Каменная княжна - Орлова Тальяна - Страница 3

Они друг друга стоят… Да когда ж корень мороки уже отпустит? Ох, Тайша, твои мизерные щепотки накопились и оказали не столь малый эффект, который ты расписывала. И сердце-то как ноет – словно надеется на что-то, чего быть не может даже в фантазиях. Мне же пока стоило не расклеиваться и просто закончить:

– Лучше напомните себе, что Майер меня только спас – и ничего больше под этим не подразумевалось. Но пока не заводите разговор с Хинандой о расставании, обещайте это!

– Почему вдруг? – Элвин выглядел напряженным, как если бы только ждал подходящей минуты, чтобы навсегда разорвать отношения с любимой женщиной. – Княжна, это бесчестно по отношению к ней. Ради чего я вру?

– Ради Мариты, – ответила я, глядя в его желтые глаза прямо. – Ее защита – первостепенная задача, и главную роль на себя взяла ваша замечательная невеста. Никто не может быть уверен, что сделает демон, если ему разбить сердце. Я прошу вас подождать с откровениями ради моей подруги… то есть ради меня.

Выкинутая карта была подлой, но иначе я поступить не могла. Как и оторвать взгляд от его лица – как если бы ждала чего-то очень важного на прощание. Но Элвин лишь попросил:

– Уходи.

– Что? – Я восприняла его прохладное распоряжение как отказ на мои увещевания.

И драк-шелле повторил спокойно:

– Уходи, княжна. Мне нужно переодеться в дорожное. Если я начну раздеваться в твоем присутствии, то совсем не уверен, что Хинанда уже сегодня обо всем не узнает.

Я сразу же подалась к выходу, несколько смущенная его откровенным намеком. Но Элвин добавил, вынудив меня остановиться уже в дверях:

– И еще кое-что. Ты должна понимать, что, несмотря на все усилия, мы можем не успеть. Марита уже на пути в замок Зохара, за будущие недели он с ней может сделать все что угодно.

– Я понимаю, милорд, – прозвучало довольно равнодушно. И это равнодушие мне многого стоило.

Мне потребовалась еще пара часов после того, как шелле уехали: собрать собственные вещи и сделать нужные приготовления. По-хорошему, стоило подождать до завтра и лучше продумать детали, но у меня больше не было сил бездействовать.

К сожалению, в приемной я столкнулась с директором. Попыталась выглядеть как можно беззаботнее:

– Добрый вечер, господин Дастерс!

Но он на приветливость отреагировал хмуро сведенными бровями:

– А ты куда собралась, Айса? Утром начинаются лекции! Сейчас запоздавшие студенты возвращаются с каникул, но никак не уезжают.

– Я только до Радожки, нужно закупить тетрадей. И мне теперь уже можно выходить, неужели вам не сообщили?

– Сообщили, – виконт будто читал все мои мысли и улавливал каждое лживое слово. – Возьми тетради в канцелярии, скажи там, что я распорядился.

Вид его однозначно говорил об уверенности – директор меня не отпустит, если только будет в силах. Возможно, на такой должности он развил интуицию до почти магического уровня. Или все же небольшая дорожная сумка в моих руках подсказывала, что выйти мне нужно совсем не ради тетрадей. Значит, следует вести себя так, чтобы виконт Дастерс больше не считал себя вправе мне указывать.

– Но шелле уехали в Сердцевину меньше двух часов назад! – напомнила я. – Понимаю: что позволено шелле, то не позволено княжне. Но раз уж Майер Сао, мой жених, может, то почему бы не начать мочь и мне, господин директор? Прошу, отойдите в сторону. Вы здесь последний человек, с которым я захотела бы ругаться.

Мужчина вдруг наклонился ко мне и проговорил сдавленно, но твердо:

– Твое положение не так устойчиво, как ты пытаешься показать, Айса. За твою учебу до сих пор платит Зохар Рокка, он пока не отозвал первый платеж. Но по слухам, ты теперь невеста драк-шелле Сао.

– Какие же это слухи? – удивилась я. – Майер открыто об этом заявил!

Но мужчина продолжал тем же тоном:

– Твое положение сейчас еще более шаткое, чем когда ты приехала в университет, Айса. Возможно, ты теперь не невеста великого князя, а избранница дракона. Притом всем известно, что драконы не выбирают избранниц среди простых людей. Чувствую я, что твое шаткое положение чревато неприятным политическим конфликтом, не оказаться бы мне в нем крайним. И, возможно, лучше испортить отношения с шелле и все-таки обыскать твою дорожную сумку и убедиться, что ты прихватила в Радожку все свои деньги и документы? Или все же подстраховаться и сообщить твоему жениху? Которому же? Хотя несложно отправить и две весточки в разных направлениях.

Я испуганно отступила, но собралась и запустила руку во внутренний карман зимней накидки. Ухватила мешочек золотых кратов и протянула виконту:

– Этого хватит, чтобы вы мне дали время встретиться с Майером в столице? Мне все-таки интересно побывать в Сердцевине и сразу же обсудить с императором нашу помолвку. Признаюсь честно, я тоже беспокоюсь об искренности его чувств ко мне – и хочу своими глазами убедиться, что мой дорогой жених там скучает по мне, а не проводит время в компании других девиц.

Мое «честное признание» никакого отклика не нашло. Директор подкинул на ладони мешочек, прикидывая:

– Судя по весу, хватит дня на три моей слепоты.

– Неделю!

– То есть ты едешь не в Сердцевину? – сразу понял он.

– Хорошо, господин Дастерс, три дня. И умоляю, забудьте уже о великом князе, он к моей жизни перестал иметь отношение. Забудьте, если сами не хотите нагнетать политические конфликты.

Три дня – слишком мало, шелле получат сообщение сразу же, как достигнут столичных ворот. Надеюсь, это не заставит их повернуть обратно, и сначала они выбьют титул для Аштара, а уж после задумаются, куда я пропала. И снова огромную ставку я делала на характер демонов – сложно представить, что Хинанда бросит дело на полпути или Аштар не убедит остальных, что положение Мариты в любом случае печальнее моего.

Теперь я без проблем покинула университет и уже в вечерней темноте понеслась в Радожку, не имея представления, к кому обращаться и как действовать дальше. Но поскольку моя решимость была непоколебимой, горожане отвечали на вопросы и приближали меня к цели. Извозчик, который обычно работал лишь с центринскими купцами, согласился помочь, хотя и возмущался глупому требованию отправиться прямо сейчас, в ночь. Его магическая повозка не запрягалась лошадьми, но управлять ею он все равно обязан, как и следить за дорогой. Пришлось ему вызывать сына, который жил на соседней улице. В качестве платы в одну сторону они приняли жемчужное ожерелье и старинные яшмовые серьги. По блеску глаз и неожиданной сговорчивости я поняла, что сильно переплатила, но торговаться пока не научилась. К сожалению, я отдала все золотые краты директору, а моих оставшихся ювелирных украшений может на обратную дорогу не хватить, если расценки будут такими же. Но я ехала туда, откуда обратной дороги может и не случиться, потому эта забота сейчас не выглядела заботой вообще.

Повозка летела по дороге, лишь слегка освещаемой звездами, извозчик постоянно громко ругался – таким образом он бодрил себя и отгонял сонливость. Его сын спал на единственном диванчике внутри, чтобы занять место отца, когда тот окончательно устанет. Я ютилась в углу и старалась не мешать им обоим. Если все сложится как надо, то с таким рвением путь займет меньше времени, чем обычно. Но и то выходит слишком долго. Еще впереди ожидается порог – внутренняя таможня Седьмой Окраины, которая центринского перевозчика может и не пропустить без соответствующего разрешения.

Глава 2

Как я и ожидала, в первом же населенном пункте нас остановили, но ругаться и спорить я не стала. Спросила у офицера, как добраться до замка великого князя и убедилась, что путь короток: всего пару часов на телеге местного извозчика за монетку. Мои добрые и очень недешевые помощники распрощались и повернули обратно в Радожку, а я потеряла несколько часов. Оказалось, здесь все происходит не столь быстро – далеко не каждый был готов отложить свои дела немедленно, кто-то запрашивал завышенную цену за весьма короткую дорогу, а кто-то наотрез отказывался даже думать до завтрашнего утра. В итоге я все же нашла сговорчивого паренька, который как раз отвозил из мясной лавки продукты в замок и согласился меня прихватить почти за бесценок. Но все эти перипетии помешали моей главной цели – застать Зохара еще в дороге или не дать ему возможности сотворить с Маритой что-то страшное.