Наследник Седьмой Марки (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 39

Он сделал паузу, с тоской взглянул на стопку с настойкой на черемухе и продолжил говорить.

— Наше ведомство как-то исследовало вопрос шансов Московского царства на захват Европы, если бы та не была разрушена Валашским Гоном. И представь себе — никаких шансов у Святого Иоанна не было! По всему выходило, что русские княжества еще несколько веков болтались бы в кильватере мировой политики. Но Цепеш призвал Вапулу, тот помог вырваться в наш план Велефору, вместе или по отдельности вытащили из Ада Барбатоса с Гасионом, и теперь мы имеем то, что имеем. Силу, которую нужно учитывать, даже просто собираясь пободаться с соседом из-за права выпаса скота на заливном лугу. И уж тем более, если вдруг все четверо Герцогов затихают на несколько десятков лет.

Ян понял, что разговор подошел к нему. Точнее, к его роли во всей этой истории. И не ошибся.

— Я вытащил тебя во Львов, потому что у нас с Николаем — это мой начальник и хороший друг — появилась одна идея. Точнее, даже след. Но зыбкий, непонятно куда ведущий и ни на что конкретно не указывающий. Кроме того факта, что оставили его Высшие. Кто из них — неясно, зачем — не разобрать, но все, понимаешь, все, говорит о том, что Герцоги затеяли какую-то крупную игру. Может быть, они хотят создать очередную Геенну. А может, сообразили, что с их способами войны мы научились бороться, и готовят нам что-то новенькое.

— Зачем я был нужен?

— Пройти по следу, зачем же еще, Ян! Ты Эссен, прости за прямоту — гончая с хорошей родословной…

— Это совсем не обидно, — серьезно вставил юноша. Он в самом деле воспринял слова Богдана как комплимент и признание заслуг рода. — А нельзя было сразу сказать мне все это?

Коваль пожал плечами.

— Может быть. Но мы не знали, что искать, и решили просто выбросить за борт и посмотреть, куда ты поплывешь.

— Дыхание Скверны на Олельковиче, — кивнул Ян. — Приплыл. И что это значит?

— Пока не знаем. Зато имеем подозреваемого. Поверь, в нашей работе это уже немало.

— Согласен. И каковы наши следующие шаги? Он раскрылся, теперь у него есть не так много вариантов. Он может попытаться сбежать — на его месте я бы именно так и поступил. Конечно, таким образом он косвенно подтвердит свою причастность и вину, но большого скандала не случится. Его отец вполне способен устроить ему жизнь за пределами империи, где-нибудь в Британии, например. Но сам Адам на это не пойдет, я уверен. Он не очень сдержан…

— Ян! — опекун вскинул руку, останавливая племянника. Тот замолчал на середине фразы, удивленно взглянул Коваля.

— Что?

— На этом все. Дальше этим займемся мы сами. Тобой я больше рисковать не собираюсь. Занятия в Гимнасии придется пропустить, буквально несколько дней, пока мы…

— Нет.

Молодой человек поднялся и вызовом уставился на собеседника. Лицо его застыло, а глаза, и прежде бывшие похожими на мутное стекло, превратились в осколки льда.

— Адам — моя добыча, — твердо произнес он.

— Ты не понимаешь, Ян! Это не охота на слуг Нечистого! Это…

— Это именно она, — перебил старшего родича юноша. — Просто масштаб другой. Не нужно считать меня ребенком, дядя. Я все понимаю про государственные интересы. Но вы не подберетесь к нему без меня, согласись. Не смогли же, пришлось тащить гончую из Марки. А он сбежит, если вы попытаетесь давить. Не он сам, так его отец вышлет. И будете вы вокруг древнего семейства круги выписывать, а сделать ничего не сможете. Доказательств у вас нет, а действовать без них не сможете — головы полетят. Все верно?

Богдан прищурился, разглядывая Яна, будто видел его впервые. Долго, не меньше минуты. Потом кивнул. И добавил:

— Продолжай.

— Чтобы Адам не пустился в бега, мне нужно остаться. Быть у него на глазах. Раздражать его. Тогда он не побежит. Не знаю, что им движет, но я стал для него важен. Как личный враг, которого непременно нужно убить. Поэтому я останусь наживкой. Убью его — воспользуюсь Правом Охоты. Вы мне немного в этом поможете.

— Зачем Восьмому отделению это? — опекун дернул плечом. — Поощрять амбиции юного охотника, который решил…

— Я буду действовать в рамках закона, но его отца это не остановит, — продолжил Ян, будто не слыша, что говорит дядя. — Он бросит на меня все свои ресурсы, только на меня, а не на империю. Вы постараетесь меня защитить. А в процессе возьмете и главу рода. Я ведь правильно понимаю, что снижение уровня влияния древних семейств тебя и твое ведомство очень интересует?

Богдан усмехнулся. На его лице появилось выражение, которое обычно бывает у взрослых, которые слышат, как дети рассуждают о чем-то, по их твердому убеждению, выходящему за возможности их юного разума. Но вместо того, чтобы сказать нечто вроде: «Ян, это совсем не твой уровень», — инквизитор протянул руку, взял, наконец, давно ждущую своего часа стопку и одним махом опустошил ее.

— Вы, Эссены, безумцы, — произнес он, выдохнув в сторону. — Но нужно признать, удивительно очаровательные безумцы. Послушаешь тебя и кажется, начинаешь понимать, что Маришка нашла во Франце.

Он помолчал с минуту, наклонился над столом и, пристально глядя племяннику в глаза, спросил:

— Ты что, действительно готов на это пойти? Понимая все опасности и последствия?

— Ну… — Ян пожал плечами. — Других выходцев Геенны я тут не встречал. Так что дел, кроме этого, у меня здесь нет.

Друзья мои! С праздником! Кто бы там что не говорил, как бы не менялась история, как бы не переписывались учебники, я знаю — и сделаю все, чтобы и мои дети знали! — наши предки в свое время остановили ЗЛО. Настоящее Зло — куда там Аду!

И этого не изменить никакой риторикой.

С Днем Победы!

Глава 15. Якорь

Сказать, что Адам Олелькович был удивлен, встретив Яна Эссена на подходе к Гимнасию, — здорово приуменьшить его реакцию. Сам «неформальный» лидер слушателей третьего потока на улице не торчал, для этого у него были прихвостни. Но когда ему доложили, что вчера схваченный жандармами марочный барон приближается ко входу, наследник древнего рода не поленился и лично выскочил на крыльцо. Видимо, чтобы убедиться, что глаза не подвели его окружение.

— Княжич. — Ян кивнул Адаму, как старому знакомому. — Отличный денек, верно?

И прошел мимо него, направляясь к учебному классу.

Ответа не прозвучало. Олелькович не мог поверить в то, что видел. Так и простоял, не найдя подходящих для ситуации слов. Ян почти чувствовал, как от княжича расходятся волны концентрированной ненависти, хотя дыхания Скверны так и не уловил. Что ж, теперь он знал, как умел контролировать себя его противник.

Усевшись в классе на свое место, юноша тут же повернулся к Никите Кристя и уставился на него немигающим взглядом.

— Я думал, ты сегодня не придешь уже, — тут же сообщил здоровяк. — Видел, как тебя жандармы забрали. Еще покрутился немного и ушел. Ты же мне ничего не сказал, как себя в такой ситуации вести.

Верно, отметил про себя Ян. Не сказал. Не предполагал такого исхода — с жандармами, инквизиторами «четверки» и откровениями родича, оказавшегося вовсе даже не купцом, а аналитиком самого секретного ведомства Имперской канцелярии. Почему, кстати, аналитики так засекречены?

— Все в порядке, — сказал он, когда Никита уже ерзать под его взглядом начал. — У меня нет к тебе претензий. Ты все сделал правильно.

— Что он сделал правильно?

Привыкший за пару недель, что соученики держатся от марочного барона на почтительном расстоянии и не надоедают своим обществом, Ян оказался неготовым к тому, что компанию им с Никитой составит еще кто-то из класса. Он повернул голову на голос и обнаружил в паре метров от своего места Серафиму Потоцкую. Причем не одну, а прибывшую вместе со свитой. За спиной черноволосой красотки стояли ее «дуэньи» — Новацкая и Шиманьская, а также оба рыцаря с первых «дворянских» парт — Соха и Бжозовский.

— Так что он сделал правильно? — повторила вопрос Серафима.