Лекарь (СИ) - Смитт Таня - Страница 68

Незнакомец проспал до вечера, а с наступлением темноты я наконец-то узнал весьма интересную историю.

Мартын, как звали моего гостя, работал в частной клинике, когда мир охватила страшная эпидемия. У парня были неплохие интеллектуальные показатели, и его, как и многих его коллег, отправили в одну из строго засекреченных лабораторий работать над противоядием. Это не было для меня шокирующим фактом, поскольку пять лет назад растерявшиеся ученые готовы были сотрудничать с каждым, кто имел отношение к медицине. Мартын честно трудился до конца прошлого года, не приходя, впрочем, к значительным результатам. Зимой в стенах лаборатории поползли слухи о новом препарате, качественном и действенном, способным остановить массовую истерию и вернуть человечество к прежней жизни. До изолированных от общества сотрудников донесли идею протестировать препарат и дать подробный отчет о проведенном мероприятии. Мартын, так же, как и остальные коллеги, однажды собрались в просторном зале и приготовились к торжественному введению препарата. Однако вместо ожидаемой капсулы с лекарством, прибывшие из столицы коллеги предложили участникам занять места вдоль стены и важно удалились. Вскоре испытуемые расслышали неясный гул, потрескивание, которое очень быстро прекратилось. Спустя несколько минут в зал вернулись столичные коллеги и вручили каждому добровольцу прозрачные безвкусные таблетки. Участники теста были уверенны, что противоядие укрепит иммунную систему и не вызовет в организме никаких побочных явлений. Так, во всяком случае, утверждали разработчики лекарства. Мартына закрыли в изолированной камере и принялись наблюдать. Поначалу старательный сотрудник не замечал в себе явных изменений, продолжая оставаться бодрым и крепким. Однако, спустя пару недель с ним стали происходить чудеса. Его конечности стали менять привычную форму, а лицо вытянулось и приобрело устрашающие очертания. В конце второй недели на Мартына из зеркала смотрела классическая дикая тварь. Никаких других изменений с Мартыном не произошло. Его разум продолжал оставаться ясным, память крепкой, а отчаяние, охватившее несчастного парня, нельзя было описать словами. Мне были знакомы описанные симптомы. Что-то похожее испытывал я сам во время своего повторного обращения. Мартына продолжали держать в изоляции, и тот был уверен, что отныне его жизнь будет тесно связана с непрозрачными стенами его научной темницы. Так думал Мартын до того дня, пока в его сознании не появились пугающие перемены. Он стал выпадать из реальности, начисто забывая целые куски прожитого. Однажды он оказался в темном коридоре в компании десятка себе подобных, но каким образом произошло перемещение, Мартын вспомнить не мог, а спросить не сумел, растеряв вербальные способности. Оставаясь в здравом уме, парень припомнил семейный анамнез, в частности своего деда, четыре года отвалявшегося в психушке, и пришел к выводу, что сошел с ума. Такие провалы становились все чаще, но теперь в его голове зазвучали голоса. Это не были спонтанные, лишенные смысла голоса. Это были четкие, осознанные приказы, ослушаться которых Мартын не находил в себе решимости. Следующее его возвращение в реальный мир состоялось на какой-то незнакомой улице, где он оказался все в той же неприглядной компании похожих на него самого диких чудовищ. Голоса продолжали терзать сознание Мартына, заставляя подчиняться непонятным командам, в основе которых лежала одна единственная идея — истреблять и уничтожать. В один из редких моментов просветления Мартын увидел перед собой высокого светловолосого человека, уставшего и жутко худого. И в тот же миг в его голове прозвучало отчетливое «Уничтожить». Повинуясь приказу, Мартын поднялся и двинулся навстречу незнакомцу. Никаких личных эмоций незнакомец не вызывал, он рассматривался Мартыном только как объект цели. Что было потом, он помнит крайне смутно. Последнее, что врезалось в память были обжигающая боль и животный неосознанный страх. Потом Мартын очнулся возле железной ржавой двери.

Рассказ предрассветного гостя возродил во мне множество соображений, ни одно из которых пока не оформилось до конца в моем сознании. Это были только догадки, слабые и сырые, но одно я понял отчетливо — тварь, которую я придушил в подворотне, волшебным образом воскресла и вернула себе человеческий облик вместе со своим редким именем.

Мартын быстро встал на ноги, совершенно забыв о полученных повреждениях. И это не было результатом загадочного воздействия из вне, в том я видел целиком только свою заслугу. Мой новый знакомый оказался общительным и веселым парнем, с удовольствием рассказывающим мне о своей жизни до катастрофы. Из его непрерывного трындежа я выяснил, что родился он в Греции, куда однажды приехала его бабка вместе с его отцом, тогда еще десятилетним мальчишкой. На историческую родину Мартын вернулся уже взрослым. Тут женился, и начал строить карьеру врача.

«Я решил продолжить семейную традицию, — с гордостью поведал он, — мой дед владел частной клиникой, а мой отец был первоклассным хирургом. Я уверен, Прохор, что когда-нибудь все это закончиться, и я смогу продолжить ставить на ноги пациентов.»

Я был рад за Мартына, однако меня в данную минуту тревожил совсем другой вопрос. Мне было интересно, что стало за эти два месяца с моим Женькой, и смогу ли я когда-нибудь увидеть его снова.

Глава 30.

Местная знаменитость, способная укрощать диких силой мысли, проживала в обычной многоэтажке, на последнем этаже. Женька, днями просиживая в единственной комнатушке загадочного старца, часто припоминал обстоятельства своего вынужденного новоселья и горестно усмехался. С момента ареста его Тихона Женька ежедневно ожидал визита сильных и значимых, уверенный, что те не упустят возможность призвать к ответу подельника и соучастника почти государственных преступлений. В его подвал никто не приходил и вопросов не задавал, однако, тревога не исчезала, а только крепла с каждым днем. Однажды Женька рискнул прогуляться до города и пополнить запасы продовольствия. На его пути то и дело возникали группы реагирования, вереницы военной техники и стихийно организованные отряды сопротивления, но никто из них не видел в Женьке достойного объекта для внимания. Возле самого павильона, заброшенного и почти полностью разграбленного, бравый боец охраны, завидев редкого горожанина, нехотя направился в его сторону. Возможно этот порыв был вызван банальной проверкой, а еще вероятнее, не имел к Дергачеву никакого прямого отношения. Однако перепуганный Женька сам выдал свое замешательство разом побледневшей изменившейся рожей и этим заинтересовал бдительного стражника. Тот, на ходу доставая рацию, что-то неразборчиво пробормотал, и вдруг резко притормозил, отбрасывая сложную технику в сторону. В глазах бойца отразился самый настоящий ужас, и он, забывая про намеченное, резво помчался в противоположную сторону, оставляя Дергачева терзаться вопросами и предположениями. Женька заозирался по сторонам, пытаясь отыскать причину паники, и неожиданно натолкнулся взглядом на стоящего за его спиной знакомого странного деда, привычно перебирающего толстыми скрюченными пальцами. Заметив Женькино внимание, старец кивнул и проделав пару замысловатых пассов, потрусил в сторону подъезда одного из домов. Женька неосознанно рванул за ним, справедливо полагая, что лишнее внимание представителей закона к его персоне сейчас ни к чему.

Квартира, куда привел его старец, была неухоженной и требовала основательного ремонта. Однако ее хозяин будто и не замечал рваных серых обоев, покрытых жирными пятнами, сгоревших розеток и некрасивых желтоватых потеков на потолке, говорящих о дырявой крыше.

«Обживайся, приятель, — прошамкал старец, равнодушно кивая на продавленную мебель, — не стоит привлекать внимания борцов за чистоту нации долгими прогулками.»