Начало пути (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 30

Именно такие мысли посещали мою голову, когда она, пожелав спокойной ночи, спускалась по лестнице на нижний этаж. Я смотрел на её спину, видел руку, которая держала свечу, и боролся с желанием рассказать то, что так и не рассказал. Рассказать, что этому миру я точно могу помочь. И могу попытаться помочь ей. Я смотрел ей вслед и боролся с самим собой. Один я призывал оказать даме честь и заткнуть пасть нереализованному материнскому инстинкту. Второй же был более рассудителен и требовал хранить секрет. Он взывал к логике, напоминая про невеликие успехи в лагере, где через мои лапищи прошла добрая половина женщин. А зачать смогла лишь та, кто хранила невинность. И что даже если мои порывы идут от чистого сердца, ничего из этого не выйдет. Да к тому же: кто сказал, что она этого захочет? Поверить, может, и поверит. Но захочет ли?

Так что я лишь проводил её взглядом и закрыл за собой дверь. А сейчас, наблюдая за каретой из окна, дал себе слово, что если я всё же смогу добраться до столицы и встретиться с королём, обязательно замолвлю словечко за эту семью. Люди, оказавшие мне такую помощь, обязательно получат протекцию.

Глава 11

Снова в дорогу

День прошёл в суете. Рэнэ следил за мной, как цербер, и не позволял показываться на глаза слугам. Не выпускал из комнаты даже ради выполнение естественных потребностей, что вызывало определённые проблемы. Прислуживал и помогал экипироваться к далёкой дороге.

Первым делом я потребовал у него карту, и он выполнил мою просьбу. В личных покоях хозяина рылся как у себя дома и отыскал рулон пергамента в столе. Развернул прямо там, а затем я долго мучил его вопросами, изучал карту и пытался просчитать продолжительность маршрута.

К сожалению, километров в этом мире не существовало. Существовали лиги. Но, как я ни тужился, как не тряс Рэнэ, чтобы тот хотя бы приблизительно объяснил длину этой чёртовой лиги, он смог сказать лишь одно: «Много.» Поэтому я ограничился лишь визуальным изучением карты и запомнил, что до столицы, если следовать по тракту, три декады чистого пути. Рэнэ сложил карту и пообещал оставить её в карете. Затем отвёл меня в гардеробную хозяев.

— Думаю, ни примо Фелимид, ни примо Мириам не будут против, — уверенно заявил он, демонстрируя хозяйские закрома. Он доставал из сундуков одежды и бросал их на пол. — Ночи пока холодны, аниран. Выбирай всё, что пожелаешь. И тёплый плащ не забудь.

Я выбрал себе пару отличных кожаных башмаков, видимо, стоивших чудовищных денег в этом отсталом мире, крепкие штаны, рубаху, тёплую куртку, подбитую мехом, и плащ из плотного сукна. Рэнэ верно оценил мой выбор и добавил, что сложит в дорогу несколько тулупов и запасное бельё.

Когда мои личные приготовления завершились, Рэнэ убежал, а я наблюдал из окна за тем, как он суетится во дворе. Видел, как вывезли из сарая добротную карету, как чистили её, мыли от грязи. Как запихивали в сундуки припасы, а на крышу складывали тюки с одеждой. Как туда же ставили садки с тремя птицами, как запрягали лошадей. Рэнэ был грозен, и с остальными слугами вёл себя совершенно по-другому. В доме он был угодлив, а с теми, кем руководил сам, вёл себя как мастер-сержант из американских фильмов. Поэтому дело шло скоро. Вопросов никто не задавал и все лишь выполняли поставленные задачи.

Когда день перевалил экватор, я начал волноваться. А когда быстрое солнце начало приближаться к кронам деревьев, начал нервничать. Мириам уехала рано, но её всё не было. Я высовывался из окна, чтобы иметь возможность обозревать всю дорогу, но красная карета так и не появилась. Время подходило к вечеру, но хозяйка всё не возвращалась.

— Это нормально вообще? — спросил я мажордома, который нервно грыз ногти. — Она так долго встречается с принцем? Или тот просто не желает её принимать?

— Не знаю, аниран, — пробормотал Рэнэ. — Примо Мириам — женщина настойчивая. Если она что-то действительно решила, не завидую тому, кто стоит у неё на пути.

— Даже если это королевский отпрыск?

В ответ Рэнэ пожал плечами.

Когда стемнело, а в имении начали зажигать огни, я уже беспокоился не на шутку. Уже был готов опять потребовать коня, чтобы отправиться в город. И, наверное, потребовал бы, если бы не прискакал Каталам. Слуги узнали его, открыли ворота и впустили. Он прибыл вместе с парнем лет двадцати пяти, изгибом бровей и посадкой глаз очень похожим на него самого. Я сделал вывод, что этого его сын ещё до того, как оба соскочили с коней у крыльца и припали на одно колено.

— Аниран, это мой старший сын — Вилибальд, — сказал Каталам. — Как и я, он в полном твоём распоряжении. Всё, что ты прикажешь, он исполнит.

— Приветствую посланника небес, — парень склонил голову и прикоснулся рукой к груди.

— Спасибо. Я ценю это… Каталам, рассказывай. Как идут дела?

— Я обратился ко всем солдатам, кого посчитал достойными сопровождать анирана. И ни один не отказал мне. Под покровом ночи, как мы и планировали, они будут здесь. Иберик — мой младший сын — и Умтар — десятник — приведут в имение два десятка солдат…

— Два десятка? — опешил Рэнэ. — Это же столько ртов!

Но ни продолжения предложения, ни потенциального возмущения мы не услышали. Наоборот: Рэнэ развернулся и стремглав кинулся раздавать слугам указания, что количество провианта надо срочно увеличить.

— Каталам, я волнуюсь, — сказал я, когда мы зашли в дом. — Уже темнеет, а Мириам всё нет. Ты не знаешь что с ней?

— Извини, аниран. Весь день я был занят и даже не знаю, что с Фелимидом. Ни в Храме, ни во дворце я не показывался.

— А как отнесётся к твоему исчезновению непосредственное начальство? Кто там у вас главный? Коммандеры? Тысячники, может быть?

— После дезертирства Трарена, гарнизоном Равенфира управляет коммандер Ретэн. Но он давно свалил на меня свои обязанности. В последнее время его интересует лишь вино и дым забытья. Когда он узнает о моём исчезновении и исчезновении солдат, мы уже будем далеко. Должны быть, по крайней мере.

— Придётся выйти в ночь?

— Да. Думаю, не стоит дожидаться рассвета. Отправим вперёд дозорных и будем следовать за светом факелов. Первый привал сделаем нескоро, аниран. Так что тебе придётся спать в карете.

— Это не страшно. Я выносливый и могу ехать с вами на лошади…

— Нет, аниран. Теперь ты выполняешь роль важной особы. Роль примо. А примо не ведут бесед с простым людом и не напрягают спину в седле. Кто бы нам не повстречался в пути, тебя не должны видеть. Иначе, рано или поздно, погоня найдёт след.

— Погоня? Считаешь, будет погоня.

— Уверен, что будет. Но если у нас будет запас хотя бы в половину декады, мы успеем прибыть в Обертон раньше их. А там… А там всё будет зависеть от тебя. Мы лишь поможем добраться до столицы. Но там быстро узнают кто мы и откуда. И только твоя защита спасёт от обвинения в дезертирстве.

— Я обещаю, — не стесняясь, я хлопнул его по крепкому плечу. — Вас никто пальцем не тронет. Пусть только попробуют.

Когда стемнело окончательно, Рэнэ разогнал слуг по своим конурам. Затем безапелляционно заявил, что нам пора отправляться. И хоть я хотел подождать ещё, чтобы дождаться Мириам, попрощаться с ней и сказать «спасибо», он настаивал, что задерживаться нельзя. Что к рассвету надо удалиться хотя бы на пару лиг.

— А что если с твоей хозяйкой что-то случилось? — спросил я, когда мы вчетвером вышли на двор. — Может, нам лучше в город отправиться? Почему она так задержалась? Может, ей нужна помощь?

Судьба женщина действительно меня волновала. Как и судьба Фелимида. Оба отнеслись ко мне очень хорошо и готовы были помогать. Оба поверили в меня и теперь находились в опасности. И я не мог так просто от этого отмахнуться.

— Что ты вздыхаешь, Рэнэ!? — повысил голос я, когда тот тяжко вздохнул. — У вас это норма, когда дама выезжает утром и к ночи не возвращается? Может её тоже того… в казематы при храме заточили?