Ходящий по улицам (СИ) - Лагутин Антон - Страница 59

Слава закрыл за собой дверь, оставив газовую лампу на тумбе.

Когда все вышли, Даша, наконец, скинула одеяла, не боясь посторонних глаз. Поставила ноги на пол. Линолеум был холодным. Пробежавшись глазами по полу, она увидела тапочки, стоявшие неподалёку. Натянув на свои ступни синих заек, Даша подошла к стулу. Халат ей сразу не понравился. Какой-то жёлтый, с изображением двух тюльпанов (третий прятался где-то под мышкой). Она положила его на кровать, с мыслью, что никогда не наденет такую безвкусицу.

А вот эту вещь она наденет с радостью, даже не смотря на её происхождение. Даша приподняла гидрокостюм, но что-то вдруг рухнуло на глаз синего зайки. Опустив глаза, она увидела кусок мыла. Может и верёвка где лежит, подумала девушка, но догадавшись — для чего положили мыло — подняла его с пола. Под стулом прятался тазик с водой. Она запустила в него ладонь с мылом. Тепло разлилось по коже. Ей захотелось целиком забраться в маленький таз, омыться и просто полежать в нём, забывшись. Запахло сиренью. Какая ирония: есть мыло и вода, но помыться нельзя. Она понюхала свою кожу — снова запах сирени. Стало любопытно: кто её помыл?

Намылив руки и ноги, Даша взяла со стула гидрокостюм. Он был чистым, сухим. Поднеся его ближе, она принюхалась. От костюма разило как от подростка, обнюхавшегося клеем моментом. Кто-то заклеил дыру? Надевая костюм, Даша в этом убедилась. Чёрная заплатка, по-видимому, от машинной камеры, была приклеена изнутри, а снаружи разрез стягивала рыболовная леска. Интересно, подумала Даша, там, под окровавленной повязкой она увидит такой же ровный стежок или металлические скобки, заплывшие гноем?

В ней проснулся какой-то нездоровый интерес. Она надавила на рану ладонью. Не сильно, боясь испытать резкую боль, как ту, что испытываешь сидя у стоматолога, когда его инструмент пролезает через дырку в зубе и цепляет нерв. Так можно и сознание потерять, но Даше не было больно. Она надавила сильнее — пульпоэкстрактор вырывает нерв, заставляя вас дергаться и визжать как шестилетний ребёнок.

— Зараза! — стиснув зубы, прохрипела Даша и завертела головой.

Когда вспышка боли отпустила, девушка увидела деревянную полку, висевшую на стене. Женский взгляд зацепился за содержимое. Она подошла. Встав на цыпочки, заглянула внутрь. За пыльным стеклом стояли два десятка стеклянных колбочек вперемешку со свечами. На каждой колбе был приклеен кусок белого пластыря с кривой надписью. На одной можно было прочесть: “Шанель-55”, на второй: “Сучи”, на третьей: “Херов бос” (да-да, с одной “c”). Женский набор духов на случай апокалипсиса, только не такой, когда дымный гриб всё испепеляет, а другой — влажный, тихий, делающий воздух чистым и свежим, а солнечный день длинным и жарким. Что даже если утонешь, всё равно тело найдут по запаху туалетной воды, а если начнёшь разлагаться — своей вонью не будешь беспокоить соседей, хотя бы первое время.

Ей захотелось вдохнуть аромат прошлого. Аромат старой работы. Аромат страсти и счастья.

Отодвинув стекло, Даша протянула руку к запахам прошлого. Дрожащие пальцы коснулись колбы с надписью “Лей Витян”.

В дверь постучали.

По женскому телу пробежала волна испуга. Она выдернула руку, чуть не вывалив содержимое на пол. Она почувствовала себя маленькой девочкой, застуканной родителями за воровством. Кожаный ремень уже готов рассечь её нежную кожу на заднице, но вместо шлепка она слышит:

— Ты там жива?

Она выдохнула, вспомнив, что дверь закрыта.

— Да! Иду.

Закрыв полку, Даша подошла к комоду затушить газовую горелку, и увидела компас, лежащий рядом. За это недолгое путешествие зелёная пластиковая коробочка обросла новыми царапинами и сколами, прям как хозяйка. Девушка открыла крышку, не сомневаясь ни на секунду, что увидит красную стрелку, пульсирующую в магнитном потоке подобно её сердцу, бьющемуся в груди.

Повесив дорогой подарок на шею, девушка затушила горелку и вышла из комнаты.

На кухне, под жёлтым треугольником света, Слава вместе с хозяйкой накрывали стол.

Женщина как раз заканчивала раскладывать тарелки, когда услышала шарканье по полу. Повернувшись к Даше, она протянула руку.

— Меня зовут Лариса Петровна, — представилась женщина, — можно просто Лара.

Девушка пожала её ладонь, обратив внимание на очень мягкую и нежную кожу.

— Очень приятно! Меня Даша!

— Садись, тебе нужно поесть. Бледная, как утопленник! Халат могла и надеть, в грязном сидеть за столом…

— Нам надо уходить.

— Успеете, десять минут погоды не сделают, — Лариса Петровна подтолкнула девушку в спину, приглашая за стол.

Слава раскладывал приборы на столе, а Лариса Петровна принесла большую кастрюлю с изображением яблок. Поставив её на центр стола, она открыла крышку. Даша сразу почувствовала запах свежих овощей. Она жадно заглянула внутрь: рубленые огурцы и помидоры, залитые подсолнечным маслом, были похожи на вывалившиеся кишки, но всё равно — выглядело аппетитно!

Даша чуть с ума не сошла. Слюна наполнила рот, а живот свернуло узлом. Чуть не подавившись, она спросила:

— А майонез есть?

Лариса Петровна усмехнулась.

— Нет. Разводить кур мне еще не хватало. Но ты знаешь, если я когда-нибудь их заведу — обязательно сделаю майонез, — она перевела взгляд на Славу, — Слава, ну что ты там возишься, давай, поухаживай за девушками.

Он послушно начал ухаживать. Тарелки наполнились салатом, а женские чувства — гордостью.

Между делом, он спросил:

— Антон может вернуться?

Лариса Петровна взяла вилку. Насадив кусочек помидора, она покрутила его перед глазами.

— Нет. Перед “волной” он ни разу не приходил. После. Видимо, как и многие, где-то пережидает.

— Почему у вас не остаётся?

— А я почём знаю, — помидор отправился в рот, — Я не просила, он не предлагал. Да и кислороду может нажечь столько, что и весь мой “райски сад” не справиться. Вы, кстати, тоже тут нажгли прилично. Голова только у меня кружиться?

— Мы сейчас уйдём.

Даша уже собиралась встать из-за стола, как вдруг морщинистая рука схватила её за запястье.

— Ты не правильно меня поняла. Вас никто не выгоняет. Я хочу донести, что и сама не знаю, насколько хватит нам кислорода. У меня не было возможности пригласить к себе толпу и закатить безудержную вечеринку только ради того, чтобы проверить: черезc сколько часов все умрут от удушья. Понимаешь?

— В любом случае мы уйдём. Мы должны успеть вернуться до “волны”.

— У вас в запасе часов шесть, может семь.

— Нам хватит, — Даша вдруг выпучила глаза и резко повернулась к Славе, словно вспомнив что-то важное. — Что с нашим каяком?

Проглотив еду, Слава заломил бровку и, насаживая очередной кусок огурца, сказал:

— С моим каяком всё в порядке. Когда стало ясно, что опасность тебе не грозит, я сплавал на разведку. Каяк уплыл недалеко, а вот лодку я так и не нашёл. Да если честно — я и не искал.

— Бензин, — сорвалось с Дашиных губ.

Она так ничего и не съела. Отодвинула тарелку, положила рядом вилку. Молящим о помощи взглядом посмотрела на Ларису Петровну.

— Вы дадите нам овощей? Мы вам всё вернём!

— Яблоками?

— Нет.

— Я пошутила. Конечно дам, но обещайте мне, что вернётесь и составите мне компанию. Только не такую мрачную, как сейчас.

Выудив из-за кастрюли пустую рюмку, Слава покрутил её перед глазами и, поставив на место, произнёс:

— Обещаем.

— Ты пил?!

— Нет!

— Он не пил, — подтвердила Лариса Петровна, — за тебя переживал. Стоял у постели как верный пёс. Ждал, когда ты проснёшься.

— Ладно вам, не было такого!

Женщина звонко засмеялась.

Даша попыталась снова выйти из-за стола, и снова ощутила нежную кожу на своём запястье.

— Пока не поешь — никуда не выпущу!

Сопротивляться было бесполезно, да и глупо. Она была голодна. Даже пролежав два дня в кровати, она не чувствовала фонтана сил, бьющего из всех щелей. Посмотрев на еду, Даша согласно кивнула.