(Не) Все могут короли (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 42

Женщина с ужасом отшатнулась от стола.

— Самое страшное Витале, что ты не шутишь, — обеспокоенно сказала она, — но я бы не советовала тебе так поступать, против тебя восстанут все. Он законный король, ты — прости за откровенность — мелкий купчишка откуда-то из Венеции.

— Было немного обидно, но я понял твою аналогию, — хмыкнул я.

— Я просто не хочу, чтобы ты испортил свою репутацию, которая пока очень, просто невероятно высока. Тебя боятся и ненавидят, но никто не может сказать, что ты ведёшь себя недостойно. Даже новость о том, как ты не побоялся пойти с маленьким отрядом прямо в столицу Египетского султаната и разгромить там армию сарацинов, была принята всеми спокойно. Ты понимаешь? Все привыкли к твоим победам, и уже воспринимают это как должное, ведь это именно то, чего ждут от Венецианца. Именно поэтому большинство дверей самых знатных европейских домов сейчас открыты перед тобой, породниться с таким человеком мечтают многие, но поверь мне, все они тут же закроются, если ты свергнешь законного короля. Понимаю, тебя это мало волнует, ты любишь странствия и битвы, но это ли тебе нужно? Так закончить свою блистательную карьеру.

Я не ожидал от неё такой экспрессии, а особенно признаний, что я оказывается популярен и многие следят за моей жизнью.

— Спасибо Алиенора, — я протянул руку и она позволила поцеловать свои пальцы, — я снова признателен тебе за помощь и прямоту.

— Обращайся, — улыбнулась она, кивнув в сторону шкатулки, — особенно с такими подарками.

Глава 25

25 октября 1198 года от Р.Х., предместья Парижа

Войско, стоящее отдельным лагерем перед городом, обустроилось и окопалось согласно лучшим трактатам римских легионов императорской эпохи. Глазам было приятно смотреть, как всё было обнесено брёвнами, везде виднелись посты, а легко бронированные летучие отряды, сразу перехватили меня, стоило только приблизиться к лагерю на пару километров. Всадники, моментально узнав своего сюзерена, благо я когда было время, лично раздавал деньги солдатам, дабы не забывали руку, которая их кормит, с почётом проводили меня к палаткам, внутри хорошо охраняемого стойбища.

Не успели донести меня до центрального большого шатра, как оттуда вышел довольный и улыбчивый Пьетро Бароцци.

— Сеньор, — склонил я голову перед стариком.

— Рад вас видеть, сеньор Витале, — он склонился чуть ниже, — местные ноют каждый день, что мы съедаем много еды.

— Ну вы же за неё платите, в чём проблема? — удивился я.

— Да, но столько, что крестьяне несут продовольствие нам, а не в город, — рассмеялся он, — а я ещё не понимал, почему вы отдали такой странный приказ.

— То есть нужное внимание, вы к себе привлекли? — улыбнулся я.

— О, ещё какое. Посланцы от короля первые дни не вылезали отсюда, вынюхивая и выспрашивая. Только неделю, как отстали.

— Ну отлично, мне очень понравилось обустройство лагеря, так что выпишите себе двойную недельную премию, за хорошо выполненную работу.

Старик удивлённо на меня посмотрел, но лишь кивнул.

— Если у вас всё хорошо, тогда я отправлюсь сразу в город, — решил я, — выделите мне сопровождение поприличнее.

— Сто всадников хватит? — с усмешкой спросил он, — я, если вы не возражаете, хочу тоже посмотреть на это зрелище.

— Ну и из тех пятьсот пеших, что вы готовите, тоже выделите кого-то, — попросил я, — лошадей не будем оставлять без присмотра.

— Сейчас распоряжусь, сеньор Витале.

Через полчаса, мы, обрастая любопытными толпами людей по пути, двинулись к окраинам Парижа. Зрелище и правда было занимательным. Всадники, глубоко сидя в непривычных здесь высоких сёдлах, ехали подняв вверх копья с одинаковыми баннерами белого агнца на красном фоне. При этом при всём, они также были одинаково одеты в дорогую парадную одежду красного цвета с белыми шёлковыми вставками и везде был мой личный герб. Такая одежда имелась у всех, специально для подобных случаев и с усмешками обмениваясь взглядами с сеньором Бароцци, мы с удовольствием наблюдали как люди, вытаращив глаза, смотрели на всё это великолепие.

Пешие воины были чуть похуже одеты, но всё же гораздо лучше, чем многие состоятельные горожане. А хоругвь на длинном шесте, с развевающимся флагом с моим личным гербом спереди отряда, вносила дополнительный штрих в эту невероятную по красоте композицию.

— Вы получите один процент со всего, что мы привезём с нашего следующего плавания, сеньор Пьетро, — тихо заметил я ему, — если и дальше продолжите радовать меня выучкой и действиями подвластных вам легионов, а также не прекратите сманивать у других домов хороших офицеров. Мне уже успели нажаловаться на вас.

— Я приложу к этому все свои силы, сеньор Витале, — он абсолютно серьёзно посмотрел на меня, но в глазах застыла искра веселья, — мы попробовали ваши новинки в деле. Рыцари в восторге от этих необычных сёдел и копий, что вы предложили использовать, они просто сметают всё, что им попадается на пути.

Пришлось улыбнуться и склонить голову, принимая похвалу от опытного военачальника.

Когда мы добрались до засыпанного городского рва, который когда-то тут был, навстречу нам выдвинулись что-то около двухсот всадников. От них отделились пятеро, которые направили своих лошадей к нам. Я взяв с собой только сеньора Бароцци, двинулся на носилках навстречу, остановившись, когда между нами было не больше двух корпусов лошади.

— Господа, — обратился к Пьетро один из них, — меня зовут Шарль де Брове, граф де Шатур. Могу я узнать кто вы и по какому праву вступаете вооружёнными в наш славный город Париж.

— Вы не к тому человеку обращаетесь сеньор, — широко улыбнулся Бароцци, показывая на меня. Лежащего в носилках, в простом одеянии монаха, правда, с золотым кольцом на шнурке, которое внезапно блеснуло на солнце.

Оба дворянина мгновенно слетели с лошадей, низко мне поклонившись.

— Добрый день господа, спасибо за столь тёплый приём, — ласково сказал я, поправляя атрибут власти легата так, чтобы все видели золотой крест на камне, — я послан Святым престолом по делам в ваш славный город, и был бы признателен, если бы вы показали его.

Граф потерялся, как ко мне обращаться, но ему помог мой военачальник.

— Его высокопреосвященство, архиепископ Венецианский, — с улыбкой представил он нас, — хотя думаю для Франции, сеньор Витале более известен под своим прозвищем — Венецианец.

На лицах дворян отразилась смесь удивления, вместе с пониманием наличия войска за моей спиной. Они тут же стали более учтивы и конечно же пригласили меня в город, прежде чем мы попадём в Луврский замок.

— Ваше высокопреосвященство, — когда мы, в сопровождении присоединившихся остальных дворян, двинулись дальше, со мной рядом ехали те двое, с которыми я познакомился первыми.

— Слушаю вас дорогой Шарль, — я снова натянул на себя маску доброго священника, которую отрепетировал ещё в Барселоне.

— Так это ваша армия осадила город? — скосился он на всадников позади, привлекающих всеобщее внимание своим видом.

— Просто дожидалась меня, — улыбнулся я, даря благословление женщине, которая вытянула младенца на вытянутых руках. Счастливая, она отошла в сторонку, а её место тут же заняли другие. Пришлось мне ненадолго отвлечься от разговора и громко повторяя молитвы, крестить и благословлять всех, кто этого хотел. Только когда ажиотаж с младенцами хоть немного спал, я повернулся, к терпеливо ожидающему меня дворянину.

— Я побывал в гостях у одной своей хорошей знакомой, в Англии, поэтому был вынужден разделиться с отрядом. Но они вовсе никого не осаждали, — удивился я, — просто встали на постой. Ни хулиганят, ни грабят, идеальные послушники.

— Послушники? — не понял он.

— Да, они все мои послушники, — ответил я, — просто мирные и благочестивые ребята, пожелавшие принять вскорости сан священника.

Шарль скептически посмотрел на сытых, хорошо вооружённых мордоворотов, которых набрал мне сеньор Бароцци и осторожно поинтересовался.