Король-сердцеед - дю Террайль Понсон - Страница 15

— Я хотел бы видеть господина Пибрака. Нанси довела его до той лестницы, по которой паж Рауль уже столько раз водил принца в апартаменты Пибрака, и сказала:

— Ну а теперь вы и сами знаете дорогу! До свиданья!

— Постой, крошка, одно слово! — сказал Генрих, удерживая девушку. — Ну а завтра в котором часу?

— Вам ничего не сказали?

— Нет!

— Ну так на всякий случай приходите к девяти часам, как и всегда!

Нанси убежала обратно, а Генрих постучался в комнату капитана гвардии, который в большом волнении поджидал его.

— Боже мой, наконец-то! — сказал он, увидев принца.

— Вы беспокоились?

— Страшно!

— Ну так успокойтесь: все идет отлично.

— Да что с вами случилось?

— Я вам скажу это через несколько минут, а сейчас я должен разузнать еще кое о чем!

Сказав это, Генрих открыл книжный шкаф и снова скользнул в тайник.

«Черт возьми! — подумал он, заглядывая в смотровое отверстие. — Я попал некстати: ее высочество ложится спать!»

И принц стал дерзко смотреть в отверстие.

Действительно, принцесса при помощи Нанси совершала свой ночной туалет.

— Знаете, ваше высочество, — сказала Нанси, — этот бедный господин де Коарасс, который так хорошо читает в звездах и сумел уверить ее величество, будто он чародей, сам стал жертвой чар!

— Ты думаешь?

— Он безумно влюблен в вас!

Генрих увидел, что лицо Маргариты покраснело, словно у девочки.

— Вы только представьте себе, принцесса, он хотел вернуться сюда! — продолжала камеристка.

— Сюда?

— Именно сюда!

— Теперь? Сейчас?

— Ну да! — И у Нанси появилась хитрая улыбка. — Ведь он знал, что завтра…

— Завтра? Но ведь я ничего не сказала…

— Так что же из этого? Я взяла на себя смелость назначить ему час свиданья!

— Однако…

— О Господи! — с лицемерным смирением сказала Нанси. — Если ваше высочество не пожелает видеть его, то я успею предупредить…

— Ну, мы там посмотрим, — ответила принцесса, видимо взволнованная.

— В конце концов, этот мальчик просто прелестен! — снова начала Нанси.

— Ты находишь?

— И если бы я была принцессой…

— Дерзкая!

— Раз уж вашему высочеству предстоит стать королевой Наваррской, то было бы хорошо дать сиру де Коарассу какую-нибудь придворную должность. Ведь в Нераке так скучно!

— Знаешь что, крошка моя, я начинаю думать, что сир де Коарасс принадлежит к числу твоих друзей! Ты с ним в заговоре и хочешь заставить меня во что бы то ни стало полюбить его!

— О, что касается этого, ваше высочество, — ответила Нанси, в то время как принц задрожал от радости в своем тайнике, — то мне кажется, что ваше высочество несколько поощрили меня к такому заговору!

— Молчи, сумасшедшая, — сказала принцесса, — и ступай! Я хочу спать!

Нанси погасила свет и ушла из комнаты. И тогда принц услыхал, как с губ Маргариты сорвалось тихим шепотом:

— Господи, Господи! Как я люблю его!

«Еще бы! — подумал принц. — Я это и так заметил!»

Он осторожно вышел из тайника и сказал Пибраку:

— Милый Пибрак, если вы хотите добиться какой-либо милости по моей протекции, то начинайте!

— Что вы хотите сказать этим, ваше высочество?

— То, что я пользуюсь любовью короля и вошел в милость королевы Екатерины. Я занял место Рене! Пибрак широко открыл глаза.

— Ваше высочество торгует парфюмерным товаром?

— Нет, но зато я читаю в звездах прошлое и будущее!

Удивление Пибрака дошло до апогея. Тогда принц рассказал капитану гвардии все, что произошло в последнее время и что читатели уже знают.

Пибрак с хмурым видом выслушал сообщение Генриха и наконец сказал:

— Ваше высочество, я могу лишь повторить слова принцессы Маргариты: вы играете в опасную игру!

— Друг мой Пибрак, вы любите волноваться из-за пустяков.

— Я знаю королеву!

— Да и я тоже!

— И знаю Рене, а это еще важнее.

— О, что касается Флорентийца, то его жизнь в моих руках. Мне достаточно отправиться к королю и рассказать ему все!

— Боже сохрани ваше высочество от этого! — крикнул Пибрак.

— Это почему?

— А потому что хотя бы король приказал перевести Рене в Бастилию, выпустить на свободу Гаскариля и объявить вину Рене доказанной — все равно Флорентинец казнен не будет!

— Да полно вам!

— Королева-мать скорее поднимет революцию во Франции, чем поступится своим Рене!

— Значит, вы думаете…

— Думаю, что король ничего не должен знать. Пусть Рене изворачивается из лап палача, вашему высочеству следует лишь продолжать взятую на себя роль кудесника. Ведь королева любит Рене только потому, что верит в его сверхъестественные способности.

— Только из-за этого?

— Ну, прибавьте сюда еще некоторую долю привычки, только и всего. И в тот день, когда королева уверится, что ей удалось найти колдуна, превосходящего силой и знаниями Рене, песенка проклятого парфюмера будет спета. А такой результат будет несравненно лучше, чем если Рене будет осужден парламентом. Предоставим королю, королеве и Рене устраиваться между собой как они знают, вы же, если вы по-прежнему хотите жениться на принцессе Маргарите…

— Но конечно хочу, друг мой! Принцесса очаровательна, хотя… мне совсем не нужно стать ее мужем, для того чтобы получить доступ в ее спальню!

— Но тогда… к чему?

— На это у меня имеются причины политического характера. Ну — с, а теперь, когда мы с вами столковались, я ухожу.

— Вы идете домой?

— Нет, у меня еще есть дельце, которое надо обделать этой ночью.

Выйдя из Лувра, Генрих прямым путем направился в кабачок Маликана. Кабачок был уже закрыт, но сквозь щели ставен виднелся свет. Принц осторожно постучал.

— Кто там? — послышался свеженький голосок Миетты.

— Земляк землячки! — ответил принц на беарнском наречии. Миетта поспешила открыть дверь. Войдя в кабачок, принц увидал Ноэ и красотку-еврейку. Последняя по-прежнему была в одежде беарнского мальчика.

Ноэ пришел в кабачок после того, как сдал Паолу на попече ние Вильгельма Верконсина. Он вернулся берегом реки и, войдя в кабачок и поцеловав Миетту, сказал:

— Я умираю от голода, милочка, и ты будешь умницей, если дашь мне поесть!

В тот момент, когда пришел принц, Ноэ ужинал, разговаривая с обеими женщинами.

— Черт возьми! — сказал Генрих. — Теперь я понимаю, почему я чувствовал себя все время так не по себе: я не обедал!

Он уселся против Ноэ и первым делом налил себе того старого доброго вина, которое Маликан приберегал лишь для земляков.

Генрих и Ноэ поужинали с великолепным аппетитом. Утолив первый голод, принц, весь вечер находившийся под действием чар принцессы, принялся смотреть на красотку-еврейку.

Даже и в костюме беарнского мальчика Сарра продолжала оставаться очень хорошенькой. Генрих с удовольствием смотрел на нее, и под его взглядом молодая женщина густо покраснела.

«Как странно! — подумал принц. — Я никогда не думал, что можно любить одновременно двух женщин, а между тем это так: я ослеплен красотой принцессы, а теперь дрожу от одного взгляда глаз Сарры. Какая странная вещь — сердце мужчины!»

— Ваше высочество, — сказала Сарра, нежно взяв принца за руку, — вы не собираетесь в скором времени вернуться в Наварру?

— Нет, милочка.

Сарра тяжело вздохнула.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? — спросил принц.

— Но потому… что я… сама хотела бы отправиться туда…

— Вы?

— Ну да, я нашла бы приют у Коризандры… Имя Коризандры заставило Генриха вздрогнуть. «Черт возьми! — подумал он. — Я все забываю, что Коризандра и Сарра — все равно что два пальца одной руки!»

— Если вы хотите отправиться в Наварру, то это очень просто… — сказал он еврейке.

— Вы поедете со мной? — быстро спросила она.

— Нет, но…

Сарра сильно побледнела и промолвила:

— В таком случае я тоже не поеду. Вы спасли мне жизнь, и какой-то внутренний голос говорит мне, что мне тоже придется вырвать вас из страшной опасности.