Начало пути (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 21

Я парил над облаками, рассматривал далёкие звёзды на тёмном небе, вдыхал прохладный вечерний воздух, чему-то улыбался и, кажется, насвистывал какую-то мелодию. А может и нет. Может, мне всё это казалось. Тем не менее мне надоело праздно витать, считая звёзды, и я соскользнул в облака. Расставил ли я крылья, включил ли я двигатель, или просто планировал, я не знал. Я просто летел. Я был невесом и счастлив. Подо мной горели огни. Я стремительно спускался с большой высоты прямо на каменные стены, по которым бродили крошечные фигурки с факелами. Я опять улыбнулся и увеличил скорость. Пролетел над самыми бойницами, захохотал, сделал резкий вираж и принялся удаляться от врат города. Пролетел мимо мельницы, пересёк широкую реку и углубился в лес. Летел я долго, но лес и не думал заканчиваться. Он прилично надоел мне за время полёта, и даже появившиеся перепаханные поля не разбавили раздражение. Я летел вдоль них и, несмотря на темноту, рассмотрел небольшой обоз, передвигающийся по широкой, вымощенной камнем, дороге. Несколько десятков всадников, карета, три телеги. Я зафиксировал взглядом обоз, будто это было нечто важное, и полетел дальше. Свет трёх лун отразился в далёком озере, которое прижималось к высоченным стенам. Я увидел несметное количество бедных лачуг, теснившихся у берега озера, улыбнулся этому факту и понял, что, наконец-то, прибыл по назначению. Взлетел вверх и долго кружил, рассматривая с высоты птичьего полёта освещённый огнями огромный каменный город.

— В путь! — тихо произнёс знакомый голос.

Я медленно открыл глаза и уставился в деревянный потолок. Уже давно рассвело и я даже расслышал за окном пение неизвестных птиц. Я протёр глаза и вспомнил мельчайшие детали сна. Чёртов голос вернулся. Но на этот раз он не стал будить меня среди ночи, а сжалился и позволил выспаться. Правда, это мало что меняло — он вновь гнал меня вперёд. Опять показывал дорогу и призывал двигаться. Хоть в этот раз ориентиров в пути не было, они мне были не нужны. Вчера вечером я очень внимательно изучил карту Фелимида и прекрасно понял куда гонит меня голос. Он гнал меня на запад, в столицу Астризии — Обертон.

В запертую дверь робко постучали.

— Примо?

— Да? Войдите, — я сел на кровати и широко зевнул.

Дверь скрипнула; на пороге показался тихоня Рэнэ. Одной рукой он поддерживал уставленный яствами деревянный поднос, а во второй руке сжимал пару кожаных башмаков.

— Примо, ваш пища, — он вошёл в комнатку и поставил поднос на стол. — Вот ваша обувь из запасов примо Фелимида. Они сказали, вам она подойдёт.

— Спасибо, Рэнэ, — поблагодарил я. — И прекрати постоянно кланяться.

— Примо, примо Фелимид ускакали на рассвете и попросили передать, чтобы вы не показывались на глаза слугам. Они приказали выполнять любые ваши распоряжения, покуда они не вернутся. Но только мне дозволено вас видеть. Что я могу для вас сделать?

— Мне нельзя выходить на двор?

— Примо просили сказать, чтобы вы соблюдали осторожность. Они сказали, вы поймёте. Что я могу для вас сделать?

Я неопределённо хмыкнул, так как совсем не планировал сидеть взаперти. Наоборот: засыпая, я думал, что посвящу сегодняшний день изучению поместья и знакомству с его обитателями. Буду мучить их вопросами, чтобы расширить свой кругозор. И познакомлюсь, конечно, с женой дознавателя.

Но Фелимид, видимо, считал иначе. И это, в принципе, было разумно. Укрыть меня от посторонних глаз куда разумнее, чем бегать и на каждом шагу кричать, что в поместье поселился аниран. Неизвестно к чему это может привести.

Я почесал лоб и уставился на склонившегося мажордома.

— Есть ли у вас книги, которые я мог бы прочесть? — спросил я, предполагая, что и таким образом тоже смогу расширить кругозор.

Рэнэ перестал пребывать в позе цапли, охотившейся на лягушек, выпрямился и удивлённо уставился на меня.

— Примо не читают книг самостоятельно. Для этого у них есть книгочеи. Если вы желаете, я отправлю ему весточку. Что вы желаете услышать от него? Какие книги ему стоит захватить из Святого Храма?

Я мысленно отвесил себе подзатыльник и лихорадочно соображал, как спасти ситуацию. Откуда мне было знать, что местные аристократы настолько ленивы, что даже книги за них читают монахи? Ну, или кто там такие эти книгочеи. Лучше бы я просто промолчал.

— Нет, не надо. Рэнэ, скажи, есть ли в этом доме оружие? Я бы не прочь попрактиковаться с острым мечом. Места в комнате для этого хватит.

Я выжидательно посмотрел на мажордома, и в этот раз он не стал пялить зеньки. Видимо, в такой просьбе не было ничего необычного. Возможно, его хозяин тоже любит упражняться с мечом.

— Я принесу меч, когда примо закончат трапезу, — он поклонился и начал сдавать назад.

— Обещаю ничего не сломать, — добавил я, но мажордом даже не улыбнулся. — Эх, похоже, он уже что-то подозревает.

Я пододвинул к окну столик с подносом, на котором стояли закрытые горшки и плошки, и приступил к еде, разглядывая работающих во дворе людей. Увидел Рэнэ, торопливо направлявшегося к мужичку у распаханного огорода. Тот свёл руки за спиной и с важным видом наблюдал, как бабы в длинных юбках разбрасывают по полю рассаду. Они о чём-то зашептались. Мужичок энергично закивал головой, дал по газам и побежал в сторону далёкого сарая.

— А детей-то и вправду нет, — прошептал я, одновременно поглощая кашу и рассматривая жизнь за окном. — Вообще никаких. Ни младенцев, ни дошкольного возраста, ни подростков. Женщины, гнущие спину. Мужики, руководящие процессом. Ни стариков, ни детей… Да уж… Надо на эту тему поговорить с Фелимидом более предметно.

Королевский дознаватель примчался в поместье, когда солнце коснулось горизонта. Небо посерело, обещая дождь, а слуги торопливо сновали по двору, зажигая факелы.

Весь световой день я провёл в комнате, за исключением единичного похода по естественным надобностям. В сопровождении Рэнэ и чувствуя себя очень некомфортно, я посетил деревянную кабинку вдали от дома. Мажордом внимательно следил за тем, чтобы я не отклонялся от курса и не вступал в контакт со слугами. Он даже шикнул мимоходом на любопытного парня, который оторвался от мотыги и внимательно на меня посмотрел.

Так что когда вернулся Фелимид, я изнывал от скуки. Есть от пуза и спать — это, конечно, хорошо. Но не для меня и не в данной ситуации.

Королевский дознаватель ворвался в комнату, как вихрь. Было видно, что он чем-то обеспокоен. Он сорвал с себя плащ, передал Рэнэ, торопливо раздал указания и запер за собой дверь.

— Фелимид, в чём дело?

— Прости, аниран. Прибыл как только смог. Что-то не так.

— Что не так? Рассказывай.

Фелимид опустился на стул и тяжело вздохнул.

— Прости ещё раз, аниран, но я не смог встретиться с принцем. Меня к нему не допустили. Святой отец Эокаст — первосвященник Равенфира — перехватил меня во дворце. Он задавал странные вопросы и мне стоило большого труда от них увиливать…

— Что за странные вопросы? — перебил я.

— Они оцепили деревню примо Маркура, — сказал Фелимид. — Сотня Каталама, я имею в виду. Каталаму, с которым я встретился позже, приказали не выпускать никого из деревни, пока храмовники допрашивают каждого простолюдина и сверяют их рассказы. Мне кажется, они ищут тебя, аниран. А святой отец Эокаст напрямую спрашивал, где тот пленник, что должен был быть доставлен в темницу за убийство эстарха Эолата.

— Они знают, что я должен быть в темнице?

— Они даже знают, что тебя там нет, — выдохнул Фелимид. — Храмовники отыскали твою сумку, а святой отец Эокаст интересовался у меня, не показалась ли мне странным обувь душегуба? Я ответил, что не стал рассматривать обувь убийцы, а просто приказал запереть его в казематах. Тогда он принялся меня стращать, требуя ответа на вопрос, почему душегуба сразу не привели в храм. Почему не поставили церковь в известность и почему позволили сбежать.