Капитан Мак - дю Террайль Понсон - Страница 21

Господин де Гито поднялся и, придав своему лицу высокомерное выражение, спросил:

— И кто же это в Париже разрешает себе отдавать приказания моему лейтенанту?

Лейтенант понизил голос:

— Это дон Фелипе д'Абадиос.

— Дон Фелипе, этот авантюрист, который вот уже несколько недель, как полностью завладел душой короля?

— Да, через свою сестру, — сказал еще тише лейтенант.

— Смерть Христова! — воскликнул господин де Гито, а он был гасконцем. — Поглядим еще, имеет ли этот дон Фелипе д'Абадиос что-либо общее с Шатле!

— Монсеньор, — ответил лейтенант, — с доном Фелипе д'Абадиос лучше ладить.

— Чихать я на него хотел!

— Говорят, сам король к нему прислушивается.

— Я пойду на прием к королю, и мы поглядим, — прошептал, покраснев от гнева, господин де Гито.

Затем, понемногу успокоившись, он спросил:

— Но, в конце концов, вы арестовали капитана?

— Да, монсеньор.

— И где он?

— В Шатле.

— В какой башне? В Гурдене, Гринне или Бомоне? — спросил господин де Гито, знавший названия башен наизусть.

— Нет, монсеньор, — ответил лейтенант, — его поместили в башню Глорьет. Но он только что оттуда вышел, чтобы, по обычаю, явиться к вам на допрос.

— О, черт! Вы правы, — сказал господин де Гито, -я сейчас его допрошу, и меня не придется просить дважды, чтоб его отпустить. Какого дьявола! Шатле — это обиталище воров, а не местопребывание капитанов.

Лейтенант покачал головой.

— Так где он? — повторил господин де Гито.

— В караульной, под надежной охраной.

— Немедленно приведите его ко мне.

Лейтенант вышел, бормоча сквозь зубы:

— Я думаю, что господин де Гито столкнется с сильным противником, если вздумает защищать капитана против дона Фелипе д'Абадиоса.

А господин де Гито в это время шептал:

— Да не скажет никто, что все у нас решают испанцы. При крайней необходимости я пойду к королю, и черт меня возьми…

Как раз, когда добрейший комендант Шатле давал сам себе это обещание и произносил проклятия, дверь открылась и лейтенант ввел капитана Мака. Тот был без оружия, и его сопровождали два сержанта.

— Кровь Господня! — воскликнул узник при виде честной и добродушной физиономии господина де Гито. — Вот, наконец, лицо, которое мне нравится!

Господин де Гито не сформулировал так четко свои мысли он даже помолчал несколько минут, но по его лицу было видно, что капитан ему очень понравился.

Поэтому он любезно поклонился ему в ответ.

Увидев это, капитан Мак продолжил:

— Господин комендант, я не знал, что помочь оружием страже и помешать ограбить дом — преступление.

— Да, и я об этом никогда не слышал, — произнес господин де Гито.

— И все же, — продолжал Мак, — это как раз мой случай. Меня связали, скрутили мне руки и посадили под стражу. В башне Глорьет не очень-то приятно.

— Надеюсь, — сказал господин де Гито, — что вы туда не вернетесь.

— Правда? Вы меня освобождаете?

— Ну, пока еще не совсем…

— О! — произнес, нахмурившись, Мак.

— Вы были задержаны не по моему приказу, — продолжал комендант.

— Но, однако, вот этот господин препроводил меня в Шатле.

И Мак показал на лейтенанта, который утвердительно кивнул.

— Но, — продолжал господин де Гито, — ваше освобождение — это формальность, которая скоро будет выполнена.

Нахмуренный лоб капитана Мака разгладился.

Господин де Гито, со своей стороны, смотрел на Мака и думал:

— Красивый кавалер, ей-богу! И, наверное, хороший танцор. А не пригласить ли мне его? Когда собираются потанцевать самые красивые девушки Парижа, кавалеров никогда не бывает слишком много!

И вслух он произнес:

— Вы — компанейский человек, сударь?

— Во всяком случае, это всегда утверждали, монсеньор.

— Вы любите хорошее вино, изысканную еду?

— Как и вы, монсеньор.

Капитан Мак догадался, что господин де Гито был любитель хорошо пожить.

— А… прекрасный пол?

Мак с победоносным видом подкрутил усы.

— А танцевать вы любите?

— Обожаю, монсеньор. Особенно немецкий танец, который называют вальсом.

— В самом деле! — воскликнул обрадованно комендант.

Мак смотрел на господина де Гито и не мог понять, куда тот клонит.

Господин де Гито продолжал:

— Я только что сказал вам, что ваше освобождение требует некоторых формальностей. О! Там немного дела, но время позднее, и погода скверная… А когда погода скверная, то король в плохом настроении. Я пойду к нему завтра утром.

— И что же, вы опять отошлете меня в башню Глорьет? Там бегают крысы величиной с кошку. Видите, как они разделали мой плащ?! А я им дорожу, у меня другого нет.

— Успокойтесь, сударь, — сказал со смехом господин де Гито, — если я задержу вас здесь до завтра, то это потому, что у меня есть на вас свои виды.

— Ах, вот как! — произнес Мак.

— Надо вам сказать, что не весь Шатле похож на башню Глорьет.

— Вы мне дадите лучшее обиталище?

— Да, — ответил комендант, — мою собственную гостиную.

И поскольку лейтенант в великом удивлении уставился на господина де Гито, а Мак, не менее удивленный, на лейтенанта, господин де Гито продолжил:

— Мою собственную гостиную с сотней хорошеньких женщин, нарядных кавалеров, с господами эшевенами Парижа. Я даю бал. До полуночи будем беседовать, а в полночь состоится ужин, а потом танцы.

Мак был потрясен.

— Ага! — сказал господин де Гито. — Дон Фелипе д'Абадиос посылает мне пленников; ну что же, я желаю с ними обращаться по-королевски. Приглашаю вас к себе на бал, капитан.

Мак провел рукой по лбу и сказал лейтенанту:

— Сударь, будьте добры подтвердить, что я не сплю.

— Вы не спите, сударь, — ответил господин де Гито.

И он позвонил в колокольчик. Появился лакей.

— Дайте господину капитану парадную одежду. Верните ему шпагу и отведите в комнату, где бы он мог привести в порядок свой туалет.

— Чтоб мне помереть на этом месте, монсеньор, у вас такая манера обращаться с заключенными, что я бы охотно провел в Шатле всю свою жизнь!

— Вы — милый юноша, — сказал господин де Гито. — Идите и поскорее возвращайтесь, потому что приглашенные ждать не могут.

Мак учтиво поклонился господину де Гито и вышел, предшествуемый лакеем.

Но, когда он оказался в соседнем зале, он услышал позади себя шаги и, обернувшись, увидел лейтенанта.

— О, не беспокойтесь, сударь, — сказал он ему с легкой насмешкой.

— Простите, капитан, — ответил лейтенант, — но я буду иметь честь составить вам компанию.

— О, не стоит труда!

— Как не стоит?! — сказал лейтенант. — Никакое внимание не излишне по отношению к человеку, который сумел так сильно понравиться господину коменданту.

«Сдается мне, что этот негодяй надо мной насмехается!» — подумал Мак и продолжил свой путь.

Лейтенант последовал за ним.

В конце коридора лакей отворил дверь и ввел Мака в комнату, сильно напоминавшую кокетливый дамский будуар.

Лейтенант вошел вместе с ним.

Потом, как бы абсолютно непреднамеренно, он сел у дверей, чтобы отрезать Маку пути отступления, если бы тому вздумалось убежать.

— Ах, сударь, — сказал капитан, — раз уж вы решились составить мне общество, может быть, пока я переодеваюсь, мы немного побеседуем?

— С величайшим удовольствием, — любезно ответил лейтенант.

— Я горю желанием разузнать о куче вещей, — продолжал Мак.

— И что же вам угодно знать, сударь?

— Ведь господин де Гито совершенно серьезно пригласил меня к себе на бал?

— Абсолютно серьезно.

— Но я по-прежнему узник?

— Да.

— И поэтому вы за мной следите?

— Я буду искренен и признаю это.

— Таким образом, — продолжал Мак, — если мне придет в голову фантазия как-нибудь уклониться от вашей вежливости?

— Я вас снова отправлю в башню Глорьет, сударь.

— О, будьте спокойны, — сказал Мак, — я обожаю балы.

— И вы правы. Бал у господина коменданта — это нечто изумительное.