Председатель (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 43

По облавам пригласили выступить товарища Федорова, начальника московской милиции. От Гнездниковского до Кремля пять минут на автомобиле, позвонили — и вот он тут. Ваня докладывал толково и по делу, но плакался, что для полноценной операции не хватит сил. Тем более в масштабах страны, поддержал его министр. Но эту проблему разрешили быстро:

— Мы армию из Польши отводим, вот вам и силы. Направить по два-три полка поближе к месту облавы, две недели на вхождение в курс — и приступить.

Одновременно во всех крупных городах… Хитровка, Лиговка, Подол, Молдаванка… Полная секретность подготовки… Обеспечение возложить на товарища Савинкова… Единогласно.

В Москве прибывшие с запада полки разместили в Иоанно-Предтеченском монастыре, Покровских казармах и Воспитательном доме, взяв Хитровку в клещи. И две недели хитрованцы привыкали к виду ротных колонн, топающих мимо по разнообразным военным делам, так что одновременное выдвижение трех полков никого не обеспокоило. Войска и милиция замкнули оцепление и начали зачистку, задерживая поголовно всех. Затем примерно две тысячи человек отконвоировали в Спасо-Андронниковский монастырь, где заблаговременно развернули фильтрационный лагерь. Без крови не обошлось — в четырех местах криминал оказал сопротивление, итого около двадцати трупов и полсотни раненых, милицейских погибло трое. Причем в силу недоработки — ну не получили мы точные планы подземелий, как ни старались инженеры Моссовета. Отсюда и потери в катакомбах подвалов и канализации.

Урки хорохорились, кидались в блатные истерики типа “я на фронтах кровь проливал, имею право!”, однако московский сыск во главе с Маршалком работал четко. Буквально через день военно-полевой суд приговорил за убийства семь человек к высшей мере. Их показательно расстреляли прямо там, в монастыре, на глазах остальной публики. После чего все истерики как рукой сняло.

Примерно так же прошла зачистка в Питере. А вот в Киеве облаву встретило организованное сопротивление. Более ста убитых, из них почти половина милиционеров и военных, стали поводом к внутреннему расследованию — милиция там и раньше особых успехов не имела, а сейчас прямо напрашивалось предположение об утечке или вообще прямой работе на криминал.

Выезжал туда Савинков, и его ребята нашли печную заслонку. Обычную заслонку, на чердаке, над кабинетом начальника городской милиции. Откроешь — слышно все, что в кабинете говорят. Вот уборщица и слушала. А потом сожителю своему, из урок, пересказывала. Тот за полгода в блатной иерархии на большие высоты поднялся, но не фартануло — пристрелили в облаве.

Хитрозадые же гоцманы, не надеясь на сохранение тайны, “возглавили процесс” и намекнули уважаемым людям с Молдаванки, что Советы намерены их сильно огорчить. Но вот есть за морем прекрасный город Константинополь… и шо бы ви думали — условия для гешефта там самый цимес! Одесская милиция всячески помогла внезапной эмиграции пары сотен человек, а остальных повинтили в грандиозном цоресе.

Все это рассказывал мне Федоров, заехавший по старой памяти в Сокольники. И показавший маляву, разосланную по всем тюрьмам и даже в газеты:

Мы, все воры, решили послать в крупные города своих представителей к своим товарищам. Мы все постановили действовать так: кого встретим в темном углу, — будем убивать, это единственная наша месть за облавы. Забравшись в дом, мы не будем воровать, а будем всех убивать, даже детей в колыбели, и прекратим свою кровавую расправу только тогда, когда прекратятся облавы. Если ловишь преступника, то как человека, чтобы предать суду. А не как зверя, загоном, чтобы расстрелять в монастыре. Если облавы будут продолжаться, то свою угрозу мы начнем выполнять с ноября.

— Лихо. И что, как реакция?

— Некоторые верят. Но сейчас у нас негласное указание — при сопротивлении не стесняться применением оружия, и уркаганы это почуяли. А вообще… Криминалу есть где разгуляться, пока буржуев не вычистим, пока есть что грабить. Да и среди рабочих большое недовольство — не за то боролись, чтобы буржуи жировали. Которые порезче, те в хулиганке выплескивают, а то и в урки уходят.

— Брось, Ваня. Сам знаешь, блатные и последней полушкой не побрезгуют, не в буржуях тут дело. А насчет рабочих — надо всем хорошую жизнь делать, а не буржуев до нищеты обдирать.

— Так фабриканты же, эксплуатация!

— Ваня, мы новое строим, для этого не нужно разрушать старое под корень. Наоборот, пусть капиталисты конкурируют с нами, пусть научат нас вести дела. А чтобы хозяйчиков в узде держать, на то профсоюзы есть, КБС и рабочий контроль.

Федоров хотел было возразить, но тут рявкнул гудок авто, хлопнула дверца, за ней калитка — и нам явился герой польской кампании в сопровождении долговязого носатого офицера в иностранной форме.

— Вот, познакомьтесь, взял в плен в Польше. Шарль де Голль, тот самый, — весело хлопнул его по спине Митя, подталкивая вперед.

— Bonjour monsieur le Prеsident! Bonjour Mesdames et Messieurs!

— Бонжур, Шарль, — ответил я по-французски. — Я смотрю, пребывание в плену становится у вас вредной привычкой.

Де Голль виновато развел руками. Ну а как иначе, военные советники — такие же комбатанты. Взяли Варшаву — и его прихватили, и еще хорошо, что на Митю нарвался.

Торжественный ужин получился на славу. Увидев, что Ираида собралась готовить курицу, Шарль объявил, что приготовит кок-о-вин, для чего вытребовал бутылку вина. В ходе мастер-класса, как истинный француз, он устроил шоу на кухне и обаял всех женщин в доме. Даже Машка с Сонькой не отходили от него, а стоило ему присесть, как на колени запрыгнула Киса.

За столом Митя рассказывал о новом президенте Мархлевском и Советах в Польше. Судя по всему, пилсудчиков мы основательно загнали за можай — кто не побит, тот удрал. Мы же в ответ поведали о кампании против криминала, об уборке урожая, о создании Госрезерва, куда закладывались запасы зерна, о новых производствах… Словом, обо всем, даже о кормлении ряской кур. Потом Федоров уехал, и мы разбрелись по комнатам.

А ночью начался ад.

Просто чудом Ольга проснулась проверить маленького Мишку, услышала возню у ворот, увидела тени во дворе — и подняла тревогу. Первыми вскинулись Митя и я. Оружия со времен тайников в доме хватало, все мужчины успели в своей жизни повоевать или пострелять, да и Ольга тоже.

Самого резвого налетчика она и завалила, когда после окрика тот выстрелил на звук.

И тут уже повскакивали остальные.

— Телефон не работает! — крикнула Наташа.

Та-ак… Значит, рубанули линию, не грабеж, все серьезно. Липкий ужас пополз от живота вверх. Так, соберись, тряпка! Нас пятеро с оружием, всего-то надо подать сигнал и продержаться полчаса.

Со двора начали стрелять по стеклам — все-таки я правильно рассчитал сектора при проектировании. На внешние стены выходили только узкие окна, в них не пролезть, потому-то налетчики решили брать дом со двора.

Успевшему натянуть галифе Шарлю всунули в руки ружье с патронташем и указали на позицию. Осыпалось водопадом стекло в двери на веранду, но из хозблока в спину нападавшим пару раз грохнул дробовик Ивана, во дворе завопили. Молодец Ваня, не утратил навыков артельного сторожа!

— Митя, свисток где?

— Какой свисток??? — сын загнал новый магазин в свой “кольт”.

— Командирский!

— У меня на портупее…

— Все, дети в подвале, — появилась Наташа с пистолетом в руках.

— Принеси свисток из Митиной комнаты, на портупее.

Наташа справилась буквально мигом, но мы успели высадить во двор по обойме. Шарль наконец-то справился с Winchester M97 и выпустил два заряда. Судя по истошному воплю — успешно.

— Митя, свисти морзянкой “р-а-д-и-о”!

Короткий-длинный-короткий, короткий-длинный, длинный-короткий-короткий, короткий-короткий…

Не успел он отбить последнюю букву, как из хозблока засвистел Иван — длинный-короткий-короткий, короткий-длинный. Да!

— Я в хозблок, навстречу Ивану. Митя, командуй!