Дневник плохого парня (ЛП) - Куинн Меган - Страница 49

— Ты не должна, — говорю я шепотом.

— Я знаю, поверь мне, я знаю, но не могу сопротивляться тебе. Как бы ни старалась, я не могу. — Рукой она проводит по моей щеке, ее глаза наполняются непролитыми слезами. — Пожалуйста, не отстраняйся от меня. Я так хочу, чтобы ты понял, как важно, чтобы мы были вместе.

К сожалению, она опускает руку и проходит мимо меня, натягивает джинсы и обычную рубашку. Когда она отходит от шкафа, я кричу:

— Лифчик, Саттон.

Она одаривает меня грустной улыбкой.

— Он в ванной.

И уходит.

Я прислоняюсь к ее полкам, такое ощущение, что Саттон окружает меня, и я пытаюсь разобраться в своих мыслях.

Я так хочу, чтобы ты понял, как важно, чтобы мы были вместе.

Я вижу это, черт возьми, чувствую это, как будто она медленно запечатлевала это во мне в течение последних нескольких недель. Ослабевший и усталый, я выхожу из ее комнаты спускаюсь по лестнице, и вижу, как Саттон обнимает своего отца, прежде чем они вместе выходят из дома.

Я бы все отдал, чтобы стать человеком, которого она обнимает, на которого смотрит с улыбкой, или человеком, который защищает ее от всего остального мира.

Сколько бы ты ни пытался оттолкнуть меня, это не изменит моих чувств к тебе...

Я пыталась сделать вид, что ты не имеешь для меня значения, что могу переступить через эту безумную симпатию к тебе, но это невозможно.

Но как мне стать мужчиной, который заслуживает ее? Как мне стать ее мужчиной?

И тут я вспоминаю, что сказал Фостер, и все это, в совокупности, еще больше укрепляет мои мысли.

Мужчина берет жизнь в свои руки и выжимает из нее максимум.

Фостер был прав, я не тот человек — пока, — но, возможно, пришло время узнать, как им стать.

ГЛАВА 15

Дорогой Джаспер,

Джаспер — это имя свиньи, с которой я разговаривал на днях, когда кормил ее чем-то похожим на канализационные отходы. У нее были добрые глаза, поэтому я решил использовать это имя здесь. Не уверен, что оно подходит, просто напоминает мне о старом борове.

Честно говоря, не знаю, что сейчас сказать. Если бы здесь был мой психотерапевт, она бы задавала мне надоедливые вопросы, например: «Как ты себя чувствуешь? О чем думаешь? С какими трудностями пришлось столкнуться в последнее время?»

Ну... так как ее здесь нет — не то, чтобы я хотел с ней поговорить, — но так как она на другом конце страны и, вероятно, возится со своим блокнотом, я напишу ответы здесь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как настоящая сучка.

— О чем думаешь?

— Саттон. Сутками напролет думаю о Саттон.

— С какими трудностями пришлось столкнуться в последнее время?

— Всего несколько, знаете ли, никотиновая зависимость, потребность в глотке виски. Оргазм, сладкий, гребаный оргазм.

И еще есть самое большое препятствие из всех... эмоций. Я имею дело с кучей эмоций, которые никогда не испытывал раньше. Такие, как... ревность, опустошение, тоска.

Я понимаю, что позволяю Саттон разрушить мои стены. Чувствую, как моя защита рушится, и мне нужно что-то другое, помимо алкоголя, чтобы утешиться.

Я хочу держать Саттон за руку.

Хочу целовать Саттон, когда мне, черт возьми, заблагорассудится.

Хочу рассказывать ей всякое дерьмо, например, о своих страхах и победах.

Хочу делиться с ней едой. Она берет мою картошку, я беру ее брюссельскую капусту. Подобная хрень.

Хочу, чтобы ночью она надевала мою рубашку, а утром хочу просыпаться, обнимая ее.

Господи Иисусе... Я думаю, что хочу отношений.

Роарк.

САТТОН

— Как ты ко всему этому относишься? — спрашивает папа, присаживаясь рядом со мной у огня.

Приняв душ и облачившись в удобную одежду для отдыха, я откидываюсь на спинку своего кресла и смотрю на потрескивающее пламя. Это был долгий день: подготовить все домики, организовать регистрацию, убедиться, что все подарочные пакеты правильных размеров. Но мы сделали это, и более чем готовы к завтрашнему празднику. Моя работа закончена, и теперь могу расслабиться и позволить остальным сотрудникам заняться своим делом.

Я накидываю одеяло на плечи.

— Все прекрасно. Мы отлично подготовились.

— Согласен. — Папа похлопывает меня по ноге и смотрит в глаза, от улыбки в уголках глаз появились морщинки. — Я горжусь тобой, Саттон Грейс. Ты стала очень красивой и трудолюбивой женщиной.

— Спасибо, папа, — неловко говорю, не совсем уверенная, как реагировать. — Я рада, что Уитни дала мне возможность управлять всем этим. Она приедет?

Он кивает и откидывается в кресле, закинув ногу на ногу.

— Она в отеле, должна приехать завтра утром, до того, как отдыхающие прибудут в лагерь.

— О, хорошо. Было бы странно, если бы она не появилась. — Я поморщилась. — Думаешь, она будет критиковать мою работу?

Он качает головой.

— Она не такой начальник, но все проверит, перепроверит, чтобы убедиться, что мы все предусмотрели. Я бы не ожидал ничего меньшего.

— Я тоже. — Я смотрю на безоблачное небо, звезды сверкают ярче, чем я когда-либо видела. — Тебя расстраивает то, что в следующем году выходишь на пенсию?

— Я буду скучать по игре и людям, но, думаю, пришло время. Я надеваю форму уже почти два десятилетия. Думаю, этому старику пора отдохнуть.

— Думаешь начать тренировать местную школьную команду? — я улыбаюсь ему. — Знаешь, они только и ждут, когда ты предложишь свою помощь.

Он приподнимает шляпу и проводит рукой по волосам. Он единственный, кто еще не принял душ, давая возможность всем остальным.

— Думаю, первый год буду отдыхать, а потом, возможно, буду понемногу помогать. Не думаю, что смогу так долго оставаться в стороне от спорта. — Он подталкивает меня. — Кстати, когда ты собираешься подарить мне внуков? Я ухожу на пенсию; я готов стать дедушкой, — он тихонько хихикает.

— Э-э, не в ближайшее время. Сначала мне нужно, чтобы в моей жизни появился парень, плюс я хочу построить карьеру. Тебе придется немного подождать. Извини.

Он разочарованно щелкает пальцами.

— Есть ли перспективы?

Только тот, кто прячется за щитом и доспехами, настолько непроницаемыми, что, уверена, стану старухой, прежде чем смогу преодолеть все это.

Я пожимаю плечами, не особо желая говорить о Роарке с отцом, да и вообще об отношениях. Это слишком деликатная тема, тем более что мужчина, которого я хочу, находится в пятидесяти футах от меня в доме.

— Это все, что ты собираешься мне сказать? Пожимание плечами? Брось своему старику кость, есть кто-то, с кем ты общаешься?

Следовало догадаться, что он будет настойчив.

Может быть, если я буду говорить расплывчато, то смогу снять груз со своих плеч, а затем, возможно, он даст совет, потому что отец всегда направлял меня, всегда помогал.

— Ну, есть один парень.

Потирая руки, он наклоняется вперед.

— Раз уж мы заговорили, расскажи мне все о нем.

Ага, этого не произойдет.

— Мы познакомились несколько недель назад, и сначала он мне не понравился, но после переписки и нескольких случайных встреч у меня появились чувства к нему.

— Он разделяет твои чувства? — Я киваю, прекрасно зная, что Роарк разделяет мои чувства. — Если ты ему нравишься, почему у тебя такое выражение лица?

Я перекатываю зубы по нижней губе, пытаясь выразить словами то, что знаю о Роарке, не раскрывая его личность отцу.

— Он не поддается своим чувствам, по крайней мере, в большинстве случаев нет. Не хочу вдаваться в подробности, знаешь, поскольку ты мой отец и все такое...

— Все, о чем я прошу, чтобы ты использовала защиту. Мне нужно снова заводить этот разговор?

— Боже, нет. — Я подняла руку. — Пожалуйста, папа, не надо.