В поисках ответов (СИ) - Пастырь Роман - Страница 8

Собравшись с духом, нанёс ментальный удар, следом обрубив дуэль. Снова оказавшись в реальности, вскинул пистолет и без сомнений нажал на курок. Выстрелил два раза и попал убийце в грудь. Он так и продолжал стоять всё это время. Что-то толкнуло меня сразу же скрыться за стеной, и это было правильным решением. Даже в таком состоянии он успел среагировать и выстрелить в ответ.

Это не убийцы. Это монстры какие-то.

А дальше я бросился бежать. Плутал, прятался, пригибался, чтобы не словить случайную пулю. Погони не было. Какая-то из моих пуль доконала убийцу. Рискнул выглянуть в окно и увидел старика. Он сидел, присев на капот своей машины, и курил.

По его беспечному виду я понял, что битва закончилась.

Глава 4. Память

Впервые на моей памяти старик курил. Настолько его расслабленный образ не соответствовал ситуации, что я заподозрил неладное. Марк Гроссен сидел на капоте и кайфовал с каждой затяжки. В одной руке он держал сигарету, в другой — пистолет.

— Выходи! — крикнул он. — Всё закончилось!

Эти слова не вызывали доверия. Не в мире, где встречаются люди, способные влезть тебе в голову и создать любые иллюзии. Но как бы я ни прощупывал старика и обстановку вокруг — ничего не выдавало подвоха. Вышел я так, чтобы в любой момент вернуться в спасительную темноту.

— Нет времени на твою недоверчивость, — проворчал старик тихо, я его почти не расслышал.

Сделав очередную затяжку, он закашлялся и со злостью выкинул сигарету. Если это иллюзия, то слишком жизненная.

— Никогда не начинай курить, малец. Сигареты тебя убьют, — харкнул старик, когда я подошёл к нему.

— Зачем сами курите?

— Не курю. Только тогда, когда кого-то убил.

— Убийцы мертвы?

— Будь иначе, сидел бы я здесь так беспечно? — выпрямился он и посмотрел на меня недоуменно. — Водить умеешь?

— Да.

— Тогда садись в эту машину, — указал он на ту, на которой мы приехали. — Сдай отсюда пару кварталов и жди меня. А я эту перегоню, чтобы следы немного запутать.

Через полчаса мы как ни в чем не бывало ехали по дороге. Единственное, что изменилось, — от старика пахло вонючим табаком.

— В следующий раз, — сказал он, — смотри, куда стреляешь. У них были бронежилеты. Ты даже не смог серьезно ранить того убийцу.

Не сказать, что меня эта новость опечалила.

— Кто они такие?

— Болванчики, — старик ехал медленно, ночью поток машин был слаб, и создавалось ощущение, будто вокруг никого нет. В домах редко где горел свет. Это вам не центр города с его неоновыми вывесками. — Я их так называю. В прошлом настоящие убийцы. Попавшие на службу паразитам. Все лишние мысли и эмоции удалены. Считай, что они как роботы, заточенные под одну функцию.

— Что им было нужно?

— Моя голова.

В этом старик врать не стал. Он мог бы сказать, что не знает или что пришли за мной. Что шло бы вразрез с тем, что его, в отличие от меня, хотели захватить живым.

Оставалось разобраться, он заранее знал о слежке и подобрал меня, чтобы использовать для отвлечения внимания, или это вышло случайно?

— Так что там с Пауком? — перевёл тему старик.

Я рассказал в общих чертах, что случилось. Напомнил и про проблему сестры.

— Предлагаешь устроить налёт на этих ребят? — заключил Гроссен.

— Да.

Эта мысль не вызвала внутреннего отторжения. После того как я вытянул силу из наблюдателя, до сих пор хотелось залезть в душ и ожесточенно потереть кожу самой грубой мочалкой, чтобы смыть налипшую грязь. А в отношении этих похитителей талантов, даже если они никак не связаны с моей сестрой, сомнений я не испытывал. Они не промышляют чем-то мирным. Они ломают чужие судьбы. Подруги Сони тому доказательство.

— Это приведёт к конфликту с Пауком.

— Я научился прятать мысли от него.

— Не будь таким наивным. У тебя есть мотив. Если случится нападение, он первым делом подумает про тебя и не верхний слой мыслей считает, а устроит полноценный допрос.

Об этом я не подумал. Но и отступать было нельзя.

— У меня нет выбора.

Если Паук не хочет или не может мне помочь, значит, нам не по пути.

— К тому же разве вам не интересно разобраться и с ним тоже?

— Мне интересен Еретик.

— А как он выглядит?

Старик покосился на меня с подозрением.

— Высокий, темные волосы, нет глаз, — перечислил он.

— Я его видел.

Разной реакции я ожидал. Но не того, что Гроссен резко даст по тормозам. Отчего меня кинуло вперед, и я бы расшиб себе лицо, не успей выставить руку.

— Повтори. Что ты сказал? — отчеканил он каждое слово.

Мне захотелось послать его за такие выходки, но сейчас был не тот момент.

— Любит одеваться со вкусом. Вместо глаз — уродливые шрамы. Видел его недалеко от школы в Низинах.

Старик вышел из машины. Метался некоторое время, а потом со всей дури ударил по колесу. Потом ещё раз — по задней двери. Обогнув машину, он резко открыл мою дверь и потребовал:

— Рассказывай!

Я вылез наружу. Просто потому, что когда рядом беснуется старик Гроссен, лучше иметь пространство для маневра.

— Нечего рассказывать. Я его сначала за бомжа принял. Он сидел в переулке и попросил еды. Дал ему шоколадку, на этом всё закончилось. Второй раз видел, когда с девушкой шёл. После этого на нас напала собака. Мог он натравить?

— Какая ещё собака? — раздраженно свёл брови к переносице старик.

— Вы же сами наблюдали за мной, — припомнил я, как он читал нравоучения. — Должны были видеть и нападение.

Старик зажмурился что есть сил и начал остервенело массировать лицо. Когда ладони пошли вниз, кожа натянулась так сильно, что стали видны глазные яблоки, нижняя их часть.

— Значит, он знает, что я здесь. — сказал Гроссен, отходя от меня, после чего нервно рассмеялся.

В этот момент я окончательно убедился, что старик спятил. И я мог представить, что он ощущает. Сам нахожусь в такой ситуации, когда не знаешь, чему верить. Не разобрать, какие мысли, чувства и желания твои, а какие наведенные.

— Ты с ним говорил? — старик резко обернулся. Его рука напряглась, и было видно, если ответы ему не понравятся, пристрелит здесь и сейчас.

— Нет, — дал я ответ, смотря ему в глаза. — Если не считать того раза, когда отдал ему шоколадку.

Гроссен с минуту сверлил меня взглядом, а потом рассмеялся, на этот раз наполовину менее безумно, чем раньше.

— Кинуть Еретику шоколадку, как бездомному, — расхохотался он, — Хотел бы я это видеть. Что ж… — старик успокоился. — Значит, он и правда в этом городе. Хорошая новость. То, что узнал о тебе и обо мне — безусловно, плохая, но таковы условия игры. Садись в машину, малец. Подброшу до дома.

Ехали в гробовой тишине. Я старался ни о чем не думать. Не чувствовал себя в безопасности, чтобы позволить себе расслабиться. Старик тоже думал о чём-то своём.

Когда поднялись наверх, в мой квартал, за несколько улиц от моего дома он остановился.

— Прогуляешься пешком, — сказал Гроссен. — Насчёт твоей сестры — ищи тех парней. Если найдешь, помогу разобраться с ними.

— Почему? — старик до этого не горел желанием помогать, но сейчас что-то изменилось, и я хотел понять что.

— Еретик амбициозен, коварен и очень умен. Уверен, он уже вписал нас в свои планы. Вопрос в том, удастся ли его подловить.

— Это не ответ.

— Малец, не тупи. Надо разворошить осиное гнездо, а там, глядишь, появится возможность добраться до этого ублюдка.

Сказано это было с такой ненавистью, что я невольно отшатнулся. Я тоже умел ненавидеть. Но не так сильно, как Марк Гроссен.

Сестра и отец были дома, спали. Приехал я к одиннадцати часам, но такая уж у меня семья. Отцу, который работает с утра до вечера, было не до ночных посиделок. Сестра, которая отгородилась от мира и типичных студенческих развлечений, тоже не спешила нарушать режим.