Академия Иллюзий. Любовь на гранях - Вознесенская Дарья - Страница 13

– С чего ты так решил? – не выдержал уже Жоакин.

Мы расположились в зимнем саду, подальше от любопытных глаз и ушей,  ради этого разговора… и хоть какого-то решения.

Споры  о том, что нам делать и кого взять на внезапно освободившееся в нашей пятерке место шли уже несколько дней. С последних выходных, когда Артур до Ракулада умудрился напиться, залезть на одну из башен в столице и начать орать там непристойности.

И все бы только посмеялись, если бы его не обнаружил магический патруль, а этот идиот не устроил с ними игру  в догонялки.

Вердикт ректора был краток – отстранение от учебы на три оборота, штраф за то, что «опорочил честь и достоинство академии» и взятое им обязательство учиться самостоятельно – чтобы потом сдать все экзамены.

Иначе прощай диплом и карьера.

Разозленные родители Артура забрали того в родной город, чуть ли не на другой конец королевства. И мы бы не переживали, если бы не Игры, в которых мы просто обязаны были участвовать.

Севаро-Мартин да Фарос только развел руками, но заявил, что можно взять временного игрока, раз уж наша пятерка один из сильнейших претендентов на победу.

И все эти дни мы рассматривали кандидатов.

– Предыдущим составом наша пятерка уже выходила на Игру… и проиграла. И за этот год может и стала хитрее и сильнее – но другие тоже. Только вот каждая пятерка, где все давно друг друга знают и где каждый жест отработан, может попасть в ловушку предсказуемости…

– Это все понятно, – нетерпеливо перебил Роша, – Конечно, рискованно что-то менять накануне Игры, но раз такой случай, то,  взяв любого сильного и опытного мага, мы можем вырваться вперед. Сильного и опытного, понимаешь?  С чего ты решил, что да Феррейра-Ильяву… тьфу, она же теперь как-то по другому должна именоваться… короче, Каталина окажется именно такой?

– Эва.

– Что «Эва»? – не понял Роша.

– Она бесится когда её так называют – значит будем называть так, – усмехнулся лениво и парни почти синхронно закатили глаза. – Ладно, а теперь серьезно, – я понизил голос. – Эта девчонка уникальна как маг. Я уж не говорю про ее изворотливость, умение держать себя в руках и упертость – вы это и так все знаете. Но она еще на первом курсе могла дать отпор почти любому старшекурснику…

– То есть тебе? – усмехнулся Мигель.

– Даже если я не самый слабый из нас, не так ли? – ответил такой же насмешкой. – У нее сумасшедший уровень и умение концентрировать осколки. А еще множество секретов, переданных семьей. К тому же, только она сумеет перетянуть на себя внимание и заставит наших соперников рассуждать, не сошли ли мы с ума… что даст нам фору.

– И все-таки у меня ощущение, что ты просто втягиваешь нас в какие-то свои игрища, – нахмурился Роша

– А я в этом точно уверен, – Мигель подмигнул.

– Почему ты вообще решил, что это разрешено? Она с младшего курса – а Игра ведется между старшими? – Жоакин всегда был самым осторожным и рассудительным из нашей компании. И самым скромным. Я вообще порой удивлялся, как он нас терпит, но его умение уравновешивать вспыльчивость Роша, саркастичность Мигеля и бесцеремонность Артура я оценил.

Особенно, когда стал капитаном этих  парней.

– Я изучал правила, – ответил  спокойно, – В случае, подобном нашему, допускается использование студентов младших курсов.

– Если пятерка не возражает, –  поджал губы Роша.

– Как капитан я имею право взять её.

– Попробовать, но не утвердить!

– Я лишь включил её в тройку «финалистов» из кандидатов, – сказал примирительно. – Вы сами посмотрите на нее в деле и увидите, на что она способна.

Почему-то я был уверен в Эве-Каталине.

Может потому, что видел в ней то же, что и в себе… Злость на обстоятельства. Гордость. Желание взять реванш у судьбы и… доказать всем и каждому, что она справляется.

И даже лучше, чем раньше.

Я поймал себя на мысли, что её хочется… защитить. От того, что произошло, и что могло бы  сломать другого.

Но я постарался отбросить ненужные мне переживания.

Каждый в этом мире выживает как может. И девчонка оказалась не в худших условиях выживания – к тому же обладает нужными качествами, чтобы выбраться из ямы. Ну и я уже сделал все, что мог…на самом деле даже больше, чем остальные. Если она не отступит – а она не отступит, потому что вчера я увидел по её глазам, насколько ей хочется щелкнуть по носу недоброжелателей и из отверженной превратиться в единственную малолетнюю участницу Игр – то сумеет продвинуться гораздо дальше, чем если бы она стала тем, кем её пытаются сделать.

Запуганным и ни на что не годным молчаливым существом.

Я вернулся в общежитие вечером, намереваясь лечь спать и надеясь, что не  застану у себя под дверью какую-нибудь красотку, чьи имена и лица давно уже слились у меня в одно.

Но вместо этого столкнулся с Хайме-Андресом. Мы жили в одном крыле, хорошо хоть на разных этажах, и нередко пересекались на многочисленных лестницах.

Обычно он говорил мне какую-то гадость, я отвечал ему тем же – и на этом наше общение заканчивалось.

А тут… хм, он серьезно? Перегородил мне дорогу? И что меня удивило, что Хайме, похоже, был слегка пьян. Запах и блестящие глаза его выдавали.

И злость, которую он даже не скрывал, притворяясь, как обычно, приятным парнем.

Неужели наследничек да Кастелло-Мельхор напился от какого-то душевного потрясения и собирается устроить мне сейчас сцену?!

– Отойди с дороги, – сказал холодно, но блондинчик только глумливо ухмыльнулся и отрицательно качнул головой. А потом спросил свистящим шепотом.

– И как тебе она? Уже попробовал?

До меня даже не сразу дошло… А когда дошло, в голове стало пусто, а перед глазами – темно. Но я сдержался:

– Тебя это не касается, придурок. Ты сам отказался от Эвы – и не тебе теперь задавать вопросы.

Он будто меня не слышал:

– Такая нежная и правильная на вид,  да? И так легко превратилась в продажную дрянь.

Эта тварь меня провоцировала… И завеса его раздери, у него получилось! Я схватил его за плечи и со всей силы швырнул на стену, так что отлетел кусок штукатурки. И прошипел прямо в ухмыляющееся лицо:

– Давно  не ходил поломанным, придурок? А ведь мне можно. Можно вызвать тебя сейчас на бой и ничего за это не будет – потому что когда защищаешь честь девушки, устав академии защищает тебя…

– Давай, деревенщина, – коротко рассмеялся Хайме, – и завтра всем будет известно, что мы с тобой сцепились за нее. Только ведь каждый в академии – и Каталина в том числе – будет думать, что это ты оскорблял… а я вступился за её честь.

Завеса!

Он был прав, и мы оба это понимали.

Пока что моя репутация играет против меня, а вот Эва… От одной мысли о том, что она вдруг будет сочувствовать побитому ублюдку – а в том, что я его размажу, я не сомневался – и злиться на меня стало как-то не по себе.

Я сцепил зубы, призывая всю силу воли, и отодвинулся от блондинчика. Проигнорировал торжество в его глазах и продолжил подниматься по лестнице. Но спустя несколько ступеней остановился и обернулся, бросив, перед тем как уйти:

– Знаешь, чем мы отличаемся друг от друга? Вовсе не тем, что ты аристократ с историей, а моим родителям только недавно дали титул. А тем, что меня научили принимать решения и следовать им, за тебя же всегда все решали другие и будут  продолжать решать. Ты уже упустил действительно достойную девушку, звание первого ученика и статус «самого романтичного» студента, потому как никто не забудет, как ты поступил со своей невестой. И не пройдет и нескольких дней, как ты поймешь, что упускаешь право выиграть Игры. Так что предлагаю тебе вернуться туда, откуда ты выполз, и выпить еще… Ничего другого и не остается.

11

– Каталина, вы скоро? – голос коменданта прозвучал раздраженно.

– Ми…нуточку, – пропыхтела я, пристраивая еще одну стопку книг на довольно высокую и неустойчивую горку. Боги, как я умудрилась обрасти за полтора года таким количеством вещей?