Между добром и злом (СИ) - Борик Пан - Страница 20

Херувимы опешили, стали переглядываться, а после кротко, точно малыши воробушки, подлетели к высокому мужчине облачённому в алого цвета хитон, со сверкающим венцом на голове и босыми ногами. Он не просто правил Раем, Садами наслаждения, Деревом слёз и множественными сооружениями и местами находящимися на парящих облаках, Адам был сердцем этого место, а прилегающие территории Верхнего мира — его органами, конечностями, артериями если угодно, проходящими повсеместно. Это место — Он, Он — не просто олицетворения Рая, это и есть сам Небесный мир. Впрочем, если взглянуть на этого юношу, едва ли дашь ему несколько сотен лет; скорее второе десяток в хорошем расположении духа. Парень был подтянуть, как мы уже сказали высок и имел тёмные волосы пышными локонами создающие "комок" у него на голове. Лицом вышел хмурым, часто печальным и будто бы страдающим за всех без исключения. Но сегодня на его лике покоилась гримаса злобы. Вокруг него, точно пылинки, летали маленькие существа, которых лишь пристально разглядев, можно было признать за малышей с крылышками. Тишину разрушил вопрос матери Веронии:

— Но Адам, мы не можем…

— Молчать! Мы не можем — говоришь ты. Да — отвечаю я, не можем нарушать запреты, которые были воздвигнуты тысячей, подумать только — тысячей! — душ наших братьев и сестёр. Кто хранит Верхний мир, у кого ключи от небесного царства? У меня?! Да нет же, нет их у меня, обыщите! Они у тех кто отдал свои жизни, кто заключил контракт с павшими, а всё ради гармонии в мире. In feat of heroes in cordibus nostris!

Молчание стало ещё более гнетущим, херувимы своей процессией впервые ощутили ярость исходящую от Небесного отца. Серафимы же не смея поднять взгляда, как и их лошади, не могли слышать диалог, а потому дожидались решения, существа прозванного Господом. Он снова заговорил:

— Вы слишком юны, ваши души слишком малы. Вы дети! Подумать только, мать Верония — грудничок! Тысяча лет? Девять тысяч лет? Я говорю, что за это время вы ничего, повторюсь, ничего не могли увидеть. Контракты заключённые с демонами, были в силе ещё до вашего попадания на небеса, до появления на свет. Этим уговорам, клятвам крови, столько лет, что помыслить страшно! И вы смеете нарушать их, из-за мнимой опасности!

— Ваше сиятельство, дело серьёзное. По нашим данным некий барон якшается с демонами…

— Пусть! — взревел Адам, перстом гоняя пузатых хохотунов тыкающих в него ручонками.

— …Они образовали союз и возводят машину способную…

— Да пусть же строят! Пусть играют в учёных мужей!

— …Желая заполучить сердца Колосса… — докончила Тиль, единственная из пятёрки херувимом приближающаяся к своему Господу; очи его потускнели, складки на лбу выпрямились, а он сам странно опешил, будто вспомнил что-то невероятно важное.

— Колосс? — переспросил Адам, щелчком пальца отправляя пузатого негодника в свободный полёт.

— Да! Небесный свет! О святые лики! Мы говорим правду, агенты подтвердят это. Ну же херувимчики, ну же миленькие, повторите, вторите же своим словам! — Говорила Фесья, кладя руки на плечи своих соглядатаев, со сострадательной улыбкой на лице.

Наступившее молчание было долгим, пожалуй даже слишком. В это время Адам пребывал в некой прострации, возможно даже сам того не осознавая. Правитель Верхнего мира встал перед серьёзным выбором, который может повлечь за собой огромные жертвы. С одной стороны нет ничего дурного, чтобы святым копьём очистить грешные земли от демоновых проделок, но с другой… Если ангелы нарушат один из запретов, пойдут против давно подписанного соглашения, доверия к ним будет утеряно и тогда бешеный пёс — демоны, сорвутся с цепи, поймут что раз Небесные лики не держат слово, то и им нет нужды искать выгоду. И это в лучшем случае, в худшем начнётся война; Ева выйдет со своей армией из Нижнего мира и тогда всему живому придёт конец. <<Нет — твердил потирая виски Адам — это кажись "Красный год", всё то же и решения найдётся всё там же. Собрав силы в кулак, голосом грома, Господь произнёс:

— Агенты! Вы хорошо поработали, и впору довести дело до конца. Отправляйтесь к этой машине, следите за происходящим и оперативно докладывайте херувимам!

По жесту руки десяток person прыгнули вниз, скрылись за облаками; крылья веры позволят им летать.

— Серафимы! Вы — доблестные войны, основная сила небес. Я говорю вам: останьтесь! Да, останьтесь и перейдите в полное подчинение Силе, они вскоре найдут вас. Сила! Я знаю, вы слышите меня, — Адам возвёл очи ввысь, в бескрайние просторы плывущих облаков — Так отправляйтесь же к Колоссу, не дайте ему очнутся. Если надо добейте! Но не допустите, чтобы он восстал вновь. Вперёд, вперёд, скорее же! А вы — ловкие херувимы, поднимите святых существ на бой с нечистью, пусть собирают войска, настала пора очистить земли Среднего мира от скверны!

В Верхнем мире началась суматоха, ангелы получили приказы и теперь никто из жителей небес не мог фланировать на крыльях веры аль перьевых, все они были заняты и напряжены как пружины. В Нижнем мире так же было неспокойно; графы платили Атланту бешеную дань, а тот позволял им (как и было обговорено) выводить определённое количество грешников в Средний мир. И всё бы ничего, вот только это "определённое количество" имело свойство накапливаться, тем самым, как бы обходя законы и давние договорённости; вскоре в Генбурге стало не продохнуть от смрада сгнивших тел. Впрочем, мы скоро сами станем свидетелями этого явления…

***

Существам не чужда жалость. Вы можете не знать лежащего в гробу, проходя мимо похоронной процессии, однако наблюдая за плачущей вдовушкой, её детьми, мы надеемся читатель испытал бы чувство названное состраданием. Вот и Курьёз сейчас испытывал нечто подобное, бережно собирая ладони павшей oves на груди и закрывая той веки; судя по глазам, перед смертью она испытала сильный шок.

— Ты знал её? — послышался баритон одного из авантюристов позади, то был felis.

— Да.

И сколько сожалений было в этом «Да». Две жалких буквы, не способные удержать ураган эмоций, бушующий в сердце aries. Он протёр глаза тыльной стороной ладони, будто бы в них попала соринка, а после поднялся и с сокрушённым видом поплёлся вперёд.

— Уже скоро — сказал vir, принимая на себе взгляд новоиспечённых товарищей.

А те отмывались от склизкой массы, сидя подле ручейка. Никто из них не мог заглянуть в душу Курьёза, понять отчего молодой герой такой удручённый, что же сделало его таким серьёзным и в то же время задумчивым. И мы наверняка не знаем, лишь можем строить догадки: возможно дело в давнем обещании погибшей oves; быть может его занимают мысли о собственной беспомощности перед ликом смерти? Гадать об этом означало бы тратить время, а такую роскошь, мы себе позволить не можем. Не потому что презираем длительные задушевные монологи, перетекающие в громкие выводы. Отнюдь. Герои были готовы продолжить путь, и мы двигаемся за ними следом.

Как и было задумано, Курьёз двигался первым; поступь его потеряла силу. За ним направлялись: Крузана, Ричи, Бэм, Ина, Клаус; рядом двигалась свита Марко, бранясь на тяжесть ноши. Corvus вновь подставил плечо помощи нуждающемуся Бенджи, помогая тому миновать опасный подъём; Соня закрывала цепочку идущих. В скором времени они добрались до поляны усеянной десятком разнообразных цветов; их лепестки способны вскружить голову, хороводом ярких красок.

— Это «Поля трав», — пояснил aries — здесь шаманы собирают ингредиенты для настоев.

Не мудрено, что Ина решила сделать венок; её натура тянулась к красоте. И что эта была за красота! Истинная услада для очей! Бенджамин глядел на её новый головной убор, замечал стебельки застрявшие в пучине тёмных локонов, переходящих в хвост. Она обернулась и кажется выстрела невидимой стрелой в сердце felisa; улыбка девушки позволила отвлечься от боли. Возможно герой, как это обычно бывает, стал бы придумывать продолжение этого мимолётного романса, однако его прервал Марко, как и в прошлый раз начиная диалог: