Ты мой грех (СИ) - Макнамара Элена - Страница 35

— Ты чокнутый! — возмущённо бросаю Кириллу.

Он идёт мне навстречу. Поплавал и выглядит так, словно ему совсем не холодно. Его боксёры отяжелели от воды и сползли немного вниз, обнажая косые мышцы. Кирилл не выглядит перекачанным, скорее, рельефным. У него красивое, подтянутое, загорелое тело. А сейчас по этому телу россыпью скатываются бисерины воды, заставляя его кожу мерцать на солнце. Мне вдруг становится жарко.

— Ты тоже чокнутая! Раз поддалась на уговоры чокнутого, — парирует Соболев с важным видом. — И знаешь… двух чокнутых на один квадратный метр быть просто не может. Так что, мы оба нормальные.

— Три или четыре, — поправляю его.

— Не понял, — он замирает, так и не дойдя до меня.

— Мы не в одном квадратном метре… Между нами три или четыре метра.

— Кому нужны эти детали? — ухмыляется Кирилл и в ту же секунду оказывается рядом. Обняв за талию, прижимает к своей груди и тихо шепчет напротив моих губ: — Видишь? Теперь мы даже ближе.

Вижу… И чувствую. Его запах. Жар тела. Возбуждённый член, прижатый ко мне. Пальцы, сжимающие мою талию, сминая кожу. Горячее дыхание, застывшее на моих губах. И взгляд. Он шарит по моему лицу в поисках разрешения на поцелуй.

Я не знаю, что мне делать. Сама провоцирую, жду его ответных действий — и тут же открещиваюсь.

Кирилл был прав, когда сказал мне вчера, что это всё уже невыносимо. Невыносимо сгорать от силы притяжения, которое мы испытываем друг к другу. Невыносимо сопротивляться тому, что должно случиться, как бы неистово я не пыталась это изменить. Как бы ни старалась делать всё правильно, чувства к парню вторгаются в мои благочестивые мотивы. Делают меня грешницей. Снова.

— Можно, я не буду плавать? — уточняю тихо.

— Ты не хочешь быть чокнутой?

— Нет, не хочу… Хочу быть нормальной… обычной, — силюсь беззаботно улыбнуться, чтобы скрыть возбуждение.

— Ты уже ничего не можешь сделать, Ась, потому что ты не обычная, а совершенно необыкновенная.

Он правда так считает?

Сердце пропускает удар от его неожиданного комплимента и от того, как Кирилл на меня смотрит. Дрожь в теле набирает новые обороты, но уже не от холода. Наверное, теперь мне и правда стоит охладиться.

Резко отпрянув от Кирилла, делаю два шага на глубину и ныряю под воду. Она ледяная настолько, что всё тело словно пронизывает острыми иглами. Грудь сдавливает. Сердце вот-вот остановится. И я даже начинаю паниковать, потому что ни руки, ни ноги меня не слушаются. Словно я не умею плавать. Буквально камнем иду на дно.

Сильные руки в одно мгновение выдёргивают меня из воды, и я судорожно глотаю воздух.

— Глупенькая… — с нежностью произносит Кирилл, взяв меня на руки и прижав к своей широкой груди. — Вода и правда ледяная… Я не собирался настаивать и думал, что ты не станешь плавать. Прислушаешься к здравому смыслу, Ась…

Я цепляюсь за плечи Кирилла, утыкаюсь в его шею и тихо выдыхаю:

— Дома… Мой здравый смысл остался дома…

Кирилл несёт меня на берег, но не останавливается, даже когда полностью выходит из воды. Через весь пляж шагает к машине, которую, оказывается, не закрыл. Усаживает меня на сиденье, а потом возвращается на берег за обувью. Наша одежда в машине, потому что мы разделись заранее.

Я растираю плечи. Высунувшись из машины, отжимаю волосы и заматываю их в пучок. Скрещиваю руки, стараясь прикрыть грудь и торчащие сквозь ткань соски. Смещаюсь на край сиденья, потому что не хочу залить водой весь салон его безумно дорогой машины. Сиденье хотя бы кожаное, отталкивает влагу и быстро просохнет на солнце.

Ставлю ноги на прогретый солнцем асфальт, и зубы быстро перестают стучать. Тело немного расслабляется. Нужно снять сырую футболку Кирилла и надеть сухую одежду. Тогда я окончательно согреюсь.

Соболев появляется неожиданно. В тот момент, когда я, щурясь от солнца, подставляю лицо согревающему свету, буквально растянувшись на сиденье. Футболка Кирилла, оказывается, немного задралась, обнажая треугольник трусиков. Парень тут же впивается взглядом в эту деталь моей одежды. Между нами вновь проскакивает разряд молнии, а ведь он даже меня не трогал!

Как тут не сгореть?

Одёргиваю футболку. Кирилл громко сглатывает, его взгляд ползёт по моему телу и замирает на лице. Сейчас оно наверняка виноватое. Я вновь его провоцирую, но на этот раз не специально.

— Ты можешь переодеться внутри, — хрипло говорит Кирилл и ставит мои кеды на коврик в машину. — Я сделаю это на улице.

— Да, хорошо, — мой голос совсем пропадает.

Поспешно закидываю ноги в салон, а Кирилл захлопывает дверь. Вижу, как он обходит машину и открывает багажник. Когда пропадает из поля моего зрения, я, не теряя времени, срываю с себя его футболку и вешаю на ручку над дверью. Прикрыв грудь рукой, оборачиваюсь и подхватываю с заднего сиденья свой бюстгальтер. Быстро его надеваю и вновь смотрю назад, чтобы удостовериться, что Кирилл не смотрит. Багажник всё ещё открыт и полностью скрывает от меня и парня, и то, что он там делает.

Хорошо, что я его не вижу, и он не может видеть меня. Одному Богу известно, чем всё это может закончиться.

Быстро влетаю в свою футболку, хватаю шорты, но вспоминаю о сырых трусиках. Их нужно снять. Искать в сумке сменное бельё просто нет времени, поэтому лучше совсем без них.

В тот момент, когда трусики падают к моим ногам, багажник захлопывается, и я вздрагиваю. Оборачиваюсь, затравленно смотрю на Кирилла, который успел полностью одеться. Он идёт к моей двери…

Руки начинают дрожать, когда я поспешно пытаюсь влезть в шорты. У меня не получается… Дверь распахивается, и я не успеваю даже возмутиться или скрестить ноги, как крепкое тело парня оказывается на мне. Кресло со щелчком отпрыгивает назад, его спинка заваливается и принимает горизонтальное положение. Кирилл вырывает шорты из моих рук и отшвыривает их в сторону.

— Прости… — в его тихом шёпоте глубочайшее раскаяние. — Прости, но невозможно находиться так близко к тебе и держать себя в руках…

Его горячие губы осыпают поцелуями висок, скулу, подбородок… Моё тело становится одним оголённым нервом.

— Невозможно хотеть кого-то так сильно, Ась… И так долго… Слишком долго… — его поцелуи смешиваются с шёпотом, губы скользят по моей шее к ключице. — Прости… — вновь шепчет Кирилл. — Но я сдохну, если тебя не попробую. Прямо сейчас, Ась… И если ты мне врежешь, обещаю даже не обидеться.

Его губы быстро перемещаются к вырезу майки. Руки тянут ткань вниз вместе с бюстгальтером, и Кирилл практически впивается в мою грудь. Несдержанно прикусывает сосок, отчего я вскрикиваю. Он тут же нежно лижет место укуса и в ту же секунду с шумом втягивает второй сосок в рот, вырывая громкий стон из моих уст.

— Чёрт… — хрипло шепчет Кирилл, грубо сжимая мою грудь и тут же осыпая нежными поцелуями. — Я не могу остановиться…

О, Боже… Нужно остановить его. Нужно! Это всё неправильно! Ужасно. Боже, как это ужасно. Я ужасный человек…

Кирилл смещается ниже, устраивается между моих ног и быстро накрывает губами клитор. Мы громко стонем в унисон. Кирилл раздвигает мои ноги шире и проникает в меня языком, вновь вышибая неконтролируемые стоны. Трахая меня языком, он прикусывает губами клитор, а руками сжимает грудь. Мысли все до единой покидают голову, и я просто растворяюсь в собственных ощущениях. Внизу живота разгорается пламя, тело дрожью отзывается на каждое прикосновение его рук, языка и губ. Всё это стремительно подводит меня к краю. К обрыву. С которого я готова рухнуть, если бы не одно но…

Его руки с моей груди перемещаются вниз и хватаются за край майки. Он тянет ткань вверх, намереваясь её снять.

Татуировка!

Ошеломляющая действительность накрывает быстрее оргазма. Вцепившись в пальцы Кирилла и рванув ткань обратно, пытаюсь отпрянуть.

— Ась… чёрт, только не сейчас… — его голос хрипит от напряжения, а взгляд серых глаз словно в душу заглядывает.

— Не… нет, прости… Не нужно этого делать. Прости, я дура… ненормальная… не могу себя контролировать. Ты не виноват, дело во мне.