Похождения валета треф - дю Террайль Понсон - Страница 4

— У него такой вид, будто он убит только вчера, — сказал мэтр Перришон. — Но я готов поручиться, что бедный мальчик лежит здесь уже более двух недель. У некоторых подземелий имеется странное свойство сохранять трупы долгое время в целости!

Он хотел втолкнуть труп обратно в бочку, но от сделанного им движения у трупа на груди распахнулся камзол, и они увидели там какой-то пакет.

— Что это такое? — сказал мэтр Перришон, доставая сложенный вчетверо кусок пергамента, обвязанный шелковым шнурком и запечатанный печатью с гербами. — К сожалению, я не умею читать!

Ноэ взглянул на пакет и внутренне вздрогнул: сверху было написано: «Ее величеству королеве Екатерине».

— О, — сказал Ноэ. — это письмо адресовано моему повелителю, наваррскому королю. Теперь я понимаю, в чем дело! Еще недавно от его высочества герцога Франсуа прибыл гонец с вопросом, получено ли наваррским королем письмо, посланное с пажем Рено. Такого письма мы не получали, и теперь я понимаю почему.

— Вероятно, в этом письме очень важные известия?

— Не думаю! Герцог в большой дружбе с наваррским королем и часто посылает к нему гасконца по сущим пустякам. Впрочем, мы сейчас узнаем это!

— Как! Вы решитесь вскрыть письмо? — Да ведь я — секретарь наваррского короля и всегда вскрывал адресуемые ему письма. Это моя обязанность! Но первым делом выйдем наверх! Я не выношу такого близкого соседства с трупом!

— Пойдем! Только не надо забывать про вино! — У меня и жажду-то отбило… — Ну, ну! Это мы еще увидим! Фермер открыл дверь второго погреба, захватил, сколько мог, бутылок с вином и поднялся вслед за Ноэ в зал кабачка. Между тем, в то время как мэтр Перришон откупоривал первую бутылку, Ноэ вскрыл печать письма.

V

Письмо герцога Франсуа гласило следующее:

«Государыня-мать! Неизменно уважая Ваши добрые советы, я поступлю так, как Вы желаете, и пробуду в Анжере до тех пор, пока не наступят лучшие дни. То, что Вы сообщаете о мрачном расположении духа и о состоянии здоровья короля, еще более утверждает меня в прежнем убеждении в недолговечности его дней. В виду этого особенно важно, чтобы король забыл о существовании брата Генриха, которому достаточно и одной польской короны. Это зависит исключительно от Вас, особенно теперь, когда вследствие нашей маленькой гугенотской комедии Вы снова овладели прежним влиянием на короля. Между прочим, сир де Кот-Гарди, с помощью которого удалось разыграть эту комедию с полным успехом, благополучно перешел границу и ныне поступил на службу к испанскому королю. Если Вы найдете нужным сообщить мне что-либо, то можно смело довериться подателю сего письма: он душой и телом предан мне. Засим, государыня-мать, я молю Бога, чтобы Он сохранил Ваши дни. Франсуа».

— Ну, в чем дело? — спросил Перришон, когда Ноэ кончил читать.

— Бедный паж! — сказал Амори. — Он погиб, что называется, за понюшку табака! Герцог Франсуа просто сообщает моему государю некоторые сведения о способах дрессировки соколов, принятых в — Московии!

— Бедняжка! — ответил мэтр Перришон. — Выпьем за упокой его души!

Они выпили две бутылки отличного вина покойного Летурно, дружески поговорили, и затем Ноэ быстро помчался в Лувр. На колокольне Сен-Жермен-л'Оксеруа прозвонило два часа, когда Ноэ входил в кабинет своего повелителя, читавшего какую-то книгу об охоте.

— Можно подумать, что Монморанси на краю света, — сказал Генрих, отрываясь от книги. — Между тем я посылал тебя к моему кузену Конде не для простого времяпрепровождения!

— Я несколько задержался в пути, это правда, но зато я не потерял времени даром! Вот не угодно ли вам, Анри, взглянуть на это письмо!

Ноэ подал письмо, взятое с трупа убитого пажа. Генрих внимательно прочел его, после чего спросил Ноэ:

— Ну-с! Что же, по-твоему, следует сделать с этим куском пергамента?

— Господи! — ответил Ноэ. — Мне кажется, что это так ясно! Отнесите его к королю Карлу, пусть он убедится, как над ним издевается матушка с братцем!

— Вот именно поэтому-то письмо, или — вернее — точную копию его необходимо отнести не к королю, а к королеве Екатерине! Королева будет знать, что письмо в наших руках, и побоится открыто вредить нам!

— Может быть; но все же я остаюсь при прежнем мнении, что для нас было бы лучше всего предпринять небольшую поездку в Наварру!

Генрих пренебрежительно пожал плечами. — Не думайте, Анри, что это мнение сложилось только у меня! — воскликнул Ноэ. — Часа полтора тому назад я поговорил об этом с человеком, мнением которого вы когда-то дорожили, и…

— Кто же это? — Сарра Лорьо! — Ты видел ее? — вне себя крикнул Генрих, побледнев от волнения. Ноэ насмешливо улыбнулся и сказал:

— Тише, Анри, вы разбудите ее величество наваррскую королеву!

— Да говори же! — нетерпеливо крикнул Генрих. — Ты видел Сарру? Когда? Где? Каким образом?

— Постойте, Анри, — сказал Ноэ. — Если вы хотите получить точный ответ, то не перебивайте меня и дайте мне рассказать вам все подробно!

— Говори, я слушаю! Ноэ рассказал, что случилось с ним и с Гектором в кабачке Летурно. Когда он дошел до того места, где на Сарру напали оба бандита, Генрих сказал:

— Я не могу допустить, чтобы Сарра долее оставалась в таком опасном одиночестве! Она должна вернуться к нам и зажить под нашей охраной!

Ноэ, пожав плечами, возразил: — Анри, вы рассуждаете так, словно королева-мать находится в Амбуазе, а Рене — в Шатле! Нет, Анри, лучше всего спрятать Сарру у нас, в Нераке…

— Но я соскучился по ней, хочу видеть ее, говорить с нею!

— За чем же дело стало? Можно предпринять поездку по Наварре, и тогда…

— Нет, это невозможно по двум причинам. Во-первых, королева Маргарита, наверное, захочет последовать за мной…

— Ну, я берусь спрятать Сарру так, что… — А во-вторых, я хочу остаться в Париже! — Ей-богу, я отказываюсь понимать вас, государь! Почему вы упорствуете в желании оставаться здесь, где вам на каждом шагу грозит кинжал убийцы, тогда как…

— Очевидно, ты ничего не понимаешь в политике, а потому не понимаешь и меня! Как ты думаешь, почему я хочу оставаться здесь?

— Да ведь этого-то я как раз и не понимаю! — А между тем ты должен был бы понимать это! С какой целью я посылал тебя к герцогу Конде? С целью привлечь его к организованному мною оборонительному союзу гугенотов Франции и Германии! Так могу ли я в такой важный момент скрыться из Парижа?

— Ну что же, раз вы непременно хотите остаться в Oариже, то Сарру придется оставить там, где она находится сейчас. Вы можете осторожненько навещать ее, и если вас не выследят…

— Ты прав! — сказал Генрих. — Ей лучше оставаться там. Завтра же я повидаюсь с нею и…

— Однако как вы торопитесь, Анри! Генрих покраснел и сказал:

— Однако пора спать! Скоро три часа! Он крепко пожал руку другу и ушел в соседнюю дверь, которая вела в спальню.

Маргарита уже спала и даже не шевельнулась при его приближении.

Однако! — сказал Генрих с досадой, которая свидетельствовала что любовь к Сарре вновь вспыхнула в его сердце. — Любовь не мешает моей супруге спать словно сурок… Впрочем, быть может, она видит во сне кузена Гиза?

С этими мыслями Генрих улегся, чтобы приняться мечтать о красотке-еврейке.

VI

Тем временем Сарра Лорьо даже глаз не сомкнула во всю ночь. Волнения пережитого испуга смешивались с волнениями от ожидания встречи с Генрихом и не давали ей заснуть. Прошла ночь, наступил рассвет, взошло солнце, а она все еще не засыпала. Наконец в саду послышался шум чьих-то голосов. Сарра накинула на себя пеньюар и подошла к окну. Это был Ноэ, приведший с собой трех полицейских, которые должны были арестовать Пандриля и отвести его в тюрьму.

Ноэ постучался в дверь, и Вильгельм отпер ему. В вестибюле он встретил Гектора, который поразил Ноэ своим мрачным, подавленным, убитым видом.

— Что с тобой? — спросил Ноэ.

— Со мной? Ровно ничего!