Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 28

- Что с тобой? – послышался голос Змия, пока я сопоставляла факты. Змий никогда не таится. А там… Кто же это может быть?

- Все хорошо! – заверила я, чувствуя, как меня и не думает отпускать. Я только сейчас заметила руки, которые держат меня, не давая мне упасть. Слово по вертикали: «Змий», слово по горизонтали: «Спать!».

Мне одновременно хотелось  и спать, и танцевать.

- А как ты меня нашел?- спросила я, глядя на сплетение кружева ветвей. – Надеюсь, не по запаху?

-  Я же сказал, что я тебя из – под земли достану, - послышался голос Змия.

- Но сначала, видимо, ты меня туда и загонишь, - вздохнула я, все еще витая в ватных облаках. Я снова посмотрела на Змия, отмечая, что он очень красив. И что мне безумно нравятся его плечи. Красиво, когда у мужчины широкие плечи. Очень удобно сидеть у него на шее. А еще и кудри красивые. Прямо так и хочется намотать из на палец и смотреть, как они распускаются…  Есть в нем что-то такое, от чего…

Нет, все-таки есть вероятность, что он! А это значит, нужно осторожно сбежать.

- Мне нехорошо, - взмолилась я. – Я сейчас отойду в кустики и вернусь! Жди меня здесь! Никуда не уходи!

- Давай я тебе помогу, - послышалась усмешка Змия.

- Что ты там не видел? – возмутилась я, пытаясь придать походке стойкость и твердость. – Да судя по тому, сколько у тебя девушек было, ты можешь смело справки выдавать! Здорова! Годна! Ну, я не знаю! Так, ладно, пошутили и хватит…

Я убрала его руку с талии и направилась в сторону кустов, как вдруг увидала озеро. Я шла, ломая ветки и тревожно оглядываясь.

- Я просто очень стеснительная, - соврала я, осторожно продираясь сквозь колючие кусты и заросли крапивы.  Хоть бы получилось! Не знаю, получится у меня или нет, но очень надеюсь!

 Дойдя до озера, я плюхнулась в него, представляя свою горницу.

- Ой, - вынырнула я посреди знакомого натюрморта. Получилось! То есть, нужно просто подумать о том, куда ты хочешь попасть, нырнуть в воду, и ты туда попадешь? Здорово!

Я выбралась, на ходу вытряхивая воду из ушей и выжимая рубаху.

- Всем здрасте! – вспомнила я про печку и про скатерть. Вода шумела в ухе, пока я шлепала мокрыми ногами на кровать.

- Нет, ну действительно, здорово быть… русалкой, - пронеслось в голове, как вдруг я вспомнила.

Рука, схватившая одеяло, выронила его.

- А правда, что если я здесь, то я как бы уже не человек? – спросила я, в надежде, что кухонный комбайн по имени «Печка» мне ответит. Или скатерть не смолчит.

- Правда, - вдохнула добродушным голосом печка. – Только узнала, да?

Значит, я все-таки умерла… - прошептала я, пытаясь понять, чем мое «умерла» отличается от «доброе утро, я не выспалась!».

На всякий случай я пощипала свою руку. Неприятненько. Нет, ну странно, не так ли? Если человек умер, то он должен это чувствовать. Или нечисть – это не совсем смерть?

И тут на меня накатила такая тоска, что захотелось разреветься. Нос сморщился, а на верхнюю губу стала набегать сопля. Из глаз потекли слезы. Я вспоминала то, что читала на своей странице.

- Нет, ну разве это справедливо? – всхлипывала я, обнимая колени. – Я же … Я же… Это невозможно! Невозможно, чтобы он меня убил! Я его знаю! Он и мухи не обидит! Помню, как из туалета такой крик раздался, что я думала все! Конец!  Кричал он так, что я уже прикинула, есть ли у меня в гардеробе приличное черное платье для похорон. И есть ли в списке знакомых патологоанатом, который в случае чего соберет труп по частям.

Судя по крику, многократно усиленному туалетной акустикой, там был как минимум инопланетный монстр! Или из туалета высунулась чья-то холодная рука и игриво ухватилась за то, чем так богаты все заборные надписи.

- Что там? – встревоженно спросила я. После такого жуткого крика, спешить на выручку уже не очень хочется. А то мало ли. Вдруг кто-то не наелся? И ждет десерт?

- Аааа! Убери его от меня! – снова послышался мужской голос.

Пока воображение рисовало ужасающие картины сражения с неведомым чудовищем, я осторожно кралась к прикрытой двери. Я уже нарисовала себе, как мой мужик сражается с тварью, которая все норовит откусить ему пол головы. И бой идет ни на жизнь, а насмерть!

Где-то я все-таки готовила себя к тому, что застану только клочки по закоулочкам. Поэтому, когда открыла двери и увидела одинокого возлюбленного, первой мыслью была: «Тварь успела спрятаться!».

- Там! – словно в подтверждении своих слов палец ткнул в сторону трубы. – Там!

Или это очень компактная тварь, или… Я уже не знала, что и думать.

- Ничего не вижу, - отозвалась я, посветив телефоном в зловещую темноту.

- Да вот же он! – палец брезгливо ткнул в паучка, мирно сидящего на паутинке.

- Паук? – спросила я, не веря своим ушам и глазам.

- Да! Убери его! – поморщился брезгливо герой, заглянувший в лицо смерти.

- Ладно, - вздохнула я, пожимая плечами. В этот день у меня сильно пошатнулась вера в мужчин.

Я смотрела на свои руки. И вот как этот человек смог убить меня? Это же – сын маминой подруги! Тот самый, о чьей жизни я знала больше, чем о своей.

Мы просто не сошлись характерами. Он оказался чистоплюем и занудой, искренне полагая, что единственная цель женщины – отмывать квартиру. Что она рождается с тряпкой и тазиком, поэтому роды  проходят так больно и долго. Потому что тазик не пролезает.

Я всхлипнула, растирая слезы. Мне было так грустно, словно все ужасные мысли навалились на меня и стали давить на больную мозоль.

Он был уверен, что к нам в любой момент вломятся корреспонденты журнала «Форбс», чтобы заснять будущего миллионера в его естественно среде обитания. Я же была уверена, что не вломятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он был уверен, что если женщина вышла из дома, то либо в магазин, либо изменять. И если ее нет в магазине, выбирающей огурцы. То она уже выбрала себе огурец для коротких и приятных встреч.

Я схватила подушку, прижав ее к себе. Нет, я все еще не верю! В такое сложно поверить!

Он считал, что фотография – это не серьезно. И терпеть не мог, когда я куда-то уезжаю для фотосессии. Однажды в детстве он где-то прочитал, что все художники спали со своими натурщицами. И был уверен, что я еду на чужую свадьбу именно с целью осчастливить сразу всю свадьбу собой.

Он был слишком правильным, чтобы…

- Убить меня, - всхлипнула я, растирая слезы.

Мне всегда казалось, что убийцы не работают в крупных банках, что они не покупают себе консервы «Мясо криля» по пятницам, не бегают по квартире в одном носке с криками: «Я опаздываю!», не помогают соседке занести диван…

- Он даже ни разу не поднимал на меня руку! – почти вслух заметила я. – Нет, постоянно ворчал, что я все делаю неправильно. Даже фотографирую неправильно. И в стиральную машинку складываю вещи тоже неправильно.

Я трубно высморкалась, роняя еще две слезинки.

- Да как ты… - возмутилась скатерть, когда я поняла, что сморкаюсь в нее. – Труперда!

Внезапно комнату озарил яркий свет.

- Подождать,  сказала ты, - послышался недовольный голос Змия. –  Недолго, сказала ты.

- Я просто … очень скромная и решила сбегать домой, - ответила я, снова сморкаясь в скатерть.

- Кто это сделал? – пристал Змий, глядя на меня. Я распахнула глаза, не понимая, о чем это он.

- Я спрашиваю, кто довел тебя до слез?

 Судя по голосу, Змий не шутил.

 А я чувствовала, что сейчас разревусь.

- Ничего, - отмахнулась я, тихо поскуливая о своем. – Я сегодня узнала, что умерла! Как бы умерла! И теперь ты пришел убить меня! Окончательно!

- Погоди, а ты что? Не знала? – удивился Змий, стоя надо мной.

- Нет! А откуда я узнаю? – всхлипнула я, а по голове пронесся гремящий локомотив. Он привез целую партию грустных мыслей.

- Понятно, - поморщился Змий. – Ну, и чего ты разревелась?

- Потому что я – как бы умерла, - всхлипнула я, трубя в скатерть. Она уже охрипла от возмущения. Зато я чувствовала себя так, словно сходила во все направления, куда она меня посылала.