Мужская работа (СИ) - Казаков Дмитрий Львович - Страница 28

— Столица, — сказал Геррат, перехватив мой взгляд. — Ты ведь не был там?

— Никак нет.

Понятно, что он в курсе моей биографии, а картинку вывел на стену специально, чтобы посмотреть за моей реакцией.

— Величайший город вселенной, — трибун вздохнул. — Я там родился и вырос. Надеюсь туда вернуться, когда мое задание будет выполнено, вернуться конкретно к семье… Ты же меня понимаешь?

Я деревянно кивнул.

— И ты можешь мне помочь быстро разделаться с этим заданием, — продолжил он. — А я тоже могу тебе помочь…

Я в недоумении таращился на то, как он открывает сейф, достает оттуда две чашки, пузатый чайник и вазочку, в которой горкой лежали черные заскорузлые шарики размером с ноготь.

— Это выращивают на Юкароте, и название растения я выговорить не в состоянии, — ярко-алая жидкость потекла из носа чайника, запузырилась в чашке. — А это орехи джега. Величайший деликатес Кайтера, той самой планеты, где родилась Гегемония… Пробуй.

Это что, Геррат сегодня играет в доброго полицейского? А кто тогда злой?

— Э… спасибо, — ответил я, и взял один шарик.

Пах он неприятно, древесной гнилью, жуками, а на ощупь был как жеваная бумага.

— Чистить не надо, — трибун бросил орех в рот, и с хрустом разгрыз.

Я последовал его примеру, и во рту у меня взорвалась вкусовая бомба — тысячи оттенков сладкого, острого, соленого и не пойми какого обрушились на мои языковые сосочки, и те сошли с ума. Я медленно прожевал орех, чувствуя, что в один присест уминаю обед из трех блюд, и сглотнул.

— А теперь запей, — велел Геррат.

Напиток с Юкарота оказался терпким, не очень горячим, и каким-то тягучим. Скользнул в горло, точно жидкий шелк, принес тепло и покой, и непонятно почему хотелось пить еще, еще и еще.

Я опустошил чашку в два глотка.

— Я добавлю, но потом, — трибун откинулся в кресле и уставился на меня выжидательно, почти так же, как Гегемон с портрета на стене, и в этот момент мне почудилось, что правитель звездной империи кого-то мне напоминает, хотя неясно кого. — У тебя есть проблема, боец, и у меня есть проблема… ведь так?

Я кивнул и насторожился — вот, началось то, ради чего он меня поил-кормил.

— В данных обстоятельствах, — Геррат буравил меня взглядом, — нам разумнее всего объединить усилия… я тебе помогу, и ты мне поможешь… я знаю, что у тебя нелады с твоим центурионом, с этой увдоранат… властная женщина, выслужилась из обычных наемников, таких как ты, поднялась до двадцать восьмого класса, теперь отрывается… Ведь есть нелады?

Отрицать было глупо, и я кивнул.

Наверняка в том же святилище могут быть камеры, и это значит, что трибун давно насладился сценой траха с моим участием, а потом аккуратно подшил в нужное личное дело, или даже в два.

— Я могу сделать так, что ее переведут, заменят на другого офицера, — Геррат наклонился вперед, оперся руками о стол, белесые шавванские глаза его сузились. — Несложная задача.

Голова у меня закружилась — избавиться от Лирганы, что может быть лучше?

— А что… взамен? — спросил я.

Да, передо мной не торговец вроде тиззгха, это сотрудник контрразведки, и о благотворительности он знает только то, что этой глупостью занимаются другие разумные. Наверняка он хочет, чтобы я добывал ему информацию, подглядывал и подслушивал в казарме.

Стукачи нужны всегда и везде, и меня выбрали на эту неприглядную роль, но почему так открыто?

— Для начала расскажи, что у тебя было с этими нелюдями, — попросил он, и я вздрогнул. — Я знаю, что они предложили тебе кое-что, и что ты согласился, но не знаю деталей… Вот, возьми орешек.

Второй джега разорвался во рту так же, как и первый — сыр с плесенью, нежная соленая форель, грубая жареная курица, пломбир, сочные розовые помидоры, персиковый сок, и все это одновременно.

— Дело такое… — начал я, решив, что не обещал тиззгха молчать о нашей сделке.

Геррат выслушал меня и забарабанил пальцами по столу:

— Понятно. Ну что же, это к делу конкретно не относится… Теперь о предателе. Помнишь того пленного бриан? Он ведь не врал, похоже у нас есть их агент на борту…

Я сглотнул — этого еще не хватало!

— На подозрении несколько разумных, в том числе твой приятель сержант Диррг.

Эта новость огорошила меня еще сильнее — пузатый техник работает на бриан? Немыслимо!

— И если ты мне поможешь вычислить негодяя, то я твою проблему решу. Мигом.

— Но что я могу?

— Смотри, слушай, лови все необычное. Обо всем докладывай мне.

Ну точно, из меня хотят сделать стукача, посадить на крючок, с которого не спрыгнуть. Удивительно только, что на первой встрече мы говорили совсем о другом, и тогдашняя тема сегодня не всплывает.

Хотя он может придерживать ее как туза в рукаве.

Да, избавиться от Лирганы, которая и ненавидит меня, и в то же время готова трахнуть, но в любом случае напрягает страшно — было бы здорово, но доносить на тех, с кем делишь казарму, еду и опасности в бою? Мне стало противно, волна отвращения накатила с такой силой, что даже затошнило.

— Нет, спасибо, — всей моей выдержки хватило, чтобы спокойно произнести эти два слова, а не выкрикнуть в лицо Геррату «Проваливай к черту!». — Я просто не справлюсь. Нет.

К моему удивлению он не стал уговаривать, злиться и угрожать, просто сказал:

— Хорошо. Иди. Но мы еще вернемся к этому разговору.

А когда я встал и подошел к двери, трибун-контрразведчик добавил:

— В столовую можешь не ходить. Джега очень сытные. До ужина доживешь.

Я и в самом деле ощущал себя так, будто сожрал тарелок пять густого супа вроде солянки, разве что не икал.

На очередной вылазке мы не встретили бриан, но зато часов семь прошлялись по джунглям под ливнем. Пришлось выталкивать транспортер из грязи, а когда машина сдалась и заглохла, тащиться до «Гнева Гегемонии» пешком, так что на борт линкора я вступил голодный, мокрый и злой как дьявол.

— О, тепленько, — сказала шагавшая передо мной Пира, снимая шлем, и перья на ее голове встали торчком от удовольствия.

Я открыл рот, чтобы пошутить по этому поводу, но тут сбоку появился Диррг и утащил меня в сторону. Основной коридор ведущий к лифтовой шахте, остался позади, и мы оказались в каком-то закутке, где было не тепло, а жарко, и за стеной что-то гудело.

— Что ты делаешь? — рявкнул я, выдергивая руку. — Мне нельзя с тобой общаться!

Я завертел головой, пытаясь увидеть камеры, через которые за нами может шпионить Геррат — понятно, что весь корабль проглядеть невозможно, но ему же нужны конкретные персонажи, а мы двое Службе надзора интересны.

— Что за ерундень, клянусь седалищем Гегемона? — лицо Диррга стало недовольным.

— Контрразведка думает, что ты работаешь на бриан! — выпалил я.

Сержант-техник моргнул, брови его поднялись, и он раскатисто захохотал — представьте железную бочку, внутри которой перекатываются камни.

— Вот ты чего башкой крутишь, — сказал он. — Не бойся, тут нет наблюдения. Подумай, кто чинит сенсоры, когда они ломаются?

— Ну и что? Кто-то увидит меня с тобой и стукнет! Если не Геррату, то Лиргане!

И я рассказал ему о беседе с центурионом.

— И вообще мне надо бы вымыться, пожрать и на койку упасть, — добавил я. — Расслабон еще кончился…

— Я бы дал, но ты мне нужен в сознании, — серьезно отозвался Диррг.

— Нужен? Работать я сейчас не в состоянии, чтоб я сдох.

— Послушай меня, — он положил тяжелую руку мне на плечо, и я даже через броню ощутил, что та мелко подрагивает, осознал, что сержант много бледнее обычного, и это неестественно даже для шаввана, что мешки под его глазами снова набрякли, а сами глаза потемнели, и все это значит, что он сейчас испытывает, скорее всего очень сильную боль. — Ты, Егор, умный чувак, не только добрый и честный… Поэтому я на тебя и обратил внимание, тогда еще, когда ты этого шестилапого засранца спас, и работал хорошо. Помнишь?

Как же не помнить?