Свадебный бал. Избранница - Флат Екатерина - Страница 5

Дверь без стука распахнулась, на пороге нарисовалась наша милейшая тетушка. И, похоже, солей своих она пока так и не нанюхалась. Ну или просто всегда была по утрам с таким выражением лица, что хоть нечисть им отпугивай.

– Ну что, проснулись, наконец?

– И вам доброго утра, – я мило ей улыбнулась.

Но она, похоже, даже не почувствовала сарказма в моем голосе, тут же продолжила:

– Давайте не рассиживайтесь, приводите себя в порядок. Сразу после завтрака приедет лорд Клойрос. Чтоб обе были в лучшем виде!

Она тут же вышла, я перевела вопросительный взгляд на сестру. Лоренсия хмурилась, чуть нервно перебирала шпильки для волос.

– А лорд Клойрос – это у нас кто? – полюбопытствовала я.

– Один зажиточный вдовец, – и тут же на эмоциях выпалила: – Да он старше меня, как минимум, в два раза! – закрыла лицо руками.

– То есть он нагрянет свататься? – опасливо уточнила я. – Погоди, а как же Свадебный бал?

– Все зависит от того, сколько он предложит, – сестра горько усмехнулась. – Дядя вполне может предпочесть выгоду сейчас, чем ждать до бала, ведь нет никакой гарантии, что я там себе богатого мужа найду.

– Ну как нет? – я вскочила с кровати, взяла сестру за руки. – Ты такая красивая, вдобавок с ангельским характером – да к тебе целая очередь должна выстроиться! Если, конечно, у вас мужчины тут не поголовные идиоты, – и тут же опасливо уточнила: – Или все же идиоты? – нет, ну мало ли, как оно тут в другом мире.

Лоренсия мелодично рассмеялась.

– Нет, что ты, наверняка есть и замечательные. Конечно, я совсем мало кого знаю, меня редко выводят в свет. Но в Ремерии достаточно молодых аристократов, которые обязательно будут участвовать на Свадебном балу. И не только же наши, столичные, со всей страны съедутся! – она мечтательно прикрыла глаза. – Знаешь, я бы так хотела там встретить свой идеал… Чтобы и добрый, и неглупый… Такой мужчина, рядом с которым на душе тепло-тепло станет… Он возьмет меня за руку, назовет по имени, и сразу исчезнут все страхи и тревоги… – но тут же, будто опомнившись, печально мне улыбнулась: – Как думаешь, такие существуют вообще?

– Если существуют, то один из них обязательно должен тебе достаться, иначе я перестану верить в справедливость, – я искренне желала ей только счастья и не сомневалась, что такому светлому человеку должна благоволить сама судьба. – Кстати о мужчинах. На балу же кроме местных холостяков будут и темные, ты говорила. Они тоже в поисках невест или все же просто как приглашенные?

Лоренсия помрачнела:

– У темных не невесты, у них избранницы. По воле Единого, они выбирают их себе на балу и забирают с собой. Примерно через год девушки возвращаются в семью, но они ничего не помнят о том, что с ними было со времени Свадебного бала. Зато именно такие девушки потом считаются самыми завидными невестами. Ведь это великая честь – исполнить волю Единого…

– Погоди, – ошарашенно перебила я, – девушки где-то год пропадают, при этом никто не знает, что там с ними эти темные делают, и это считается вполне нормальным? Великой честью?! Серьезно?! Может, они там вообще какие-нибудь рабыни для утех все это время! Или над ними жуткие эксперименты ставят! Или…или… да мало ли, что еще!

Сестра пожала плечами.

– Границы Лиргиона магически закрыты. Темные приходят и уходят, и никому неведомо, что там у них творится во Время Жатвы. Но ведь это воля Единого, а он бы не задумал дурного. Пусть избранницы ничего не помнят, но ведь вернувшись, они сразу выходят замуж. Для любого мужчины за честь взять в жену такую благословенную богами девушку.

– Прости, но это все равно так себе перспектива, – хмуро возразила я. – Этих темных на балу как-то можно опознать? Или они как люди выглядят?

– Как люди, конечно, – Лоренсия улыбнулась. – Но нам нечего бояться, темные выбирают себе самых-самых. А мы с тобой, благодаря скупости тетушки, не будем ничем выделяться. На нас никто из них и внимания не обратит. Тем более многие девушки мечтают стать избранницами, это же великая честь. Так что к темным при всем желании будет не пробиться. Нам с тобой уж точно опасаться нечего.

Теперь, при дневном свете, упадок предстал во всей своей унылости. Пока мы с Лоренсией шли на завтрак, я вовсю рассмотрела царящее в доме запустение. В углах выцветших ковров клубилась пыль, на стенах то тут, то там виднелись отличающиеся по цвету прямоугольники – видимо, раньше на этих местах висели картины, а теперь и остался лишь след. Да и лестница на первый этаж скрипела так надсадно, словно намеревалась обрушиться.

Сестра шла, потупив взгляд, будто ей было стыдно передо мной за все это. Хоть она ничего и не сказала, но мне так и хотелось возразить, что это у наших милых родственников спрашивать надо, как они свой дом до такого состояния довели.

Завтрак подавали в небольшой гостиной на первом этаже. Кроме стола со стульями и камина, мебели здесь не имелось. И даже штор, из-за чего солнечный свет весьма безжалостно подчеркивал всю скудность убранства.

Леди Грейна уже была здесь. Не знаю, добралась ли она до своих вожделенных солей, но выглядела вялой и апатичной. И, как полная ее противоположность, во главе стола заседал пожилой мужчина с всклокоченной шевелюрой и бородой, похожей на взбесившуюся мочалку. И при этом улыбался так добродушно, словно в свободное время только и делал, что подрабатывал Дедом Морозом.

– Эвина! – вскочил он, распахнув руки так резко, будто собрался взлетать. – Наконец-то! Наконец-то ты здесь! Наконец-то наша семья воссоединилась! Как же я рад тебя видеть! – подойдя ко мне, взял за плечи и радостно потряс. – Как же вы с Лоренсией похожи на вашу маму, упокой Плакальщица ее душу… И как хорошо, что не похожи на вашего отца, – тут же хохотнул, – Ориос никогда не отличался ни красотой, ни сообразительностью.

Что-то леди Грейна нравится мне куда больше… Она, по крайней мере, не пытается ничего изображать, а от лорда Тилорса при всем показном добродушии так и несет неискренностью. Сам улыбается, но взгляд колючих глазах придирчивый и крайне неприятный.

Но я не стала ничего высказывать. Ответила лишь вежливо:

– Я тоже рада знакомству с вами, – и села за стол рядом с Лоренсией.

Наш дядя снова занял место во главе, и тут же угрюмая служанка с видом гробовщика, несущего венки, начала расставлять на столе тарелки.

– Итак, – лорд Тилорс потер руки, – теперь, когда вся наша семья в сборе, пришла пора обсудить грядущее судьбоносное празднество! Свадебный бал!

А спросить у меня, как я вообще жила все эти годы – не? Не интересно?

– Мы все с нетерпением ждали этого события, – продолжал он. – К сожалению, на прошлом балу Лоренсия не могла участвовать, ей было всего шестнадцать, – откусив булку, так с набитым ртом и добавил: – Хотя, на мой взгляд, эти ограничения по возрасту точно ни к чему! Девушки и в шестнадцать прекрасно могут выходить замуж.

И почему мне так хочется, чтобы он подавился этой булкой, которую сейчас жует?

– Вы у нас обе красавицы, без внимания на балу не останетесь. А если повезет, то и кто из темных вас заметит!

Ну все. Моя вежливость кончилась, так и не успев начаться.

Но я все же постаралась говорить спокойно:

– Вам не кажется, мягко говоря, странным, желать кому-то подобной участи?

Но лорд Тилорс лишь растерянно заморгал.

– А что с этой участью не так? Это же великая честь! Каждая ставшая избранницей темного девушка вносит свою лепту в вечный мир. Это вообще должно быть целью жизни любой ремерийки. И как мы с вашей тетей будем безмерно вами гордится, если вам выпадете такая удача!

Ну понятно. Темные, очевидно, больше всех денег отваливают за «аренду» девушек на год. Причем, дядя уже и не заикается о версии тети, мол, мы тебя потом домой вернем.

Я перевела взгляд на сестру. Лоренсия сидела, не поднимая глаз. Чувствовалось ее напряжение, но, видимо, она куда лучше меня понимала, что никому тут ничего все равно не докажешь, потому и молчала.