В интересах государства. Дакия (СИ) - Хай Алекс - Страница 13

— Ладно, веди в свой ресторан.

Переодевшись, мы направились в нужный вагон. Ковры здесь были персидские, и мне было боязно лишний раз на них ступать. Сколько же стоили билеты…

— Прошу, — Константин распахнул передо мной дверь в вагон-ресторан, и у меня тут же защипало в носу от смеси запахов дорогого алкоголя, сигар и сигарилл, еды… Звучала тихая ненавязчивая музыка.

Стены здесь были отделаны ценными сортами деревьев, шторы и занавески сшиты из генуэзского бархата, люстры выполнены из хрусталя. На стенах висели акварели классиков мировой живописи, а к услугам читающей публики даже имелась библиотека, о чем сообщала золоченая табличка.

Половина вагона была отдана в распоряжение курящих. Покачиваясь в такт ритму вагонных колес и музыки, дамы в шелках и господа в смокингах вдыхали коньячные пары и упивались шампанским. Причем в курящем отсеке народу было куда больше.

— Господа, желаете ли остаться в некурящей части? — спросил подошедший к нам официант с меню наготове.

— Да, — ответил я.

— Нет! — сказал Денисов.

Да чтоб его… Ладно.

Официант тактично выжидал, давая нам время определиться.

— Мы бы хотели расположиться в курящем зале, — сказал я.

— Прошу за мной.

Два отсека были отделены стеклянной перегородкой и какой-то бесшумной системой вентиляции — дым, что попадал в “чистый” зал, не казался противным. Официант открыл перед нами стеклянную дверь и пропустил вперед, предлагая выбрать понравившийся столик. Мне как раз приглянулся тот, что был возле окна. Пространство вокруг него пустовало, и лишь одинокая девушка по соседству читала книгу, потягивая вино.

Я молча указал на стол.

— Этот, пожалуйста.

— Прекрасный выбор, — учтиво улыбнулся официант.

Мы расселись, и перед нами разложили меню. Винная карта напоминала том Советской энциклопедии, и я даже растерялся.

А затем поднял глаза на девушку, что углубилась в чтение. Она сидела к нам спиной, из ее ушей торчали провода наушников, и нас она явно не слышала. Но показалась мне знакомой.

Не успел официант отойти от нас, как она обернулась к нему и взмахнула рукой, подзывая к себе.

— Повторите, пожалуйста, — сказала она, вытащив наушники.

Мы с Костей замерли.

— Какого хрена здесь делает Аня? — зашипел я.

Глава 7

Вытаращившись на Аню, Костя нервно сглотнул слюну. Официант слегка поклонился девушке и задержал взгляд на нас.

— Господа готовы сделать заказ?

Анна, до этого нас не замечавшая, резко обернулась. А дальше все было как замедленной съемке в дешевом кино. Ее глаза округлились от удивления, взметнулись стриженные под каре смоляные волосы, рот приоткрылся в немом крике…

— Какого дьявола? — воскликнула Аня, нарушая все возможные приличия.

Сперва показалось, что мне отчего-то заложило уши. Но нет — это просто тишина оказалась настолько громкой. В один миг перестала звучать музыка, затихли гости, с любопытством уставившись на бурную реакцию Грасс.

Она тут же вскочила со своего места. Разъяренная как фурия, глаза метали молнии. Она схватила с подноса официанта свой пустой винный бокал — мне показалось, сейчас она долбанет его о стол и сделает подобие “розочки” — с такой злостью она смотрела на Денисова.

Твою же мать. Если она раскричится, то порушит всю нашу легенду!

“Аня, тихо!” — крикнул я ментально. — “Успокойся! Пожалуйста!”

Она метнула на меня гневный взгляд и так сильно сжала в руках ножку бокала, что та треснула у нее в руках.

— О господи, мадемуазель! — воскликнул официант и уставился на ее ладонь. С пальцев Грасс текла кровь, но она, казалось, даже не заметила этого. Так и сверлила Костю глазами.

— Ты что, меня преследуешь? — прошипела она, глядя на моего товарища. — Совсем с ума сошел?

— Госпожа, вы порезались! — лепетал сбитый с толку официант. — Нужно оказать вам помощь…

Я решил взять дело в свои руки, пока этот переполох не поднял на уши весь поезд. Ну, блин, как обычно. Пошли, называется, выпить перед сном…

— Пожалуйста, принесите чистое полотенце и теплую воду, — обратился я к официанту и поднялся со своего места. — Я помогу даме. Как одаренный, запрашиваю разрешение начальника поезда на применение целительной силы.

Правилами поезда использование Благодати было запрещено. Исключения делали только для ментальной связи и — по разрешению — для исцеления. Остальное было под запретом, дабы не смущать и не пугать других пассажиров. Поговаривали, что в старые и менее спокойные времена, когда в Дакии бесчинствовали разбойники и любители грабить поезда, к Благодати относились более лояльно. Но сейчас даже для применения “Мертвой воды” требовалось получить одобрение.

— Конечно, сейчас запрошу, — сказал официант и испарился.

Аня в этот момент наконец-то перевела взгляд на свою руку и поморщилась, словно только что заметила рану.

— Вот черт.

— Я помогу, — тихо сказал я и потащил ее за ее столик. — Садись, сейчас все сделаем. Константин, пожертвуй свой напиток для благой цели.

— Позвольте мне предложить свой! — эффектная дама в открытом платье из зеленого шелка и в восточном тюрбане с пером поднялась из-за столика, который делила с пестрой компанией, и грациозно подплыла к нам.

Я с удивлением на нее уставился.

— Прошу прощения?

— Мари Буайе-ле-Дюсон, — представилась женщина с сильным акцентом и протянула мне бокал с ярко-зеленой жидкостью. — Если желаете обработать рану или обезболить мадемуазель, месье, рекомендую чистый абсент… Этот богемский. Лучший в мире.

Я подвис на пару секунд, соображая, где мог видеть эту женщину. Ее лицо и имя казались мне очень, очень знакомыми. А потом до меня дошло, и я едва не поперхнулся. Это же знаменитая парижская актриса и танцовщица, номера которой собирали полные залы!

Королева французского бурлеска. Дита фон Тиз, Сара Бернар и Матильда Кшесинская в одном лице этого мира… Простолюдинка, покорившая своей артистичностью и пластикой всю европейскую и имперскую аристократию.

Ох ты ж елки.

— Благодарю… — я замялся, не зная, называть даму мадам или мадемуазель. Детали ее личной жизни мне были неизвестны. — Госпожа Буайе-ле-Дюсон.

Дива поставила бокал передо мной и легонько взяла Аню за подбородок.

— Сколько страсти и чистых эмоций! — промурлыкала она, глядя в глаза Грасс. — Сколько пыла и поистине эллинской трагедии в этих очах… Не зря говорят, что вы, русские, щедры на чувства. О, теперь я это вижу… Дитя, дай взглянуть на твою рану.

Аня подчинилась, завороженно глядя на французскую диву и не смея отвести от нее взгляда. Действительно, было в этой женщине что-то демоническое: едва она начинала говорить или двигаться, смотреть хотелось только на нее.

Как раз в этот момент выбежали официанты со стопкой горячих полотенец и несколькими кувшинами воды. Это они, конечно, переборщили. У нас тут небольшой порез руки, а не ногу оторвало. Ну да ладно. Дива принялась осторожно вытаскивать осколки из ладони Ани.

— Разрешение получено, — шепнул мне официант. — Господин, быть может, мне все же стоит вызвать врача? В нашем поезде есть медицинский блок…

— Это всего лишь царапина, — фыркнула наконец-то пришедшая в себя Аня. Видимо, чары француженки понемногу ее отпустили. — Не нужно никаких врачей! Со мной все в порядке.

И все же из ее ладони продолжала течь кровь. Я снял пиджак, расстегнул запонки и закатал рукава.

— Дамы, позвольте…

Воззвав к силе, я действовал на автомате. Для разнообразия решил использовать Благодать, благо ее во мне тоже было немало. Родовой источник ревниво кольнул меня куда-то в район живота — забавно. Казалось бы, предки должны радоваться, что я больше не тратил родовую силу на всякие мелочи. А вот источник и правда немного обижался, если это можно было так назвать.

— Пей, дорогая, — я был занят руками Ани, поэтому дива поднесла бокал с абсентом к ее губам. — Только медленно и немного. Этот напиток и лошадь свалит…