Норби (СИ) - Валентинов Андрей - Страница 21

Как бухгалтер! Не хотел, а похвалил. Только дебет с кредитом не сходится, полякам все-таки дают деньги, иначе бы те уже проиграли. Танки, самолеты, самозарядные винтовки.

– И когда едешь, сержант?

Ковальски взглянул сурово.

– А когда прикажут. Военная тайна, штафирка!

– Ланс-капрал, – улыбнулся я. – Морская пехота.

До улицы Кардинала Дюбуа я добрался пешком, благо недалеко – и под горку. На станции фуникулера, несмотря на утренний час, уже собралась толпа, небольшая, но шумная. Я прислушался. Итальянцы, этих ни с кем не спутаешь! Наверняка туристы и наверняка с Севера, из Турина или Милана. Беднякам-южанам не до поездок в Париж. Хотя после того, как в Ливийской пустыне нашли нефть, вся Италия буквально воспрянула. Князь Руффо ди Скалетта теперь национальный герой.

Если Польшу проглотят, Италия будет следующей. Гитлер не забыл о Тироле.

Я взял билет и пристроился в хвосте. Ехать недалеко, до площади Сен-Пьер, вся дорога займет чуть больше двух минут. Но почему бы не полюбоваться Монмартром? Май, солнечное утро, синее безоблачное небо.

Вагончик подъехал, итальянцы, радостно загудев, поспешили его оккупировать, оставив лишь два места в самом конце. На одном разместился я, на другом женщина в сером пальто, вошедшая самой последней. Тронулись! Я поглядел в окошко. Деревья в свежей листве, за ними – серый шестиэтажный дом, солнце плещется в стеклах.

– Здравствуйте, мистер Корд, – негромко проговорила Анна Фогель. – Шла за вами, слежки не заметила.

Я покачал головой.

– Знаете, уже ничему не верю. Можно задействовать десять человек, можно – сто. Вчера ночью поймал одного типа из сыскного агентства. Пока с ним разбирался, все казалось, будто за нами кто-то наблюдает – и посмеивается. Здравствуйте!

Рука в светлой перчатке коснулась моего рукава.

– Мы пока играем по их правилам, мистер Корд. Прячемся, заметаем следы. Нужно менять правила.

Теперь дома исчезли, скрывшись за зеленым пологом. Вагончик скрипел и слегка раскачивался. Итальянцы прилипли к фотоаппаратам, шумно обсуждая увиденное.

Ах, Париж, Париж!

– Менять правила – это взять кого-то из них за горло, мисс Фогель? Кстати, кого – «их»? Вы знаете?

– Думаю, да. Но приготовьтесь сражаться с Гидрой, вы видели головы, но не рассмотрели всю ее целиком. Сейчас назову адрес, встретимся вечером. Если снова увидите типа из сыскного агентства, не импровизируйте – слишком опасно. Где слежка, там и труп. На войне как на войне, мистер Корд!

Легкий толчок. Приехали!

– Montmartre! О, Montmartre! – возопил некий сын Апеннин. – Da qui vedremo tutta Parigi![18]

4

За деревьями было поле, за полем – шоссе. Не грунтовка, на которой погибли уланы, а настоящее, темного гудрона. По нему бесконечным потоком текли войска, машина за машиной, рота за ротой. Встречного движения почти не было, поток катился на запад.

– Трасса Брест-Варшава, – шепнул пан поручник, сверяясь с картой. – Стратегическая. Если перекрыть, все их наступление встанет.

Карта обнаружилась в командирской сумке, найденной среди мародерской добычи. Имелся и компас, и даже хитрый прибор курвиметр. Сверчевский без труда определил место, куда они попали. Только что толку? Трое их против всей Красной армии. Вот она, по дороге пылит!

Поток грузовиков кончился, заревели танковые моторы. Одна машина, вторая, десятая.

– Возвращаемся, – вздохнул офицер. – Обстановка ясна, яснее некуда.

От опушки отползли, встали, отряхнули с одежды землю и прошлогоднюю листву. Сверчевский неодобрительно покачал головой.

– А вот что без погон воюешь, плохо. Но и надевать нельзя, вроде как обман получится.

Доброволец Земоловский грустно усмехнулся.

– Надеюсь, все прочие проблемы мы уже решили.

Пан поручник ничего не ответил, лишь руками развел.

Лес оказался не слишком велик, от поля до поля – едва час ходу. Подводы спрятали в самой гуще, возле небольшого ручья. Но и там надолго не укроешься, слева одна просека, справа другая. И посты не выставишь, весь личный состав в дозор посылать придется. Да и лошади не молчат, ржание издалека услыхать можно.

По конскому маяку и вернулись. А еще по дыму костра, его тоже не спрячешь. Капрал Адам Рыхлы как раз заливал угли водой.

– Пан поручник! Докладываю: обед готов!

Из продуктов осталась одна картошка. Ее-то помощник повара и варил в котелке. Каждому – по две картофелины, без соли, зато горячие.

– Днем не уйти, – рассудил Сверчевский, затягиваясь папиросой. – И двумя подводами не уйти. Подождем до ночи, может, и не заметят. Отберем лучших лошадей, оружие погрузим.

С ним не спорили, и не только потому, что офицер всегда прав. Уходить надо, вот только куда? Была бы здесь Беловежская пуща или полесские болота.

– Создадим партизанский отряд! – Сверчевский сжал кулак. – Может, встретим таких, как мы, окруженцев. И в села заглянем, не все же там предатели! А партизанский отряд в тылу врага.

– Много не навоюет, – без всякого уважения к званию перебил бывший гимназист. – Здесь ближний тыл, рядом стратегическое шоссе. Развернут с марша батальон или даже роту. А у нас сколько людей будет? Взвод наберем?

Пан поручник явно хотел возразить, но промолчал. Доброволец Земоловский даже пожалел его мельком. Не учили парня такому! Пытается воевать, а как, не знает.

– Партизанское движение не может воевать без снабжения. Отряд, даже если мы его и создадим, будет все силы тратить на то, чтобы не умереть с голоду. Трофеями себя надолго не обеспечишь.

Бывший гимназист вдруг понял, что знает, как лучше поступить. Офицера не учили, а вот его.

– Но даже не это главное. Какой урон мы нанесем? Обстреляем из кустов колонну? Пристрелим нескольких «гвардейцев»? Так их же односельчане нас в НКВД сдадут!

Капрал Рыхлы втянул голову в плечи. Кажется, ему не очень хотелось воевать.

– Но не сдаваться же! – выдохнул пан поручник. – Мы – солдаты Войска Польского! Наша обязанность.

– Причинить врагу наибольший ущерб, – вновь перебил бывший гимназист. – Представьте себе большой город. Там наверняка будет русский штаб, может, и не один. Возле штаба останавливается авто, из него выходит комбриг или даже комдив. А я на крыше с винтовкой. Снайперки не надо, карабином обойдусь. А если снайперку достать? И ручной пулемет? Но это я без фантазии, исхожу из того, что у нас есть. А если по-умному. Добраться до Бреста или даже до Львова, там сейчас полно русского начальства. Хрущев, Ворошилов – выбирай любого! Русские небитые, о террористах кричат, а настоящая охрана только у Сталина. Этого не уцепим, а вот остальных.

Он вдруг понял, что повторяет чужие слова. Большой город, снайпер на крыше. А еще организация слежки, изучение маршрутов движения.

– Разве так воюют? – неуверенно возразил пан поручник. – Это неправильно! Это. Это неблагородно, в конце концов!..

Доброволец Земоловский вспомнил атакующий строй уланов. Марш! Марш! И – прямо под танки. Благородная война, как при Яне Собесском.

Промолчал. И так наговорил лишнего.

– Если не получится создать отряд, попытаемся перейти линию фронта, – решил офицер. – Вы, капрал, принимали присягу, поэтому в любом случае пойдете со мной.

Адам Рыхлы испуганно моргнул.

– А тебя, Земоловский, ни к чему не принуждаю. Решай сам.

Бывший гимназист прикинул, что он-то не пропадет, а вот пан поручник с капралом.

Додумать не успел – земля дрогнула. Раз, другой, третий.

– Ай!

Капрал Рыхлы попытался вскочить, но не устоял на ногах. Упал, перекатился на живот, прижимая ладони к лицу. Земля гудела, словно под лесной травой заработал гигантский мотор. Толчки не прекращались, становясь все сильнее, стреноженные лошади отчаянно ржали, ровная твердь пошла волнами.

И тут ударило в полную силу. Земля взметнулась к небу.