Добивающий удар (СИ) - Птица Алексей - Страница 53

— Ну, и где же нам брать деньги? — повторил за Кауфманом Керенский, прервав размышления.

— Я так думаю, этот процесс можно запустить поэтапно и деньги брать, например, из земельного заёма, а также от аренды земли. Можно взять и кредиты у САСШ.

— Это глупость! — отреагировал на это Чаянов. После войны страна окажется в разрухе, нам бы восстановить её, а не кредиты под землю брать.

— Позвольте! — возмутился Кауфман, — но именно товарищ Шингарёв создал своим указом земельные комитеты, но ничего при этом не разъяснил. Ни пределы их компетенции не указал, ни права, и теперь мы пожинаем плоды его благоглупости. И должны придумывать различные решения. Земельные комитеты вместо того, чтобы удерживать крестьян от погромов, наоборот, провоцируют их на это. Мы своим попустительством в угоду народным массам превращаем аграрный вопрос в аграрный разгром и гибель высокоинтенсивных хозяйств.

— Я протестую! — вскочил со своего места Шингарёв.

— Сядьте! — вызверился на него Керенский. — Вы уже всё сделали, что могли, отдыхайте теперь. Шингарёв ещё сказал пару гневных слов и уселся обратно на своё место.

— Да… так вот, — продолжил Кауфман, на минуту замешкавшись. — Вот послушайте цитату из указа министра земледелия: «Комитеты могут далеко идти в удовлетворении требований трудового крестьянства, но при непременном условии, чтобы это не привело к расстройству народного хозяйства и растрате производственных сил и гибели высокоинтенсивных хозяйств».

Что из этого понял простой крестьянин? Да только то, что ему надо быть аккуратным при грабеже и забирать не всех лошадей, а почти всех или не меньше, чем половину. Трактор ему не нужен, потому как он не умеет на нём работать, да и боится, а вот всё остальное — можно. Барин богатый, он себе ещё купит.

В зале зашумели, очевидно, поддерживая докладчика. Шингарёв молчал, только его лицо залила густая краска гнева.

— Вот так вот, товарищи! — Кауфман бросил в пространство ещё несколько фраз и сошёл с кафедры, закончив свой доклад.

— Спасибо! — Чаянов негромко похлопал в ладоши. — Профессор Челинцев, прошу теперь вас доложить, как обстоит дело по вашему мнению. И, если можно, по продовольствию скажите пару фраз, пожалуйста.

Чаянов взял колокольчик председателя конференции и долго им звенел, чтобы успокоить разволновавшихся депутатов. Те пошумели ещё немного и вытолкнули из своего массива очередного профессора-аграрника и специалиста по сельскому хозяйству.

Почему большинство из земельных специалистов были, опять же, евреями, для Керенского оставалось загадкой. Бруцкус, Кауфман, Зак и прочие слабо разбавлялись Посниковым, Чаяновым, Макаровым и Челинцевым. С учётом процентного соотношения народонаселения это было в высшей степени странным, но тут уж, как получилось. Между тем, Челинцев прошёл к кафедре и приступил к докладу.

— Товарищи! — начал он так же, как и предыдущие докладчики. — Вы все знаете, что я представляю общественную организацию — Лигу аграрных реформ. В противоположность предыдущим докладчикам, я бы хотел сказать, что не обязательно выкупать у всех частных собственников землю, достаточно и того, чтобы выкупить её у крупных землевладельцев, в первую очередь начать с тех, кто не обрабатывает свою землю, а такие есть. Это прежде всего купцы, что покупают её в надежде перепродать.

Таким образом, мы сможем начать реформу, показав, что мы готовы её выполнить, а потом будет возможность принять другое решение или найти деньги на её продолжение. Кроме того, можно собрать отрубников и хуторян в свои общины, а лишнюю землю отдать крестьянской общине.

Тем более, это весьма актуально в свете того, что на юге России сконцентрировано преимущественно мелкое частное владение и очень распространено семейное владение землёй. Поэтому мелкое частное владение можно и сохранить. В любом случае, безвозмездное изъятие земли невозможно, и пусть мне здесь, в вашем присутствии, а не среди серых шинелей, расскажут, как это можно сделать, если это не так.

Керенский даже не смог сдержать улыбки от такого довода, а действительно, пусть Шингарёв объяснит это. А Челинцев продолжал.

— Раздел частновладельческих земель не решит проблему малоземельности крестьян. Всё, что получат крестьяне в результате этого раздела — это прибавка в одну десятину. Проблема просто смягчится, но не устранится. Нам нужно улучшать ведение крестьянского хозяйства и увеличивать производительность труда. Нужно и дальше повышать грамотность крестьян и прививать им культуру земледелия, это необходимо.

А то, что сейчас происходит, иначе, чем вакханалией и не назовёшь. Спонтанные ограбления усадеб, отъём инвентаря и пахотных земель, выпас скота на полях, засеянных редкими культурами. Крестьяне самовольно распределяют, по их мнению, пустующие земли помещиков, в том числе искусственные и естественные луга и выгоны.

Клеверные поля засеваются льном, а частью травятся крестьянскими стадами, с целью обратить сенокосные угодья в паровые пустующие земли. Многие крестьяне бросают свои полосы, берутся сеять чужие поля и для этого берут семена из чужого амбара, у владельца этих самых полей. Они реквизируют сельхоз орудия, уводят пленных, снимают наёмных рабочих. Это просто ужас, что творится, нужно срочно принимать меры к недопущению этого впредь.

Челинцев передохнул и, взяв в руки какую-то бумаженцию, продолжил.

Я позволю себе зачитать телеграмму собрания крупных землевладельцев с их предупреждением.

«Россия с её чернозёмами в ближайшее время превратится в пустыню с обширными площадями сорных трав, с нищим в моральном и материальном отношении населением, с ничтожным количеством низкосортного зерна, недостаточного даже для его производителей, при полной гибели высококультурных хозяйств и абсолютного уничтожения крахмального, паточного и свеклосахарного производства, а также улучшенного животноводства. Экономическая гибель России неизбежна, и наш нравственный долг сообщить об этом Временному правительству».

Керенский слушал и матерился про себя, оказывается, умные люди это уже предвидели в 1917 году, зато сколько пафоса о том, что революция была неизбежна, необходима, естественна. Ну-ну, только что теперь делать?

А Челинцев устал докладывать и о продовольствии сказал уже постфактум.

— Товарищи, положение дел с продовольствием очень плохое, нам нужно решать с перевозкой, с посевной, с сохранением крупных хозяйств и сбором урожая, а также любым образом влиять на крупных торговцев зерном и запретить вывоз зерна за границу. Предлагаю, чтобы решить проблему с продовольствием, создать министерство продовольствия и обязать его самым деятельным участием не допустить голода. У меня всё.

— Спасибо! — отреагировал Чаянов. — Ну, что же, товарищи, мы все и наш гость в частности уже поняли весь масштаб трагедии сельского хозяйства. С вашего разрешения, я всё подытожу.

Министр земледелия вышел к трибуне и произнес завершающую речь.

— Товарищи, я подытожу всё, сказанное ранее. Я хотел бы обратить ваше внимание на ещё один аспект. Дело в том, что владельческие земли были в большей степени заложены в банках, на них лежало до полутора миллиардов рублей ипотечных долгов. Конфискация этих земель была бы равносильна уничтожению всех этих долгов.

И тогда множество частных лиц не смогут выплатить свои долги, банки не вернут свои деньги, пострадают держатели закладных листов. Следовательно, пострадают не только частные владельцы земли, но и множество посторонних лиц. Но дело ещё и в том, что это приведет к расстройству государственного и частного кредита.

Нас может постигнуть череда банкротств, разорений, всеобщего обнищания, инфляции и прочего. Крестьяне считают землю ничьей, божьей, они не принимают частную собственность на неё. И в тоже время они хотят получить всю землю абсолютно бесплатно, что не поможет им на самом деле.

Но из-за радикализации и подстрекательства леворадикальных партий, они считают нужным брать её сами. Это не значит, что это делают везде и все, но тенденция к этому имеет место быть. Особенно радикализируют крестьянскую общину солдаты, возвращающиеся с войны, и в большей степени это дезертиры.