Укрощение строптивых 2 (СИ) - Светлова Маргарита - Страница 7

— Слушай меня внимательно, два раза повторять не буду: чтобы я никогда не слышал столь омерзительных предложений! Ты моя пара, и для меня верность – это не пустой звук, и если я только узнаю, что ты, радость моя, с кем-то мне изменишь, то я разорву его, и эта смерть будет на твоей совести. А что касается меня, знай, что как только я тебе поставил метку, а это было несколько лет назад, других женщин для меня не было, и пока ты жива, не будет. А Лукреция у меня была задолго до тебя, и, возможно, будет в будущем моей женой, ведь она представитель моей расы, но возможно это будет только после твоей смерти. А сейчас, будь добра, начинай-ка бороться со своими фобиями побыстрей, я и так тебя слишком долго не трогал. Дал время, чтобы подросла немного и ума набралась, но, как вижу, зря.

От его признания меня затрясло не от страха, а от ярости. Нет, я согласна, моё предложение гадкое, но и он тоже хорош, признался, что та женщина ему небезразлична, раз он ждёт мой смерти, чтобы потом на ней жениться. От осознания этого мне стало мерзко и больно.

— Знаете что, измена бывает не только физическая, и ещё, я лучше сдохну, чем ещё раз позволю Вам прикоснуться к себе! Вы мне противны как мужчина, личность и отпустите уже, в конце концов, если передумали меня душить! А если нет, так чего ждёте, делайте это, и побыстрей, так как дышать с Вами одним воздухом мне противно!

— И не мечтай умереть, я тебе этого не позволю, а также мне абсолютно безразличны твои чувства, — освобождая меня от пут, ответил он. — И ещё, ты сама сейчас будешь проявлять инициативу, а не я. — с усмешкой ответил он.

— Что? Да я лучше умру, чем это сделаю! — вот же тварь первородная!

— Уверена? — усмехнулся он.

— Да!

— А если я скажу, что от твоего поведения зависит жизнь твоих родителей? — от его слов у меня всё похолодело внутри.

— Вы этого не сделаете, — хриплым от волнения голосом ответила я.

— Нет, радость моя, это сделаю не я, а ты, их жизнь в твоих руках. Ну, так как, готова помочь своим родителям и стать послушной девочкой? — «Сволочь, шантажист проклятый, ненавижу!» — мысленно прокричала ему, но вслух это произнести боялась из-за родителей.

— Вы знаете, что у меня нет выбора, так что мой ответ: да. — обречённо ответила я ему.

— Отлично, приступай к своим обязанностям, милая. — на его лице появилась жестокая улыбка.

— И что прикажете мне делать? — еле сдерживая свою ярость, спросила я его.

— Для начала подойди и поцелуй меня, сама. — приказал он мне.

— Вы издеваетесь? — поразилась я его наглости.

— Отнюдь, — невозмутимо ответил он, — я же сказал, что ты сама теперь будешь проявлять инициативу, так что давай, я жду. Или тебе твои родители безразличны?

— Хорошо, я сделаю, что Вы требуете, — ответила этой твари и направилась к нему. «Рэн, спокойствие, тебе только поцеловать его нужно, и всё». - уговаривала я себя. «Опять самообман, мне придётся делать не только это! Ненавижу его! Правильно Юлька говорит, всё это бред по поводу пар, нет у меня к нему притяжения, а только отторжение!» С этими мыслями я подошла к нему, остановилась, не зная, что дальше делать, к глазам подступили предательские слёзы.

— Это что ещё такое? — возмутился он, увидев их. — Или ты думаешь этим меня разжалобить?

— Нет.

— Тогда чтобы я их больше не видел, приступай, я жду, жертва моя. — его губы дрогнули и изогнулись в зловещей ухмылке. С каким удовольствием я бы ему врезала по его самодовольной роже!

Я закрыла глаза, приподнялась на носочках и быстро коснулась губами его щеки.

— Рэн, а что, собственно, ты сейчас сделала? Или ты считаешь, что это поцелуй? — усмехнулся он.

— Да. Или я что-то сделал не так? — как можно спокойнее спросила его, хотя саму просто колотило от гнева.

— Радость моя, это не поцелуй, а издевательство какое-то.

— Так скажите, как мне это сделать, чтобы Вам угодить! В отличие от Вас, у меня опыта нет! — не выдержала я, и сорвалась на него.

— Это хорошо, что у тебя опыта нет, радость моя, я сам тебя обучу тому, что мне нравится. И не только расскажу, но и покажу на практике. — с каким-то предвкушением он это произнёс, а потом прошёлся по моему телу потемневшим взглядом. — Для начала, — продолжил «учитель-мучитель», - положи свои руки мне на грудь.

«Так, Рэн, не паникуй, тебе всего-то нужно положить руки этому гаду на грудь». - мысленно стала успокаивать себя, а у самой от волнения руки стало основательно потряхивать, для меня это было сродни необходимости прикоснуться к раскалённым углям. Невероятным усилием воли я всё же сумела совладать с собой и сделала, что он потребовал. Как только я прикоснулась к его мощной груди, у меня кровь застучала в висках, и сердце стало биться, словно мотылёк в банке.

— А теперь, девочка моя, вспомни, как я целовал тебя, и повтори то же самое, — услышала его тихий голос.

«Повторить? Как он? Нет, я не смогу этого сделать!» — моё тело от происходящего оцепенело, отказываясь слушаться, я проглотила образовавшийся ком в горле и еле слышно ответила:

— Не могу.

— Почему? — так же, как я, тихо спросил меня он.

— Потому что я не хочу Вас… — я хотела сказать целовать, но в ту же секунду, не дослушав окончания фразы, он, чуть ли не рыча, подхватил меня, и я оказалась сидящей на его столе. Теперь наши лица были почти на одном уровне, я видела, как полыхали гневом его глаза.

— Не хочешь? — усмехнулся он, — очередное твоё заблуждение, сейчас я тебе это докажу, моя нежная Рэн. — после этих слов он обрушился на меня, словно ураган, сметая моё сопротивление, его страсть сжигала, покоряла моё тело, и я не выдержала, сдалась его натиску. «Во всём виновата парная зависимость». - была последняя мысль у меня в голове перед тем, как всё растворилось в водовороте чувств. Он действовал так, как будто знал каждый участок моего тела, любое движение его рук, прикосновения губ приносили восторг и наслаждение, о которых я даже не подозревала. «И всё это лишь от ласк и поцелуев?» — недоумевала я. Как оказалось, он прекрасно знал, как заставить меня сгорать от желания к нему. Да я жаждала его прикосновений и плавилась в его руках, словно воск свечи, с моих губ сорвался очередной стон наслаждения.

— Моя нежная Рэн, твой стон, словно музыка, ласкает мой слух, если бы ты знала, чего мне стоит сдерживать себя и не взять тебя сейчас. — словно издалека услышала хриплый голос магистра, — мы это обязательно сделаем, девочка моя, но только через неделю. — продолжал он.

«Через неделю? Зачем тянуть? Я хочу сейчас!» — мысленно застонала я.

— Сейчас? — тихо засмеялся он, — нет, девочка моя, через неделю. А сейчас я доставлю тебе удовольствие, ты же помнишь, как мы это делали той ночью? — о, да, я помнила и жаждала повторения, магистр будто читал мои мысли, перешёл от слов к делу, а я же, как распутная женщина, позволяла ему это. Страсть помутила мой разум, только так могу объяснить своё поведение. Сгорая от желания, я льнула к его мощному телу, словно кошка. Он же продолжал сводить меня с ума своими ласками. Меня стало потряхивать от перевозбуждения, я уже не могла сдерживать стоны, переходящие чуть ли не в крики, и, наконец, наступила долгожданная разрядка, я не выдержала накала чувств, нахлынувших на меня, и закричала, и тут же Вериан заглушил мой крик властным поцелуем.

Меня ещё потряхивало от пережитого, я чувствовала, как сильно бьётся сердце магистра, вдыхала сводящий меня с ума запах его тела. Как странно, ведь раньше его запах так на меня не действовал, что со мной происходит? Я же не оборотень, в конце концов, чтобы так реагировать на его запах! Это были первые мои мысли после того, как пелена, окутывающая мой разум, стала спадать, и я осознала весь ужас произошедшего. «Тьма, что я натворила!» — я готова была разрыдаться от осознания того, как низко я пала.

— Вот мы и выяснили, что ты меня хочешь, причём твое желание невероятно велико, и это только начало, радость моя. Я даже не ожидал, что ты окажешься настолько чувственной, видно, в прошлый раз ваше зелье притупило твои ощущения, а сейчас ты дала волю чувствам и приятно меня удивила. — услышала довольный голос магистра. От его слов во мне разгорелся внутренний протест: я не животное, чтобы жить инстинктами! Всё, что сейчас произошло, это не правильно, так нельзя!