Черное пламя Раграна 2 (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 29

Поэтому сейчас я выхожу из его кабинета в на редкость приподнятом настроении, улыбаюсь и говорю:

— Риам инд Хамир, риамер Вайдхэн вас ожидает.

Она окидывает меня показательно-равнодушным взглядом, и, как я и предполагала, цепляется им за мои губы. После чего поднимается, пожалуй, чересчур резко, и цокает в кабинет, в который никто не заходит без разрешения. За ней тянется шлейф ее величия и духов, но сейчас меня это совершенно не раздражает. Не раздражает и пиджак, который нужно спасать от сока, и, скорее всего, уже только в специальной чистке. Губы все еще хранят вкус и силу поцелуя Бена, поэтому, когда я сажусь на свое место, я легко касаюсь их кончиками пальцев и улыбаюсь.

Глава 12

Первая рабочая неделя оказывается настолько насыщенной, что я удивляюсь, как вообще умудряюсь жить. Личная помощница первого лица страны — это как гранд батман тренировать после годичного перерыва, хотя… нет. Это раз в десять сложнее.

Каждое утро начинается с того, что я готовлю все к совещанию. Пока это совещание идет, занимаюсь планированием, потом мы быстро обсуждаем все это с Вайдхэном, а после — отчеты, отчеты, дела департаментов, первичная аналитика, встречи и назначения встреч, отмена встреч, и дальше по списку должностных обязанностей. К концу недели то утро с Алерой уже кажется мне легкой разминкой, хотя оно и было, в общем-то, легкой разминкой.

Спасибо хоть Вайдхэн не зверствует, если не сказать, во всем мне помогает. Я начинаю успевать переключаться между задачами с такой немыслимой скоростью, что у меня в голове словно работает микропроцессор, только успевай окошечки с заданиями закрывать, чтобы не зависнуть.

И хорошо бы только это!

Потому что вечера мы проводим вместе, и они (эти самые вечера) совершенно не отличаются рабочим настроем. Я бы сказала, чем они отличаются, но у меня нет приличных слов. Если коротко: Вайдхэн меня залетал. В прямом и переносном смысле, и все, на что меня хватает, когда я приползаю домой в ночи — это упасть в постель и отключиться. Наверное, оно и к лучшему: у меня совершенно не остается времени на всякие глупые мысли из разряда «а что, если» или «а как вообще».

Да, я помню про предложение, держу его в уме, оно где-то там маячит, но учитывая мою загруженность, очень недолго. Лар очень скучает, когда я прихожу на ужин, он первым делом бежит ко мне рассказывать, как прошел день. Ужин для меня — это вообще наилучшее время, чтобы поесть, потому что с утра я не могу впихнуть в себя ни кусочка. Пробовала, закончилось примерно тем же, чем в прошлый раз, поэтому я перестала пытаться. В обед у меня все настолько загружено, что я про еду забываю, а вот к вечеру просыпается просто зверский аппетит. Мне кажется, я съедаю драконью порцию, в три раза больше того, что ела в принципе, но меня устраивает. Главное, что в таком режиме меня не тошнит, и организм охотно сотрудничает со всей поступающей в него едой.

Еще Вайдхэн не задает вопросов, и за это я ему тоже очень благодарна. За что не благодарна, так это за то, что, оказывается, в эти выходные мы тоже будем работать, но тут уже мне возразить нечего. Назвалась секретарем правящего — полезай в Ровермарк. И сиди там безвылазно без претензий, да.

Правда, сегодня он отпускает меня чуть пораньше, и завтра я тоже освобожусь практически сразу после обеда и смогу погулять с Ларом, как и пообещала. Сегодня у меня вообще «перерыв» во всех смыслах: я захотела провести вечер полностью с сыном, и Вайдхэн согласился. Поэтому во флайсе я откидываюсь на спинку сиденья с мыслью, что у меня все-таки мини-выходной, и настроение такое же, как всегда в офисе перед выходными — чувство какой-то легкости, свободы, приподнятое настроение. Которое тут же сменяется напряжением, стоит нам пойти на посадку — потому что на парковке Элегард Роу вместе с моим сыном запускает радиоуправляемый флайс.

Ния и вальцгарды тут же, но это не отменяет того, что меня дергает с их общения. Несмотря на всю его историю, несмотря на то, что он подарил Лару флайс (от которого, кстати, тот пришел в неописуемый восторг).

Он же извинился, Аврора, — кручу в голове эту мысль, пока флайс опускается. Когда дверь поднимается вверх, и Лоргайн подает мне руку, чтобы помочь выйти. Тем не менее ничего не могу с собой поделать, даже когда Лар с воплем:

— Мама! — бросается ко мне, с размаху обнимает, запрокидывает голову и говорит: — А мы с Гардом запускаем флайс! Смотри, как летает!

Флайс и правда летает хорошо, но это не отменяет моего настроения.

— Добрый день, Аврора, — здоровается гонщик, приближаясь ко мне, а меня просто всю перетряхивает.

— Вам не стоит делать вид, что это ваш сын, — говорю, подхватывая Лара на руки, и иду в сторону дверей. Вальцгарды следуют за мной, Ния тоже, только оказавшись в холле, выдыхаю.

— Аврора? — осторожно интересуется няня. — Я не знала, что им нельзя общаться. Охрана меня тоже не предупредила…

Потому что я не предупредила охрану. Я вообще никого не предупредила, что не хочу, чтобы они общались! Лар у меня на руках начинает хныкать и тереть руками глаза.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Мам, ну мы же просто играли! — Он оглядывается на стеклянные панорамные окна.

— Ты можешь играть с Нией. Можешь играть с Дрим.

— Но я хочу с ним! — Лар ударяет меня раскрытой ладошкой в плечо, и я ни с того ни с сего взрываюсь:

— Я сказала: нет! — Мой голос звенит от напряжения. — Нет, ты не будешь с ним общаться, а еще мы завтра же вернем ему подарок.

Глаза сына широко распахиваются, а потом он начинает крутиться у меня в руках, вывинчиваясь, извиваясь, как хвост разъяренного дракона. Мне приходится немедленно опуститься и поставить Лара на пол, чтобы не уронить, и он, всхлипывая, немедленно бросается к лестнице так быстро, что Ния едва за ним успевает. Опережает всех, разумеется, выскочившая нас встречать Дрим-Чешуйка, которая решила, что это игра.

Я смотрю на поднимающегося с няней сына, поворачиваюсь к вальцгардам. Те застывают — и моя охрана, и охрана Лара, только Лоргайн кажется живым в этой галерее скульптур.

— Это был перебор? — спрашиваю.

— Это ваш сын, риам Этроу.

— Лоргайн, — киваю на кухню, отдаю пальто Медлвару (одному из постоянных сопровождающих Лара) и прохожу туда, чтобы налить себе воды. Воды я, кстати, пью столько, что не превратилась в пузырь только каким-то чудом. При этом она вся во мне куда-то девается, и я не могу понять, куда, потому что отеков нет, и никакой другой неприятной физиологии тоже. — Мне нужен дружеский совет, а не комментарий безопасника.

Вальцгард едва уловимо улыбается:

— Если дружеский — то да. Перебор.

— Хорошо, — вздыхаю, опираюсь локтями на столешницу, хотя ничего хорошего в этом, конечно, нет. С тех пор, как во мне поселилось это пламя, я как ходячая бомба с непредсказуемой электроникой внутри. Непредсказуемой — потому что вообще непонятно, когда в следующий раз рванет.

Сейчас вот на Лара сорвалась. Хотя так радовалась, что мы наконец-то весь вечер проведем вместе, посмотрим мультики, поиграем, почитаем, совсем как раньше. Я даже Нию хотела отпустить, чтобы остаться с сыном только вдвоем. Вальцгарды не в счет, в этой квартире потеряться можно, не говоря уже о том, чтобы замечать присутствие охраны.

И вот, пожалуйста.

Скорее бы уже понять хоть что-то, как это все работает. Через пару дней у нас контрольные тесты, чтобы посмотреть, как себя сейчас ведет пламя в моей крови при постоянном контакте. Хотя я и без анализов могу сказать: отвратительно оно себя ведет, невыносимо. Как подросток, который бунтует.

Но если перед Ларом я могу извиниться прямо сейчас, просто подняться и извиниться, попросить прощения, сказать, что мы ничего не будем возвращать, обнять, то как быть с Роу, ума не приложу. Вот как я вообще умудрилась такое сказать, а? Зная его историю.

Как-как. Черным пламенем объятая.

Глубоко вздыхаю и смотрю на Лоргайна: