнил, что меня тошнило даже в обычном такси или автобусе. Не вовремя вспомнил.

– С тобой нормально все? – хлопнул по столу стражник. – Для воина ты какой-то жиденький.

– Нормально, – ответил ему и начал делать глубокие вдохи.

– Короче, – продолжил страж, – войдем в подгород, пробежимся чуток по подземелью и назад. Наша цель – убедиться, что культисты не похищают народ.

– А если похищают? – решил уточнить, чем заработал очередной недовольный взгляд.

– Наша задача, – повторил толстяк, – убедиться, что не похищают. Еще вопросы?

Я кивнул, хоть и помнил, что Одиан обрисовал суть работы по-другому. Тут же на ум пришла армия, а именно те моменты, когда нужно было делать как говорят, а не как нужно на самом деле. Такое никогда не заканчивалось ничем хорошим. Черт возьми, никогда такого не было. Вся эта халтура напоминает затяжное сальто с приземлением на бутылку. Аукнется, сука, как пить дать!