Похождения валета треф - дю Террайль Понсон - Страница 21

— О, нет, совсем нет! — поспешно сказал Левис.

— Только не доезжая Блуа мне придется немного свернуть с дороги. Поэтому я попаду в Блуа довольно поздно. Но, быть может, вы скажете мне, в какой именно гостинице вы предполагаете там остановиться?

— В гостинице «Серебряный единорог».

— Вот и я тоже остановлюсь там!

— Ну, значит, мы увидимся в Блуа, — сказал Рауль, выходя, чтобы озаботиться запряжкой лошадей. Ожье тоже вышел, чтобы продолжать свой путь. Тогда Маргарита спросила Нанси:

— Скажи, пожалуйста, что это тебе пришло в голову знакомиться с молодым человеком? Нанси ничего не ответила, ограничиваясь таинственной улыбкой.

XXIV

Ожье был молод, пылок, но еще никогда его сердце не было серьезно затронуто, и только впервые стрела шаловливого божка Амура коснулась его при виде пышной красоты Маргариты.

Поэтому наш герой с особенным рвением и торопливостью кинулся исполнять четвертое поручение, потому что хотел во что бы то ни стало застать в Блуа мнимую госпожу Шато-Ландон.

Бродили ли в голове Маргариты те же мысли, или Нанси дала Раулю тайные инструкции? — автор не может с точностью ответить на этот вопрос, но только маленький кортеж с первого же момента двинулся резвым аллюром и вскоре понесся по гладкому шоссе великолепным ходом.

Наваррская королева была молчалива и мечтательна. Нанси, искоса наблюдая за нею, думала:

«Надо согласиться, что этот молодчик, обещавший встретиться с нами в Блуа, — очень красивый парень и краснеет так мило, что невольно хочется полюбить его. Но надо согласиться и с тем, что королева Маргарита никогда не обратила бы на него внимания, если бы он был блондином, а не брюнетом, маленького, а не высокого роста, северянином, а не южанином. Но у него очаровательные черные усики, горбатый нос, блестящие глаза и гасконский акцент, что делает его слегка похожим на бедного наваррского короля. Следовательно, этот молодчик легко может оказаться той клубничкой, которую мы ждем».

Видя, что королева Маргарита погружена в свои размышления, Нанси не заговорила с нею. В течение целого часа в экипаже царило глубокое молчанье. Рауль скакал рядом, время от времени склоняясь с седла, чтобы встретить улыбку Нанси.

А Маргарита все молчала и молчала. Вдруг, немного не доезжая до Блуа, она подняла голову и сказала:

— Как прохладно!

— Очень прохладно, — согласилась Нанси.

— И как ярко светит луна!

— Светло, как днем.

— Вот я и думаю: если наши лошади не очень устали…

— Что тогда?

— Да я хотела бы проехать несколько лишних лье… Рауль, сколько нам осталось до Блуа?

— Одно лье.

— А после Блуа будет что?

— Какая-то деревушка, название которой я забыл.

— Что, если бы мы доехали до этой деревушки сегодня?

— Лошади уже стали, — ответил Рауль, переглянувшись с Нанси.

— Ну что же, — вздохнула Маргарита, — в таком случае придется остановиться в Блуа.

— Тем более что мы обещали этому господину встретиться там, — заметила Нанси.

— Ах, правда, а я и забыла! — сказала Маргарита. «Как бы да не так! — подумала хитрая камеристка. — Ты не только не забыла о нем, а только и делаешь, что мечтаешь о нем всю дорогу».

— Но это, конечно, не важно, — продолжала королева, — и если бы наши лошади не были утомлены…

— Бедный юноша был бы крайне огорчен, — заметила Нанси.

— Ты думаешь?

— Ну еще бы! Красота вашего величества произвела на него сильнейшее впечатление, и он способен загнать свою лошадь, чтобы вовремя поспеть в Блуа.

Маргарита мечтательно откинулась на спинку. Нанси с молчаливой улыбкой следила за ней.

— Он так молод! — сказала Маргарита после недолгого молчанья.

— Ему не больше двадцати лет.

— А как он показался тебе?

— Он очарователен. Отличное сложенье, красивое лицо, женские руки, улыбка…

— Однако! — заметила королева. — Ты успеваешь заметить очень многое в немногое время!

— Могу поручиться, — продолжала Нанси, — что у него совершенно нетронутое сердце. Он краснеет, словно девушка.

— Это еще ровно ничего не доказывает.

— А какими глазами он смотрел на ваше величество!

— Глаза мужчин обманчивы, крошка.

— Ах, ваше величество, если бы я была на вашем месте…

— Ну, что тогда?

— Тогда я припомнила бы вчерашнюю сказочку про клубничку.

— Ты совсем с ума сошла!

— Ну что же, безумие — самое разумное состояние.

— Странная идея, ей-богу!..

— А ты знаешь этого молодого человека?

— Нет, но…

— Тебе известно, куда он едет?

— Он сказал — в Тур.

— Ну вот, а мы едем в Анжер!

— Так он тоже поедет в Анжер.

— Почему?

— Да только потому, что мы едем туда.

— Нанси, во всем, что ты говоришь сегодня, нет и крупицы здравого смысла.

— Это возможно, государыня, но тем не менее все, что я предсказываю, неизменно сбывается… Однако что это? — Нанси прислушалась: с дороги несся стук копыт бешено мчавшейся лошади, а затем сказала: — Ручаюсь, что это он! Только влюбленные едут таким аллюром.

Королева ничего не ответила, но ее сердце забилось быстрее, а по лицу разлился легкий румянец.

«Черт возьми! — подумала Нанси, — на берегах Луары царит удивительный климат — тут клубника вызревает в несколько часов!»

XXV

Стук копыт становился все слышнее, и вскоре в лучах луны показалась фигура всадника. Это был, как и предполагала Нанси, их случайный знакомый.

Догнав экипаж, Ожье де Левис подъехал к правой дверце, и Рауль тактично поспешил уступить ему свое место, переехав на левую сторону, то есть поближе к Нанси.

— Боже мой, — сказала Маргарита, отвечая на поклон молодого человека, — вы, как видно, очень торопились в Блуа?

— Простите, — ответил молодой человек, — но я торопился догнать вас… Дороги так опасны теперь.

— В самом деле? — сказала Маргарита.

— Да, в этих краях происходят ежедневные схватки гугенотов и католиков, а грабители и разбойники пользуются религиозными вопросами как предлогом для нападений на мирных путников. Я потерял бы право именоваться дворянином, если бы не стал сопровождать вас.

«Ах, уж эти мне гасконцы! — подумала Нанси. — Всюду-то они вотрутся и всегда сумеют убедить, что они очень нужны!»

— Ну а в Блуа как обстоят дела? — спросила Маргарита.

— Там происходят постоянные уличные драки, и еще недавно в гостинице «Серебряный единорог» была кровавая схватка.

— Но в таком случае я боюсь останавливаться там!

— Что же делать? Это единственная гостиница для приличных людей. Маргарита высунулась в левую дверку и крикнула:

— Рауль!

— Что, тетушка?

— Как ты думаешь, что наши лошади не смогут проехать за Блуа?

Но у Рауля уже не было теперь оснований настаивать на ночлеге в Блуа, а потому он сказал:

— Да, в сущности говоря, ночь стоит свежая и лошади, пожалуй, смогут пробежать лишнюю пару лье. Ожье вздрогнул при этом ответе, так как ему было необходимо повидать в полулье от Блуа пятого дворянина-гугенота, который должен был выставить подставу.

В этот момент к нему обратилась Маргарита:

— Не знаете ли вы около Блуа какого-нибудь города или деревушки, где можно спать спокойно, не опасаясь быть разбуженным выстрелами и криками бешенства.

— Да, знаю, — ответил Ожье, — в трех лье от Блуа имеется спокойная деревушка по названию Бюри.

— А что, если бы мы проехали туда?

Ожье задумался на самое короткое время. Но его колебание успокоилось под влиянием следующего рассуждения: ведь он может проводить даму до Бюри, съездить на свежей лошади в Блуа, а оттуда успеть вернуться обратно в Бюри еще до восхода солнца. Да, он был на роковом пути! Любовь начинала брать верх над чувством долга… Но улыбка мнимой госпожи Шато-Ландон завораживала его, и он поспешил ответить:

— Я весь к вашим услугам!

— Но найдем ли мы в этой деревушке приличную гостиницу?