Как воспитать приют и мужа (СИ) - Витор Анна - Страница 24

Глава 16

– Не делай больше так, – строго проговорил Юлиан, глядя прямо в глаза Кларе. – В саду могут бродить чудища.

   Действительно иногда из соседнего леса к замку приходили сайтыки – животные, больше похожие на помесь лисы и волка, которые не гнушались тем, чтобы украсть курицу со двора. Они вполне могли покусать и испугать детей.

   – В моих кошмарах чудища страшнее! – рассмеялась Клара и вдруг сунула ручку в ладонь обескураженного Юлиана. – Но ты же сильный? Ты победишь любое чудище?

   В горле почему-то сжался ком. Юлиан никогда не считал себя чувствительным. Скорее, наоборот, дети всегда раздражали его. Но… сейчас, находясь один на один с этой смышленой девчонкой, проникшейся к нему доверием, он начинал понимать Элеонору. Где-то далеко, на периферии сознания, но понимать, почему она притащила беспризорников в дом. И зачем так возилась с ними.

   «Она слишком добрая! – завопил мозг, активируя режим «опасность». – Добрая и нежная! У нее слишком ранимое сердце, ты разобьешь его! Элеонора не подходит тебе совершенно, она не похожа на других девушек Литории…»

   Юлиан скрипнул зубами, усилием воли затыкая мозг. И осторожно сжал хрупкую руку девочки.

   – Отведешь меня к… – он подавился звуком, но все-таки сумел выговорить хрипло. – К моей жене? – и, помедлив, добавил, видя задумчиво вытянувшуюся мордашку Клары: – К вашей маме.

***

   Когда я села на качели и оттолкнулась ногами, то на душе вдруг снова стало паршиво. Мне вспомнились жестокие слова Юлиана: «Потом, если повезет, все забудут о твоем существовании…» – и дыхание перехватило. Он не собирался держать меня при себе, это ясно. Оставлять в роли жены – еще чего? Чести много для девицы, венчанной с ним против его воли каким-то шаманом. Только ради артефакта. И приказа императора. Я для мужа – не больше, чем приказ. Наш брак вынужденный, нельзя забывать о этом.

   Я с тоской подумала о Дамиане и нашем уговоре. Вроде все было хорошо, рыжий маг воспринял мои слова про возвращение на Землю всерьез. Рассказал про артефакт. Пообещал помочь и даже пробудить меня в моем же теле на Земле. Ну, разве не сказка ли? Но отчего мне так хотелось плакать?

   –- Я не хочу исчезать из Литории. Вернее, уходить от Юлиана. Пусть он меня не любит, пускай даже разведется, но я… кажется, я влюбилась в него. Я хочу просто быть рядом с ним. Слышать его голос. Видеть улыбку, пускай предназначенную не мне. А может, однажды, случится чудо? И он разглядит меня… и полюбит в ответ? – отчаянно проговорила я, еще сильней отталкиваясь ногами от земли, заставляя качели взлететь вверх.

   Длинная широкая юбка платья развевалась в воздухе, словно белые ангельские крылья в каком-то дешевом фэнтези-фильме. Но мне было все равно. Кто меня здесь увидит? Я могу позволить себе маленькую слабость – слезы на щеках. Может, они от ветра?

   – Я не хочу оставлять детей… – обреченно шептала я, всхлипывая все громче, раскачиваясь на качелях все быстрее. – Они полюбили меня! А я – их… Они не приживутся в моем мире. Их отнимут у меня… заберут в настоящий детский дом. И я снова останусь одна…

   – А как же я, твоя мама? И сестра? Ты забыла о ней? – кто-то резко, рывком остановил качели, и я увидела рядом с собой маму.

   Невысокий рост, платье в цветочек и соломенная шляпа. Ее обычная форма одежды – летом в Тель-Авиве жарко. Но здесь, в Литории, она смотрелась дико. И что это такое, портал на Землю снова открылся, что ее утянуло сюда? Я замерла, оцепенев от какого-то непонятного, глубинного страха перед мамой, знакомого еще с детства. Парализовавшего меня даже сейчас, на расстоянии двух миров от нее.

   – Лучше бы думала о том, как перехитрить своего новоиспеченного мужа и поскорее вернуться ко мне! – говорила мама. – А не игралась в Мать Терезу с беспризорниками, которые окажутся на улице в тот же час, как ты переместишься на Землю. Тебе лучше не привязываться к Агни, Кларе, Мари и остальным малышам. Все равно потеряешь их… Их, но не меня! Ты же знаешь, как сильно я нуждаюсь в тебе, дочка?

   – Ты уже взрослая, мама. Я имею право на личную жизнь. Тут у меня муж и приют, – неуверенно, кусая губы, проговорила я, вставая с качелей. И чувствуя, как предательски слабеют ноги.

   У нас с мамой всегда были очень сложные отношения. Она не умела любить бескорыстно, всегда требуя взамен больше. Больше любви, больше внимания от нас с сестрой. Больше подарков, больше визитов в гости… все, что бы ни делала я, ей не нравилось. И было мало. Ее эмоциональная жадность иногда напоминала мне черную космическую дыру, засасывающую в себя без жалости. Ее любовь еще с детства нельзя было получить просто так – лишь взамен на хорошие оценки в школе, на примерное поведение, на общение только с ней… Мама душила нас с сестрой, манипулируя детской привязанностью. И если моя младшая сестра оказалась более устойчивой психически, то я вечно подпадала под влияние мамы. И даже в свои тридцать с хвостиком соглашалась на любой мамин каприз, лишь бы не видеть недовольства в ее темных фамильных глазах, так похожих на мои.

   – Ты ни на что не имеешь права и сама знаешь это. Ты – моя девочка. И только моя. Я не отдам тебя никакому мужу, никаким сопливым детям. Ты будешь счастлива на Земле, вернувшись к привычной жизни. Ко мне. Пойдем со мной, Эля. Портал открыт и ждет нас. Пойдем, и обещаю, я прощу тебя за этот побег. За такое глупое, нелепое желание свободы, – ее голос стал более жестким, командным. Как всегда, когда я разбивала окно на физкультуре, и учительница звонила ей на работу, жалуясь на мое плохое поведение.

   – Да, мама, – покорно шепнула я, чувствуя, что не в силах сопротивляться.

   Ведь я сама постоянно думала о этом, ощущая вину за непрошенную, но такую желанную свободу на Литории, свалившуюся на меня так неожиданно. Ведь на самом деле, несмотря на все мои «правильные» убеждения Дамиана, возвращаться на Землю мне категорически не хотелось. И я говорила, что хочу вернуться, только потому что переживала за близких, оставшихся там, в другом мире. Только я виновата в том, что они там страдают, думая о том, что я умираю. Что теряют меня навсегда. А я тем временем наслаждаюсь жизнью и свободой в Литории. Мама права, я поступила безответственно, я должна вернуться прямо сейчас! Подчиняясь воле мамы, неизвестно откуда взявшейся в саду Юлиана, я первая протянула ей руку.

   – Отойди! – сильный удар в плечо оттолкнул меня от мамы.

   Я кубарем полетела в траву. А на моем месте оказался Юлиан, сверкнувший сталью меча и набросивший черную магическую паутину на маму. Она зашипела, и ее внешность начала меняться, таять, оплывая, словно масло на солнце. Обнажая чудовище, больше похожее на крокодила, стоящего на задних лапах и тянущегося ко мне, избегая Юлиана с его мечом. Я попятилась, так и не успев встать с травы.

   – Ар-х-ш! – зашипело чудовище, лязгая зубами. – Она стр-радает! Она моя!

   – Черта с два, твоя! – Юлиан размахнулся мечом, вонзая его в блестящую чешую чудовища.

   Между зеленовато-серыми пластинами проступила кровь. Чудище снова зашипело, завертевшись на одном месте, разрываясь между желанием сцапать меня и наброситься на обидчика. Эта тупость сыграла на руку Юлиана. Он принялся делать обманные движения мечом, кивнув мне, чтобы я не двигалась, имитируя послушную жертву. Хотя на глазах моих стояли слезы. И тошнило от отвращения к самой себе.

   Неужели я попалась на такую дешевую уловку, поверила, что передо мной и вправду стоит мама? И готова была пойти за ней хоть на край света, в портал, а на самом деле на корм неизвестному магическому существу, заглушившему голос разума моими старыми триггерами?!

   – Получай! – я попыталась отвлечь чудище, создав на ладонях несколько огненных шариков, таких хрупких, что не решилась даже швырнуть их в недоделанного крокодила. И просто начала жонглировать ими в воздухе.

   Чудовище подвисло, недоуменно переводя взгляд с меня на шарики в моих руках. Глядя на меня, как на дуру. Это сработало идеально. Юлиан сумел подобраться ближе и снес голову крокодилу одним ударом. Я облегченно вздохнула и улыбнулась, когда муж вытер окровавленную ладонь прямо о траву, садясь рядом со мной и приобнимая меня за плечи.