В интересах государства. Дакия (СИ) - Хай Алекс - Страница 31

Посланник явно ожидал от меня комментария, реакции или любого другого подтверждения своей гипотезе. Но я молчал. Черт его знает, что теперь можно было сказать. Нас вычислили свои же. Но можно ли было им доверять?

— Господа, не думайте, что вы первые, кому я помогаю по долгу службы, — продолжил посланник. — Такова моя работа, и большая ее часть проходит в тени приемов и официальных депеш. Во всем этом меня беспокоит лишь одно обстоятельство. Прежде меня всегда предупреждали, что стоит ожидать гостей. Но в этот раз я не получил ни единой весточки. Быть может, вы объясните мне, почему?

Глава 16

Внутри микроавтобуса повисло напряженное молчание. Лишь Аня безмятежно посапывала на руках Матильды — погруженная не то в сон, не то в грезы, она совершенно нас не слышала.

Сама Матильда держалась отстраненно, и я так до сих пор и не понял, почему она решила явиться за нами лично, но до сих пор не дала понять, что мы были друг другу не чужими людьми.

“Черт, они нас раскрыли!” — прозвучал в моей голове голос Денисова. — “Все пошло не по плану. Что делать?”

Я сдержал усмешку. А когда, простите, у меня хоть что-нибудь мало-мальски серьезное шло по плану? В какую бы авантюру я ни влез, планы, казалось, были созданы лишь для того, чтобы насмешить небо.

“Спокойно, Кость”, — отозвался я. — “У меня есть одна мысль, но ты, главное, не болтай лишних подробностей”.

“Даже не думай им рассказывать! Ведь Матильда — она же тетка твоей Ирины. Если она замешана, то…”

“Сам знаю. Просто кивай и поддакивай. Возможно, получится выпутаться”.

Легенда сложилась в моей голове так внезапно, что я воспользовался паузой для того, чтобы попытаться оценить риски. Жаль, конечно, что не учел подобного поворота событий и не подготовил оправдания заранее. Но, как обычно, работаем с тем, что есть…

Я поднял глаза на посланника. Ромодановский-Ладыженский тактично выжидал и вид имел вполне мирный. И все же я не сомневался, что император отправил в Дакию человека, способного за себя постоять. Да и Матильда после исцеления стала очень опасным и опытным противником. Мы, конечно, тоже были не лыком шиты, но низвести все до сражения всегда успеется.

А вот превратить этих людей в союзников…

— Николай Иванович, — обратился я к посланнику. — Прежде, чем я продолжу говорить, вы должны знать, что задача, ради которой нас прислали на юг, секретна. Мы не должны говорить об этом ни с кем, кроме кураторов. И если информация о задании просочится, нас ожидает провал.

Посланник сосредоточенно кивнул.

— Мы не первый год на вахте, господа. Я прекрасно осознаю, что несет ваше появление, но помню и о своих обязанностях перед Империей. По этой причине вы сейчас свободны, а не сидите в изоляторе в Фокшанах.

Свободны мы, как же! Ну да ладно.

— Хорошо, — отозвался я. — Наша цель — Мари Буайе-ле-Дюсон и ее, скажем так, круг общения.

— Танцовщица? — приподнял брови посланник.

Я кивнул.

— Именно. Дива замечена в ряде интересных знакомств. Поскольку она приглашена готовить мероприятие к прибытию государя в Константинополь, одна из задач особых служб — проработать всех, кто будет в относительной близости от императорской фамилии, — я уставился на посланника в упор. — Наша конечная остановка — вообще не Букурешт, Николай Иванович. Дакия — лишь повод отвести глаза объекту интереса. Мы должны были провести в Дакии несколько дней, а затем отправиться в Константинополь и возобновить контакт с госпожой Буайе-ле-Дюсон. Однако инцидент с атакой НОАРД здорово спутал всем нам карты.

Ромодановский-Ладыженский переглянулся с Матильдой. И наконец она заговорила.

— Действительно, Буайе-ле-Дюсон ехала на этом экспрессе. Мне известно, что она и ряд других известных деятелей искусств были приглашены городской управой Константинополя для организации торжеств по случаю визита императора…

Я рисовал легенду прямо на ходу и очень, очень широкими мазками. Но старался плести ложь так, чтобы к ней было трудно подкопаться. Могла Мари Буайе-ле-Дюсон быть объектом интересов Отделения? Еще как, с ее-то связями и любовниками! Могли ее попытаться завербовать другие страны? Разумеется. Было ли целесообразно проверять ее благонадежность? Конечно.

В кои-то веки из знакомства с богемой и совместных алкогольных возлияний вышел толк. И даже если дипломаты решат проверить мой рассказ, они выяснят, что мы с госпожой Буайе-ле-Дюсон познакомились в поезде, даже обменялись контактами, и я оставил о себе хорошее впечатление. Шах и мат, господа.

Оставалось надеяться, что пока они смогут отделить правду ото лжи, мы с Денисовым уже покинем Дакию и останемся вне досягаемости местной дипмиссии.

“Миша, это гениально!”

“Погоди радоваться. Посмотрим, съедят ли они эту версию”.

Ромодановский-Ладыженский крепко задумался.

— Значит, вы в Дакии проездом.

— Верно, — отозвался я. — Возможно, по этой причине вас не предупредили о нашем прибытии. Мы не собирались работать в Букуреште. Не намеревались светиться и уж точно не рассчитывали сражаться с местными повстанцами.

Я добавил в голос немного раздражительности. Чем толще врешь, тем убедительнее должен выглядеть. На краткий миг я и сам поверил в свою историю.

Матильда наградила меня полным подозрений взглядом.

— Слышала, госпожа Буайе-ле-Дюсон предпочитает окружать себя исключительно богатыми любовниками.

Я пожал плечами.

— Можно считать, мы — игрушки для души. Неопытность нередко оказывается привлекательной.

Матильда усмехнулась, но ничего не ответила. Более того, она отгородилась от меня ментально — я почувствовал холод блока, когда слегка потянулся к ней силой. А вот это уже было интересно.

— Девушка знает? — посланник указал на Грасс.

— Нет, — ответил вместо меня Денисов. — Она тоже едет в Константинополь, и отчасти поэтому мы решили сойти в Букуреште. Меньше рисков.

Неплохо, Костя. Неплохо.

— Итак, господа, — я чуть наклонился вперед, заставив остальных ко мне приблизиться. — Я благодарю вас за помощь — без этого выполнение нашей задачи превратилось в большую проблему. Но сейчас наш план несколько изменился. Нам нужно в Букурешт — выяснить, где Буайе-ле-Дюсон, когда она намерена выдвинуться в Константинополь и так далее. Времени на отдых больше нет. Поэтому я прошу вас завести автомобиль и доставить нас в столицу, чтобы мы как можно скорее приступили к службе.

Я сказал это так требовательно, с таким нажимом и уверенностью, каковых даже сам от себя не ожидал. Прозвучало отлично — сдержанно, корректно, но с легкой нотой нетерпеливости.

И это сработало.

Чрезвычайный и Полномочный посланник кивнул.

— Господа, приношу извинения за задержку. Однако мы должны были все проверить.

— Разумеется, — ответил я.

— И вы все еще будете желанными гостями в Русском доме. Более того, полагаю, у нас будет возможность слегка облегчить вашу задачу как минимум на территории Букурешта.

Я непонимающе взглянул на Ромодановского-Ладыженского.

— Прошу прощения?

— Русский дом может устроить небольшой прием для пассажиров пострадавшего экспресса. В конце концов, многие попали в затруднительное положение, и мы обязаны оказать поддержку соотечественникам. Мы пригласим и объект ваших интересов. Вам полезно, да и местную аристократию всколыхнет. Быть может, увидите и услышите что-нибудь полезное.

Мы с Денисовым переглянулись. Товарищ едва заметно пожал плечами, предоставляя мне решать.

— Хорошо, — ответил я. — В таком случае мы договорились? Больше вы не станете мешать выполнению нашего задания?

Ромадановский-Ладыженский, казалось, слегка побледнел от моей наглости, но я продолжал изображать из себя самоуверенного агентишку. Пусть съест и не подавится. Пусть считает нас идиотами, которых отправили клеиться к танцовщице. Чем меньше от нас ожидают, тем проще будет работать.

— Конечно, — натянуто улыбнулся посланник и велел водителю трогаться.