Золотой идол (СИ) - "anatta707" - Страница 2

Чандрагупта растерянно смотрел на Дхана Нанда, не зная, что сказать, а потом, решившись, откинул покрывало в сторону.

— Простите, самрадж. Там, возле статуи, когда я предпочёл смерть исполнению вашего желания, я не знал, кому отказываю. Но вы имеете право делать всё, что захотите. Вы больше не услышите слова «нет». Никогда.

Вместо ответа царь молча вернул покрывало на прежнее место.

— Я вам не нужен? — с горечью выдохнул Чандрагупта.

Дхана Нанд тепло улыбнулся, заметив недоумение и разочарование юноши.

— Просто ты сегодня устал и чересчур разволновался. В таком состоянии у нас всё равно ничего не выйдет.

— А завтра? — с надеждой спросил парень.

— Завтра? — хитро прищурился Дхана Нанд. — Всё будет, как обычно. Ты сбежишь ночью из дворца, проберёшься тайком к статуе, а я переоденусь в чёрные одежды, закрою лицо и…

— Вы снова придёте?! Правда?! — радость юноши была слишком очевидна.

Дхана Нанд кивнул и, притянув к себе Чандру, мягко коснулся его губ.

— Конечно. Я охранник статуи и не могу пропускать службу.

— Но если кто-то… — начал Чандрагупта.

— Нет, — прервал его Дхана Нанд, — поверь, нас никто не увидит. И случится только то, чего ты захочешь, а чего не пожелаешь — не случится. Но даю слово царя, тебе будет намного приятнее, чем от собственной руки. А теперь — спи. До утра ещё долго.

Чандрагупта откинулся на подушку, подтягивая покрывало выше, и закрыл глаза, улыбаясь. День закончился совсем не так, как он ожидал. День закончился неожиданным счастьем.

11.02.2020г.

====== 2. Тайный “донос” ======

Продолжение, которое изначально не планировалось, но как-то само выросло после обсуждений фанфика в комментариях. Будет ещё как минимум одна длинная глава или две короткие. Поначалу я хотела заставить аматью подсмотреть за самраджем и испытать шок, но потом мне стало жаль беднягу. Не заслужил он сердечного приступа! И я вознамерилась в кои-то веки Ракшаса осчастливить, причём не отбирая счастья у Дханы с Чандрой. Впрочем, Бхадрасал в финале фанфика тоже не уйдёт обиженным :)

Чудеса начались с утра. Взгляд проснувшегося Чандрагупты зацепился за перевязанный алой лентой пергамент, лежащий возле самой двери. Похоже, кто-то подбросил записку в опочивальню, пока он спал.

Чандрагупта приблизился к пергаменту, наклонился, поднял его и развернул. Сердце сладко замерло от первых же строк, начертанных рукой царя.

«До вечера ты должен решить, сколь много в тебе отваги, прие. Ответь до наступления сумерек: как далеко я могу зайти, играя с тобой? Ты предпочтёшь ласки руками, губами или согласишься принадлежать мне всецело?»

«Он назвал меня любимым! — кровь ударила в голову, а щёки загорелись, будто согретые пламенем костра. — Значит, это не просто игра, я ему действительно дорог!»

Уже невозможно было ни о чём думать, только об этом прекрасном слове. Строчки послания плясали перед глазами. Чандра быстро смаргивал и вытирал со щёк слёзы, катящиеся помимо воли.

«Прие…» — стучало в висках. Наконец, придя в себя, Чандрагупта продолжил чтение:

«Есть только одно важное условие. Придя после наступления темноты к месту встречи, ты обязан сделать вид, будто тебе неизвестна моя личность. Я желаю сыграть в игру, где ты считаешь меня охранником и поначалу сопротивляешься, но довольно скоро сдаёшься. И я буду вести себя как незнакомец, принуждающий тебя к любви силой, но не беспокойся: разыгрывая грубость, я не причиню боли. Сможешь притвориться испуганным, чтобы доставить мне удовольствие, Сокровище?»

Чандрагупта почувствовал, как кружится голова, а ноги подкашиваются от блаженства. «Смогу!» — мысленно прокричал он. Недолго думая он метнулся к столу, чтобы ответить царю согласием на все его условия, но внезапно обнаружил полное отсутствие необходимых письменных принадлежностей.

«У Дурдхары точно есть павлиньи перья и кошениль! — осенило Чандрагупту. — Но эта вредная царевна не даст мне ровным счётом ничего. Придётся действовать хитростью. Поможет лесть и полная покорность».

Так он и поступил. С раннего утра и вплоть до дневной трапезы юноша старался изо всех сил, изображая пылкую преданность, пока Дурдхара не растаяла и не спросила, чего он желает.

— О, всего лишь одно из ваших павлиньих перьев, раджкумари, пергамент и немного кошенили, чтобы написать стихотворение о любви! — пафосно изрёк Чандрагупта. — Кажется, моё сердце переполнено чувствами, которые мне с трудом удаётся сдержать.

«К твоему брату», — добавил он про себя, но вслух, разумеется, этого не произнёс.

Дурдхара неожиданно расплылась счастливой улыбкой и протянула Чандрагупте всё требуемое.

— Надеюсь, завтра утром ты прочтёшь мне своё стихотворение? — лукаво прищуриваясь, спросила царевна.

— Конечно, светлейшая госпожа! — быстро откликнулся Чандрагупта. — Вы будете первой, кто услышит его из моих уст! А сейчас могу я быть свободен, чтобы уже начать переносить на пергамент свои горячие чувства?

Дурдхара отпустила его коротким движением руки, нежно посмотрев ему вслед.

Вернувшись в свою комнату, Чандрагупта быстро начертал на царском пергаменте ответ: «Господин, я принадлежу вам телом и душой с первого мгновения, как увидел вас. Я мечтаю о взаимности каждую ночь, поэтому любые ваши ласки — счастье для меня. Каждое ваше условие, каким бы оно ни было, я выполню с радостью! Я согласен принадлежать вам всецело. С нетерпением жду наступления ночи…»

В порыве чувств он хотел ещё добавить: «Встретимся возле статуи. С любовью, Чандрагупта», но потом сообразил, что предосторожность прежде всего. Вдруг записка случайно попадёт в чужие руки? Уж лучше не называть имён и не обозначать точное место встречи. Так безопаснее.

Осталось придумать, как передать записку Дхана Нанду. Юноша нервно шагал из угла в угол, на ходу стараясь изобрести способ приблизиться к вечно занятому царю. Наконец, его осенило: «Скажу, что мне передали важное донесение от доверенных людей. Да, конечно, никаких доверенных людей у меня в помине нет, но никто из царских братьев не знает об этом. Они не сомневаются, что я — шпион, нанятый Дхана Нандом для наблюдения за собственной семьёй, поэтому у меня особые привилегии во дворце, — Чандрагупта криво усмехнулся. — Заодно напугаю старших царевичей. Пусть думают, что я там такое написал в пергаменте? Не полетят ли чьи-то головы после моего доноса? А пусть боятся! Нечего издеваться над младшим братом и козни за его спиной строить!»

Решившись, он скатал пергамент трубочкой, перевязал той же лентой, и с убийственным лицом отправился в сабху, словно молодой слон, движущийся утолять свой голод к зарослям сахарного тростника. Юноша тогда и представить себе не мог, что благодаря его записке, переданной Дхана Нанду на глазах у всех, кардинально изменится жизнь ещё двоих людей.

— Первый советник, вы не представляете, что стряслось! — запыхавшийся Бхадрасал влетел в покои аматьи Ракшаса и, глотая слова, торопливо заговорил. — Чандрагупта и Дхана Нанд с раннего утра обмениваются записками. Когда один из слуг, которому я щедро плачу за доносы, украдкой шепнул мне на ухо, что самрадж на рассвете, проходя мимо покоев проклятого Чандрагупты, собственноручно подсунул ему под дверь свёрнутый пергамент, перевязанный алой лентой, я насторожился, но не придал этому особого значения. А сегодня днём в сабхе Чандрагупта на глазах у всех передал такой же пергамент царю… Мне кажется, это повод бить тревогу! Мальчишка о чём-то доносит самраджу. А вдруг про нас? Ведь он знает, что мы его ненавидим, и наверняка мечтает извести нас, придумывая всякие небылицы! Я заметил, что Дхана Нанд с большим недовольством глянул в мою сторону, когда заметил, что я внимательно слежу за передаваемой запиской. Что делать, Картикея?

— Возможно, те доносы не о нас, а о старших царевичах или о дэви Дайме? — задумчиво предположил аматья. — Ведь Дайма, Панду и Кайварта ещё более опасные враги для Чандрагупты. В любом случае я бы вмешался и пресёк грязную клевету. Но как? Сам видишь, за одно моё предположение о том, что наглый мальчишка тайно связан с Чанакьей и, скорее всего, является учеником хитрого брамина, я впал в немилость. Уже несколько дней Величайший не зовёт меня в сабху, а если я сам прихожу — выгоняет. Боюсь, если я снова покажусь ему на глаза, меня выставят прочь из дворца. Или казнят.