Женщина-дьявол - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 21

Лесли почувствовала, что ее шея свободна.

— Я не буду кричать, — пробормотала она.

— Вы кричать, я перерезать вам горло.

— Я не буду кричать. Можно мне встать?

— Вы тихо сидеть на стул, — незнакомец взял ее за руку, повел в столовую и усадил в кресло.

В полумраке Лесли начала различать обоих мужчин. Оба были маленького роста, желтолицые и широкоплечие, в их стиле Лесли уже успела убедиться. Один из них вышел из комнаты и вернулся с третьим сообщником. Они о чем-то тихо говорили на незнакомом языке. Третий снова исчез. Двое других молча уселись на ковер у ног Лесли…

— Я немного говорить по-английски, — сказал первый. — Прошлой ночью Дига Нагара хотел убить вас. Сегодня он не хотеть убить.

— Что вы со мной сделаете?

— Сейчас идти в автомобиль. Если по дороге говорить — я перерезать горло.

— Вы говорите все о том же. А что будет потом?

— Вы увидеть.

Третий вернулся. Очевидно, он был главарем желтолицей шайки. По его приказу двое других бесшумно исчезли, и он занял их место.

— Не бойтесь, с вами ничего не случится, если вы нам не будете мешать.

К ее большому удивлению, он свободно говорил по-английски.

— Вы нужны моей госпоже, — пояснил третий.

— Кто ваша госпожа?

— Я не буду отвечать на вопросы, мисс. Успокойтесь, вам нечего бояться. Прошлой ночью я хотел вас убить. Но сегодня мне приказано увезти вас. Теперь дом охраняется полицейскими. Как только их бдительность ослабеет, мой друг подаст знак, и мы выйдем отсюда… Если телефон позвонит, не отвечайте…

Лесли посмотрела в сторону окна, где вечер зажигал огни. Автомобили развозили публику в театры… Лесли подумала о том, что вряд ли на одной из сцен Лондона ставят более невероятную драму, чем ту, где сейчас она играет главную роль.

— Вы понимаете, что мистер Колдуэлл вскоре позвонит сюда или приедет? — поинтересовалась Лесли у желтолицего.

Он покачал головой.

— Мы предусмотрели это. — Послали ему от вашего имени телеграмму, что вас вызвали в… я забыл, как называется этот большой город у моря… на западе.

— Плимут? — быстро спросила Лесли.

— Да. До Плимута далеко. Когда Колдуэлл узнает, что вы туда не приехали, вы уже будете в гареме Дига Нагара, великого принца, который умер, но в то же время жив!

Лесли пристально посмотрела на маленького человека, торжественно повторявшего странные слова.

Питер Дейлиш задумчиво шагал взад и вперед по комнате. Он думал о детях, о маленькой Елизавете и о своем сыне, которого он никогда не видел. Все поиски были тщетны. Его ребенок был мечтой, зато Елизавета — реальностью. Он закрыл глаза и увидел перед собою большие, печальные глаза девочки, ее щуплую фигуру. Потом Питер взял лампу со стола и спустился вниз. Он вошел в спальню, поставил лампу на камин и стал осматривать комнату. На кровати лежали платья хозяйки. Рядом стоял четырехугольный черный ящик, и он был приоткрыт. Питер на всякий случай выдвинул его на середину комнаты и поднял крышку… Ящик был наполнен маленькими круглыми пакетиками, перевязанными веревочками. Эти узелки были когда-то белыми, но время и пыль изменили их. Питер с ужасом заметил, что во всех узелках лежали аккуратно сложенные детские вещи, некоторые — из простых, дешевых материй, некоторые — из тонкого полотна, даже шелка. Он развернул один из пакетиков и нашел в нем маленькую детскую ночную сорочку, пару вязаных туфелек и старенький шарфик. К туфелькам была приколота булавкой записка: «Миссис Марз. Мальчик, 10 дней. Корь, девять месяцев».

— Вот и все жизнеописание сына миссис Марз! Корь, девять месяцев! Что-то наподобие надгробной надписи, — горько вздохнул Питер.

Он развязал еще один узелок, надеясь найти что-нибудь о Елизавете. Там лежало платьице из грубого холста, к нему была прикреплена записка со следующими словами: «Молодая девушка по имени Ливей. Коклюш, шесть недель».

Питер рассматривал один пакетик за другим. В каждом читалась трагедия маленького существа.

Наконец он взялся за последний, тринадцатый по счету. В нем лежала ночная сорочка из тончайшего полотна, крошечная рубашонка из фланели и шелковый шарф. На приколотой к шарфу записке было три слова: «Девочка мисс Марты».

Узелок упал на пол, руки Питера задрожали. Он вспомнил полученное письмо: «Дрез поместила твоего сына в хорошее место», — и приписку карандашом: «Прислуга Марты».

Значит, прислуга Марты — миссис Инглеторн?!

Он еще раз осмотрел эти вещи и нашел вторую записку: «Елизавета, девочка мисс Марты».

Колени Питера дрожали, когда он поднимался по лестнице. У себя в комнате он еще раз осмотрел содержимое узелка и вдруг почувствовал непреодолимое желание рассказать о находке Лесли. Он положил узелок с бельем в карман, обвязал шею шелковым шарфом Елизаветы и выбежал на улицу. Он позвонил у дверей Лесли, но никто не отозвался. Окна не были освещены. Он позвонил еще раз. Из соседнего дома вышел какой-то мужчина и подошел к нему.

— Кого вы ищете?

Питер понял, что разговаривает с сыщиком.

— Я хотел бы видеть мисс Моген, — ответил он, — моя фамилия Дейлиш.

— Вот как, вы мистер Дейлиш? Мисс Моген переехала на квартиру шефа-инспектора Колдуэлла. В этой квартире никого нет.

Питер разочарованно поблагодарил сыщика и взял у него адрес Колдуэлла. Он должен во что бы то ни стало поговорить с Лесли. Питер хотел воспользоваться подземкой и уж было направился к ней, но по дороге к станции оглянулся и увидел а течение какой-то секунды свет в окне Лесли. Несомненно, кто-то был в квартире и зажег карманный фонарик! Сыщика уже не было рядом и Питер снова подошел к дому. Неожиданно входная дверь распахнулась. Не раздумывая, Питер, шагнул в коридор и спросил: «Кто здесь?».

О том, что произошло после, он не помнил. Что-то ударило его по голове. Он пошатнулся и упал на колени. Второй удар окончательно свалил его с ног. Кровь текла у него по лицу и окрасила шарф Елизаветы.

Улица была пустынна. В тот момент, когда Питер упал, к дому подъехал автомобиль. Какой-то человек небольшого роста выскочил из дома, что-то неся на руках, вскочил на подножку автомобиля, ловко открыл дверцу и уселся рядом с шофером.

…Автомобиль, не останавливаясь, миновал Пикадилли и завернул в Гайд-Парк. Лесли рассматривала желтовато-коричневые лица своих спутников. У них были узкие глаза, но этим и ограничивалось их сходство с японцами или китайцами. То были, без сомнения, яванцы. Лесли вспомнила: Анита Беллини долгое время прожила на Яве.

— Кто такой Дига Нагара? — спросила Лесли.

— Дига Нагара — единственный, великий, — ответил человек, сидевший рядом с ней. — Он умер, но все же еще жив. Голландцы считают, что его нет в живых.

Ява была голландской колонией, и Лесли в этот миг пожалела о том, что так плохо знает историю и нравы этого острова.

Автомобиль проехал мимо того места, где был найден труп Дрез. Лесли не ошиблась: ее везли в Уимблдон, в мрачное жилище Аниты.

Наконец они подъехали к дому. Дверь закрылась за ней.

— Поднимитесь наверх, — произнес один из яванцев и осветил фонарем широкую, устланную коврами лестницу. Второй яванец взял ее за руку и повел. Лесли не сопротивлялась. Она поднялась по темной лестнице. Спутник Лесли постучал в одну из дверей. Голос Аниты ответил:

— Войдите!

Яванец распахнул перед Лесли дверь, и она очутилась в комнате, служившей, очевидно, будуаром. Стены были покрыты темной, вышитой золотом материей. В этом помещении царил странный, зловещий полумрак. Зеленоватый свет лампы менял все цвета до неузнаваемости.

На диване, поджав по-турецки ноги, сидела Анита Беллини. Жемчужное ожерелье на шее, многочисленные бриллиантовые браслеты на руках. Все эти камни сверкали и переливались на ней как украшения языческого идола. Монокль блестел в полумраке.

— Сядьте сюда, мисс Моген.

Лесли покорно села на одну из подушек, лежавших на ковре, и взглянула в каменное лицо принцессы. Анита стряхнула пепел папиросы.