Начало пути (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 27

— Они боятся, что если чудесное спасение случится, это произойдёт не благодаря им, а вопреки? И тогда анираны потенциально более вредны, чем полезны?

Мириам поморщилась, видимо, пытаясь понять смысл моих слов.

— Для них они вредны в любом случае. Мой отец читал книгу много раз. Я помню, как он предупреждал, что анираны будут двуличны. Они могут быть красноречивы, как Фласэз, но слова их не будут соответствовать поступкам… Они могут быть добром, не осознающим, что внутри сидит зло, которое рано или поздно выберется наружу. И тогда, пылающим огнём нескончаемых войн, они уничтожат нас всех… Что они могут быть опаснее матана на цепи — всегда будут мечтать о свободе, могут сорваться, если цепь окажется недостаточно крепка, и за ногу обязательно ухватят, если проявить малейшую беспечность. Потому их даже не стоит пытаться приручить…

— Один всё же попытался приручить, — хмыкнул я. — Прости, примо Мириам. Я просто вспомнил одного святого отца… бывшего святого отца, с кем долго пришлось делить очаг. Он хотел отправиться со мной в Обертон. А затем подослал убийц… Элестин его имя. Может, ты…

— Элестин? — перебила она. — Тот самый святой отец Элестин? Я помню это имя очень хорошо. Он являлся третьим претендентом на церковную тиару. Выступал на мировом конклаве после падения карающего огня и потерпел поражение. Я не знаю подробностей, но отец как-то проговорился, что Элестин предлагал неприемлемые вещи. Потому тиара Астризии досталась моему отцу. С тех пор я не слышала про него. Он просто исчез.

— Ну-ну, — я усмехнулся. — Исчез, но всплыл. Как тот предмет, что никогда не тонет. В отличие от того, что ты мне сейчас рассказываешь, он наоборот хотел, чтобы я выжил. Чтобы выжил, закалился и возмужал. А затем отправился вместе с ним в Обертон и предстал перед королём. Может он-то хочет, чтобы ваш мир был спасён?

— Я не знаю. Святой отец Элестин никогда не ладил с моим отцом. Возможно, он опасался, что его убьют. А потому исчез сразу после того, как потерпел поражение. Я не могу сказать, что им движет. Но я помню его. Он всегда казался мне очень умным и дальновидным. Что с ним случилось?

— Без понятия. Вроде бы, он направился в Обертон. Он пустил по моему следу убийц, которые провалили миссию, и должен дожидаться их там.

— И тебе тоже туда надо, аниран. Ты тоже должен отправиться в Обертон!

Мириам решительно стукнула кулачком о ладошку. Будто являясь голосом из моих снов, она тоже призывала отправляться в столицу.

— Почему? — подозрительно прищурился я.

— Послушай меня. Лишь в Равенфире пройдёт слух о аниране, его отыщут. Тебя отыщут. Но пока, я думаю, церковники не до конца уверены кто ты такой. А значит, даже если моего мужа уже пытают, он всё ещё молчит. Но рано или поздно он сломается. Раскалённый металл развязывает рты лучше секхи, увещеваний и золота, как говорил мой отец… Они придут. Вновь придут сюда. И если тебя отыщут, сожгут нас всех. Поэтому, аниран, ты должен уйти. Уйти как можно скорее.

— Но почему именно в Обертон?

— Ты должен попасть к королю раньше, чем о тебе прознают храмовники. Ты должен встретиться с ним и рассказать кто ты. Король потерян. Но он всё ещё способен трезво мыслить. Если он увидит в тебе возможность, он даст тебе такую защиту, которую не сможет пробить своим влиянием даже мой отец!

— А как же принц? Он же совсем рядом. Я же могу встретиться с ним.

— Принц — это всего лишь принц. Он не король. Здесь он всего лишь наместник, управитель города. Он не защитит тебя. Он находится под влиянием святого отца Эокаста. Тревин знает меня, знает Фелимида. Нас связывают долгие зимы дружбы. Но всё же он отыскал в себе силы и поставил печать на указе, обвиняющем моего мужа. Это говорит о многом. Чтобы спасти себя, чтобы спасти нас, ты должен уйти.

— Это всё, конечно, очень любопытно, — пробурчал я. — Но я-то действительно могу помочь Фелимиду. Он меня выручил и привёл сюда. Как я его могу бросить на произвол судьбы?

— И как ты это сделаешь, аниран? Храм охраняют храмовники. И, я уверена, сейчас охраняют и покои принца. Ты никогда не попадёшь внутрь. Не попадёшь внутрь живым.

— Да что за бред-то!? — вскричал я. — Я же действительно могу помочь! Помочь вашему миру! Я же даже… — я осёкся, и вовремя остановился. Остановился прежде, чем предательский рот поведал бы сокровенную тайну. Я чуть было не ляпнул, что женщина этого мира, несмотря на всеобщую хворь, смогла зачать от меня дитя. Что-то ёкнуло внутри и заставило держать рот на замке.

Но Мириам расценила мою секундную неловкость по-своему:

— Каким бы ты не был великим воином, тебе не одолеть тех, для кого целью является смерть анирана. Не одолеть в одиночку. Для этого тебе нужен тот, кто защитит. Отправляйся в Обертон и доберись до короля. Найди его раньше, чем храмовники найдут тебя. Иначе твоя голова будет красоваться на пике перед храмовыми вратами… Но, так или иначе, своей головой ты не спасёшь голову моего мужа.

— Тогда проведи меня к принцу! — резко сказал я. — Ты говоришь, он помнит тебя? Знает. Значит, вспомнит кто ты!

— Я и пойду к нему, аниран. Но пойду одна. Пойду просить за мужа. Может, Тревин сжалится над нами… Но к этому времени тебя уже здесь быть не должно. Даже памяти у слуг не должно остаться о странном чужаке, что гостил в нашем доме. Если ты уйдёшь как можно быстрее, тебя не смогут отыскать. И тогда, возможно, если Фелимид выдержит муки, принц поверит мне во имя старых времён. Если же муж не выдержит, умрём мы все.

Я задумался на мгновение, ведь в словах Мириам было разумное зерно. Даже целая корзина разумных зёрен. В Равенфире я уже наследил. И, по словам Мириам, протекции от принца мне не видать. Если я к нему пойду, пусть даже не в одиночку, вряд ли дойду живой. Может и порублю в фарш пару десятков храмовников, но финал будет один. И он не будет позитивным. К тому же голос тоже гнал меня в Обертон. И к голосу, как я успел убедиться, стоит прислушиваться.

За стеной, перед ведущей наверх лестницей, раздался сдавленный кашель. Я обернулся и увидел Рэнэ. Выглядел он испуганным, прикрывал рот рукой и прижимался к стенке. Наверное, услышал куда больше, чем смог переварить.

— Рэнэ, ты подслушивал? — спросила Мириам тоном «Снежной Королевы». — Ну-ка выходи и передай анирану одежду.

— Я лучше переоденусь, прячась за стеной, — я неловко кашлянул, сам подошёл к растерянному мажордому, отобрал у него штаны и рубаху из тонкого сукна, и быстро переоделся. — Не дрейфь, Рэнэ. Всё будет хорошо, — я ободряюще похлопал по плечу. — Ты молодец, кстати. Не растерялся. Находчивость твоя была на высоте.

— Кто «на высоте»?

— Рэнэ, ты подслушивал, я спросила!?

— Простите, примо. Я очень хочу помочь хозяину.

Добрая улыбка разительно изменила некрасивое лицо Мириам. На секунду она даже показалась мне привлекательной.

— Тебе не стоило узнавать то, что ты узнал, Рэнэ. Но уже ничего не поделать… Если хочешь помочь моему мужу, принеси-ка сирея. Отправляйся к заводчику, и быстро обратно… Аниран, я отправлю весточку Каталаму — другу Фелимида и сотнику военного гарнизона. Ему можно доверять. Попрошу его разузнать о муже, а затем прибыть в имение.

— Уже спешу, примо! — Рэнэ несколько раз поклонился и исчез за дверью.

Я проводил его взглядом, осмотрел себя с ног до головы, и снова присел на диванчик. Наблюдая за женой королевского дознавателя, которая, казалось, ушла в себя, я пришёл к выводу, что из них вышла отличная пара. Она, судя по всему, далеко не глупа. Родная дочь местного Папы Римского — это не шутки. По-любому она была окружена вниманием и получила хорошее, по местным меркам, образование. И Фелимид мужик явно непростой. Иначе такую бабу ему в жизни не видать… Жаль только, мне не удалось с ним нормально пообщаться. Он явно знает куда больше, чем показывал.

— Я бы хотел попросить прощения, примо Мириам, за то, что втянул вас двоих во всё это, — на меня внезапно накатила горечь от того, что я испортил очередные жизни. — Я просто не мог пройти мимо, когда увидел, как работорговцы отбирают детей у крестьян. Это был бы не я…