Муми-папа и море - Янссон Туве Марика - Страница 17

– Когда ты собираешься начать поиски? – спросила Муми-мама.

– Немедленно, конечно. Я тщательно обшарю озеро. Но сначала необходимо узнать его глубину. Нужно перетащить лодку в озеро. Понимаешь, если я попытаюсь все это вытащить на скалу, оно может опять свалиться вниз. И очень важно добраться до середины озера. Именно там находится самое лучшее.

– Тебе помочь? – спросила Муми-мама.

– О, нет. Эту работу я сделаю сам. Нужно найти отвес. – Он поднялся по лестнице через люк в ламповую комнату, не обращая ни малейшего внимания на лампу, и полез выше, на чердак. Вскоре он вернулся с веревкой в лапах и спросил: – У тебя есть что-нибудь, что можно использовать как груз? – Муми-мама кинулась к плите и дала ему утюг.

– Спасибо, – сказал Муми-папа и исчез в дверном проеме. Она услышала, как он спускается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Потом все стихло.

Муми-мама присела у стола и засмеялась.

– Как замечательно, – сказала она. – Какое облегчение!

Муми-тролль лежал на своей поляне, глядя на ветви берез, колышущиеся вверху. Они пожелтели и были прекраснее, чем когда-либо.

Он сделал три отдельных хода в свой дом: парадный ход, черный ход и ход для экстренных случаев, если внезапно придется бежать. Он терпеливо вплел ветки в зеленые стены дома; то, что он сам навел здесь порядок, делало поляну его собственностью.

Муми-тролль больше не думал о муравьях. Они стали частью земли под ним. Запах керосина исчез, и новые цветы выросли там, где погибли старые. Муми-тролль считал, что по лесу бегают тысячи счастливых маленьких муравьев, наслаждающихся сахаром. Все было в порядке.

Но нет – он думал о морских лошадях. С ним что-то произошло. Он стал совсем другим троллем с совершенно другими мыслями. Ему нравилось быть одному. Было гораздо увлекательней играть в игры в своем воображении, размышлять о себе, морских лошадях и лунном свете; и тень Морры тоже всегда присутствовала в его мыслях. Он знал, что она все время где-то рядом. Она выла по ночам, но это не имело значения. Во всяком случае, так он думал.

Он собрал целую коллекцию подарков для морских лошадей. Красивые камешки, кусочки стекла, отполированные морем, как драгоценные камни. Несколько гладких медных грузил, найденных в тумбочке смотрителя маяка. Он гадал, что скажет морская лошадь, когда он отдаст ей все это, и придумал множество изысканных и поэтичных фраз, которые он произнесет в ответ.

Он ждал, когда вернется луна.

Муми-мама давно разложила привезенные из дома вещи. В уборке не было особой необходимости. Тут совсем не было пыли, да и не следует придавать уборке слишком большого значения. Готовить пищу тоже было легко, если подходить к этому в высшей степени легкомысленно. И вот дни стали казаться не по-хорошему длинными.

Складывать головоломку она не хотела: это напоминало бы ей, как она одинока.

Однажды она стала собирать древесину. Она подбирала каждую палочку, пока берег не очистился от всего, что выбросило море. Постепенно она собрала большую кучу бревен и дощечек. Ей нравилось, что при этом она приводила в порядок остров, тогда она могла думать о нем как о саде, который можно прибирать и украшать.

Она сама снесла все в выбранное место с подветренной стороны маяка. Здесь она сбила козлы для распилки дерева. Они вышли слегка кривобокими, но вполне годились для работы, если придерживать их лапой.

В эти мягкие осенние дни Муми-мама все пилила и пилила. Она отмеряла каждый кусочек дерева, чтобы они были одного размера, и аккуратно укладывала их полукругом. Деревянная стена все росла, пока наконец Муми-мама не очутилась в своем собственном замкнутом пространстве, что давало ей приятное чувство защищенности. Она складывала сухие палки возле плиты, но у нее не хватало сил, чтобы справиться с большими бревнами. Она никогда не управлялась с топором особенно хорошо.

Неподалеку росла маленькая рябина, к которой Муми-мама очень привязалась. Рябину сплошь усыпали красные ягоды, которых было, пожалуй, много для такого маленького деревца. Муми-мама складывала около нее лучшие поленья. Муми-мама много знала о деревьях, она могла определить дуб и джакаранду, она узнавала бальзу, орегонскую сосну и красное дерево. У деревьев был различный запах, и на ощупь они были разными. Все они попали к ней после долгого, долгого путешествия.

– Джакаранда и палисандр, – бормотала про себя глубоко удовлетворенная Муми-мама и продолжала пилить.

Остальные привыкли к этому ее занятию, и она постепенно скрывалась за деревянной стеной. Вначале Муми-папа очень расстроился и захотел собирать бревна сам. Но Муми-мама рассердилась и сказала:

– Эта работа – моя. Я тоже хочу играть! – И она пилила, пилила, пилила, каждое утро обходя остров в поисках новых кусков дерева.

В одно серое тихое утро Муми-мама нашла на берегу ракушку – большую коническую ракушку, розовую внутри и светло-коричневую с темными пятнами снаружи.

Муми-мама удивилась и обрадовалась. Ракушка лежала высоко на берегу, хотя вода так не поднималась уже неделю. Чуть поодаль от первой ракушки Муми-мама нашла белую, из тех, что кладут на клумбы в саду. Собственно, весь берег был усыпан ракушками – маленькими и большими, и самое замечательное, что на одной из них можно было прочесть: "Дар моря", написанное крохотными буковками.

Муми-мама удивилась еще больше и начала собирать ракушки в передник, а потом пошла показать их Муми-папе, который занимался исследованием черного озера.

Он лежал, перегнувшись через борт лодки, и казался очень маленьким с вершины скалы. Лодка дрейфовала, и весла тянулись за ней по воде.

– Иди-ка взгляни! – позвала Муми-мама.

Муми-папа подгреб к берегу.

– Смотри! Настоящие ракушки! Я нашла их высоко на берегу, еще вчера их там не было!

– Это очень странно, – сказал Муми-папа, выбивая свою трубку о скалу. – Одна из тайн моря. Иногда я поражаюсь, когда думаю о том, как загадочно оно ведет себя. Ты говоришь, они лежали высоко на берегу и еще вчера их там не было? Значит, море может за несколько часов подняться на целый ярд и опять опуститься. Хотя здесь нет таких приливов, как на юге. Очень интересно, действительно очень интересно! А эта надпись – она открывает неограниченные возможности. – Он посмотрел на Муми-маму очень серьезно. – Знаешь, я должен хорошенько разобраться в этом и написать книгу. Обо всем, что связано с морем, с настоящим морем. Я хочу узнать о море все, что можно. Пристани, дорожки, рыбалка – для недалеких людей, которых не волнуют по-настоящему большие вопросы. – Он повторил очень важно: – По-настоящему большие вопросы. – Это звучало так впечатляюще. – Это черное озеро натолкнуло меня на эти мысли.

– Оно глубокое? – спросила Муми-мама, широко раскрывая глаза.

– Очень, – ответил Муми-папа. – Веревка еле достает до дна. Вчера я вытащил эту металлическую канистру, которая доказывает, что мои гипотезы верны.

Муми-мама кивнула. Чуть погодя она сказала:

– Пожалуй, пойду и разложу ракушки в саду.

Муми-папа не ответил, он углубился в размышления и гипотезы.

В это самое время Муми-тролль сжигал в Мумимаминой печи пустую коробку из-под ракушек. Не стоило хранить ее теперь, когда она опустела. Он нашел ее на дне ящика в тумбочке, того самого ящика, который Муми-мама не хотела открывать, потому что там находилось личное имущество смотрителя маяка.

Металлическая канистра была ржавой и поломанной и, наверное, никогда не содержала ничего интереснее, чем скипидар или масло. Но это было доказательство. Черное озеро оказалось тайником, где море прятало свои секреты. Муми-папа твердо верил, что эти тайны ждали его на дне. И если он до них доберется, то сумеет понять море и все встанет на свои места. И он, Муми-папа, тоже найдет свое место.

Итак, Муми-папа продолжал прочесывать озеро упрямо и целеустремленно, снова и снова опуская отвес в воду. Он называл середину озера "Неизмеримые глубины". "Неизмеримые глубины", – шептал он про себя и чувствовал, как от этих магических слов по спине пробегает холодок.