Время вперед (СИ) - Ра Юрий - Страница 32

— А еще что нового?

— Комсомол заинтересовался истфехом, (казенным голосом) наверху есть мнение, что это начинание молодежи надо поддержать, товарищи.

— В школу пойдем? Только Листратычу позвоним, вдруг он дома. Вместе и завалимся.

— Давай.

— Олег, привет! Жорка нарисовался, мы сейчас в школу. Ты с нами? Тогда к Филипову зайди, вдруг он дома. У Щеглова телефон тоже? Вот ты и звони, раз он мне ничего не сказал, что поставили.

Ближе к обеду в школьной мастерской под присмотром Сумрачного Гены собралась гоп-компания. Да, Крокодил-Гена плавно превратился в сумрачного гения фрезы и молота. Старое погоняло не устояло перед новым авторитетом и исчезло. Теперь школа его звала то Сумрачный Гена — так звали школьники, то Сумрачный Гений — учителя.

— Расклад такой, что Тульский комсомол хвастается нашим истфехом и музеем как своим. Москва заинтересовалась и хочет посмотреть на это дело. Причем они скушали и сталь, и полный контакт, и будут изучать нашу программу тренировок и судейства.

— А у нас есть программа?

— А то! Осталось на бумаге написать. И в землю закопать. Я перед заброской в ваше время её выучил наизусть.

— Жора, ты опять спалился. Однажды кто-нибудь поверит и тебя изолируют от общества. Такую скотину на воле только мы способны терпеть.

— Да, и будут пытать: как сделать лазерный пистолет? Кого посылать в Америку на Олимпиаду, чтоб всё золото наше было?

— А никого не пошлют. СССР бойкотирует Олимпиаду в Лос-Анжелесе.

— Кто сказал?

— Я сказал ты разве не услышал?

— А кроме тебя кто?

— Еще никто. Потом скажут, когда время придет.

— Скажешь тоже!

— Жорж ерунды не скажет. Небось в комсомоле шептали что-то.

Болвана сделали в тот ж день под чутким руководством трудовика и поставили на улице. Сразу же под забором нашли парочку шин, и всё. Боле надевать было нечего, испытания отложили. Сумрачный Гена похвастался новым творением- шапкой Ерихонской. Пришлось его чуток обломать и показать на ляпы. Но купол зачетный, осталось перевесить назатыльник, нащечники и полностью переделать козырек. Мой любимый шлем, однако — не дам бяку сделать вместо боевого девайса! В нем и дышится хорошо, и обзор отличный, и морда прикрыта более-менее. Не зря их в новейшую историю носили мушкетеры и кирасиры Европы чуть не до восемнадцатого века. А потом этот тихушник достал меч. Сказал же ничего без меня не начинать! Вполне себе готишный клинок ромбического сечения сочетался с поздней гардой-чашкой и невнятным навершием а-ля норманн ближе к десятому веку. Всё разобрать, клинок положить на виду, прочее в запасник. Когда-нибудь пригодится.

— Народ, грядут великие времена! Нам категорически нужно иметь доспехи, уметь в них двигаться и драться, а главное — уметь говорить «нет» всяким приезжающим товарищам. Никому ничего просто так без моего «добра» и без директорского тем более. А то наш музей растащат на сувениры, а потом эти же товарищи скажут, что у нас ничего нет такого, на что стоит посмотреть. То же самое по тренировочному процессу. Кого-то поймают за руку и попросят показать, что они умеют. А потом скажут тоже самое — детсад и неперспективно. Вопросы?

— А что грядет, русским языком если?

— Нас приедут смотреть из Москвы. Так понятно?

— Крутоооо!

— А потом что будет?

— ты сначала родись, а потом решишь, в каком озере плескаться. А то вдруг котенком родишься. Тогда в какое озерцо мешок бросят, то и твое. И никакого выбора.

— Я читал, все животные умеют плавать.

— Кроме тех, которые в мешке.

— Злой ты Милославский. Тебя надо в клинику сдать на опыты.

— Так я из одной приехал. Им опыта не хватило, не чаяли как меня проводить.

Этим задачу поставил. А физрук в отпуске оказался, сбег ирод и от меня и от потенциальных ревизоров. Ну да ладно, не будем гнать коней по пашне, еще ноги переломают. Вопросы по коммерции будем с Сумрачным Геной решать без пацанов. Кстати, только после моего возвращения они узнали, что я тоже комса.

— Это как так получилось, Жорж?

— Старшие товарищи пригласили в горком, сказали, что кому как не мне быть в рядах Ленинского коммунистического отрада молодежи и приняли меня в члены ВЛКСМ. И галстук повязали, и надпись написали. Мол, Жорка, был ты пионером, я тебя любил.

— Вот тебе, гадина!

Я так не играю, самого меня начали гонять по полю какие-то несчастные восьмиклашки! Было весело и можно было опять не думать ни о чем, как в детстве! Возраст пограничный. Как сказал один приятель, сын уже курит, но еще играет в машинки.

— Давай, Жорж, делись, как тебе комсомолки передовые, сильно передовые оказались?

— Да вообще героические девушки! Одна как зажала после дискотеки — пошли в лес, и точка!

— Во опять заливает!

— Чтоб мне падлой быть! А я такой — с одной не пойду, товарищи так не поступают, давай всех девок соберем и айда в лес!

— Я не могу, «не по-товарищески»! Все в лес строем! Ну Милославский оторва! Ври дальше!

— Я только чистую правду всегда и во всем. Он мне такой двоечку в голову — ха! Я в сторону и плечом его кааак садану со ступенек. Он вниз на асфальт плашмя. На следующее утро приходит — «Я со ступенек упал». А так и было!

— Я сейчас умру! А дальше?

— Я начальник Школы ком. актива и физрук приходим на огневой рубеж с автоматами, набиваем по магазину патронов и я такой — кто меньше всех мишеней собьет, тот лошара и вылетает из дуэли. А потом лупим до победы еще по магазину!

— Врешь! Побожись!

— Лошарами я их не называл, в остальном — чтоб меня Озирис покусал!

— Хоть выиграл?

— На две мишени!

Глава 21 Время золотое

Июль в школе такое время, что там особо и искать некого, у учителей два месяца отпуск почти, сорок восемь дней плюс воскресенья за этот период. А трудовик наш чего тогда в школе делает? Понятно, он маньяк оружейный. Ему в отпуске дома скучно, там печки муфельной нет, наковальни тоже. Как я понимаю этого человека! Вот прямо пошел бы и отковал нормальную гарду на его клинок. Но… никаких «но», пошел и отковал красотулечку. Надавал по рукам, заставил делать не понты дешёвые, а нормальную рукоять из наборной кожи. Навершие круглое точил Гена, потом проковывали узор и фрезеровали отверстие под черен. Насадили-расклепали. Гудит меч тихонько при ударе, не дребезжит ничего! Раскрутил вокруг себя — свистит как взрослый. Осталось решить — продадим или рыцарю из четырнадцатого века подарим? Денег надо, но и на сторону пускать жалко, опять же могут нагрянуть темные силы с комсомольскими значками. В итоге игрушку для взрослых мальчиков решили оставить в школьном музее, а на продажу сделать такой же, только лучше. Сразу и взялись, но без фанатизма, в девять вечера я уже дома был. Есть хотелось уже бесконечно, а то бы и не знаю, сколько проторчал.

— Сын, ты откуда такой явился? Где пропадал?

— Во, видите ладошки! В мастерской школьной.

— Да уж, алиби железное. И сам пахнешь железом. Что опять делали?

— Меч новый. Надо к наезду готовиться.

— К какому наезду?

— Комиссии из Москвы или из Тулы. Короче музей заинтересовал.

— А спорт этот твой?

— И он тоже.

— Ты там поаккуратнее сынок.

— Угу.

— В субботу на шашлыки поехали?

— Не вопрос! Как говорил Пятачок, до пятницы я совершенно свободен.

Летом родители меня совершенно не напрягали ни по дому, ни по огороду. Мне кажется, они начали получать удовольствие от работы на земле именно тогда, когда перестали это делать, чтобы не голодать. Но смородину я взял на себя, уж дюже много её уродилось по этому лету. Пара ведер даже оказалась лишняя в списке заготовок. Отец с утра отпросился с работы и завез меня в соседний город на колхозный рынок. Выбросил ребенка и уехал. А я остался продавать. Стоял на земле никого не трогал, по четвертному за ведро всё и продал за пару часов. Колхозный рынок не барахолка, тут криминала в эти годы днем с огнем не сыскать. Милиционер иногда проходит с огурцом в кобуре вместо Макарова. Ведра в руки и домой на родном сто двадцать третьем маршруте. Копейка рубль бережет.